Жора жил в небольшой съёмной квартире в старом пятиэтажном доме. Здесь всегда пахло краской и растворителем, а в воздухе висел лёгкий аромат кофе — единственного, что могло его хоть немного взбодрить. Это место было одновременно его убежищем и тюрьмой, где каждый предмет рассказывал историю его борьбы с самим собой.
На полу хаотично валялись холсты — одни были заброшены на середине, другие перечёркнуты в приступах раздражения. Пыльные банки с краской теснились в углу у батареи, а на подоконнике стоял засохший стакан с кистями. Стены были увешаны картинами, но без рамок — просто прибиты кнопками или приклеены скотчем. Одни работы выглядели законченными, другие казались воплощением хаоса, словно их автор хотел избавиться от чего-то внутри себя, но не до конца справился с этим.
Кровать в углу была не заправлена, покрывало сбилось в ком, а рядом валялись пачки от лапши быстрого приготовления и пустая бутылка из-под энергетика. Главное место в комнате занимал огромный мольберт с натянутым холстом. Перед ним стоял старый стул, который выглядел так, будто кто-то намеренно хотел его сломать, но в последний момент передумал.
Единственный источник света — настольная лампа, да и та с надорванным абажуром, из-за чего свет бил прямо в глаза, создавая резкие тени на стенах. Окно было широким и чистым, хотя сам Жора его не мыл никогда. Отсюда открывался вид на серые дворы, где зимой снег превращался в грязную кашу, а весной появлялись лужи, отражающие блеклое небо.
Эта квартира служила ему одновременно и домом, и рабочим кабинетом. Здесь он чувствовал себя в безопасности от внешнего мира, окружённый творческим беспорядком. Его руки автоматически двигались по холсту, кисть ложилась плавно, как он любил. Графитовые тени подчёркивали скулы, мягкие мазки выделяли глубину взгляда.
Он всегда побеждал стресс рисованием.
"Мне определённо нравится эта работа."
"Здорово, только ресничку надо поправить."
Жора замер и осмотрелся.
Пустая комната. Окно, стол, холст, банки с краской.
Всё как обычно.
Жора моргнул, пожал плечами и снова взялся за кисть.
— Надо просто подвести ресничку.
"Я художник или насрано? Хм… или насрано. Лёха умеет выражаться."
Он улыбнулся про себя, вспоминая, как его друг любил отпускать тупые шутки. Но что-то сжало желудок. Какая-то странная мысль скользнула в сознании и застряла, как заноза.
"Блин, чёт теперь один глаз выразительней другого."
Он отступил назад, посмотрел на картину.
"Что же делать?"
Он уже знал ответ.
"Подведу и второй."
Он подчеркнул контур, выровнял тени.
"Какая-то шлюха получается."
Кисть дрогнула в руке.
— Нет… всё нормально. Просто… просто так кажется.
"Только всё испортил."
Он раздражённо выдохнул, отложил кисть.
— Было же нормально!
"Видимо, насрано."
Он сжал губы, сердце забилось быстрее.
Перечеркнуть всё?
"Так и сделаю."
Жора резким движением провёл кистью по лицу рисунка.
— Что я наделал?!
Краска потекла, уродуя когда-то идеальные линии.
— Мне же нравилась эта работа…
"Ну ничего уже не исправить."
Пальцы сжали деревянную рамку, ногти впились в текстуру холста.
"Что же, что же, что же!"
— Соберись! Ты же художник, как-никак!
Жора схватил картину, резко швырнул её в угол.
"Вот, пусть там и валяется!"
Он выдохнул, провёл ладонями по лицу.
Чистый лист.
Новая работа.
"Поехали!"
Он снова взялся за кисть.
Скулы…
"Да что ты смотришь на меня?"
Жора замер.
Он поднял голову, уставился в угол.
Картина лежала на полу, криво прислонившись к стене. Лицо перечёркнутое, но оно всё равно смотрело. Смотрело прямо на него.
— Перечеркнул и что?!
"Всё-таки хорошая получалась… эх."
Рука медленно опустилась.
В груди зародилось ощущение тревоги.
Нервы сдают.
"Надо успокоиться."
Жора встал, вытер лоб.
— Выдохни… просто посмотри по сторонам.
Какое красивое окно всё-таки в этой квартире.
Какое большое…
Где-то на периферии сознания шевельнулась новая мысль.
"А это что?"
На подоконнике лежала пачка сигарет.
"Лёха забыл вчера, похоже."
Жора взял её в руки, покрутил.
Закурить?
"Стоп. Я же не курю."
"Хотя… может, стресс уйдёт? Многие курят, и им помогает."
Он перевёл взгляд на окно.
Оно было таким большим…
Высоким.
Жора разорвал упаковку, вытянул сигарету.
Затяжка.
— Фууу… кха, кха!
"Дерьмо."
"Ещё одну."
Новый вдох.
Закружилась голова.
"Подожди… может, нужно расслабиться и получать удовольствие?"
Он пошатнулся, схватился за подоконник.
"Как птица! Да, как птица."
Он засмеялся.
"Залезть на окно, что ли?"
— Точно! Как птица!
Он распахнул раму, вдохнул холодный воздух.
Высоко.
Очень высоко.
"Шаг — и всё."
Одна простая мысль. Простая. Лёгкая. Как будто всегда была в голове.
Жора улыбнулся, качнулся вперёд и закрыл глаза.
Виктор скривился, схватился за лоб.
Резкий толчок в висках.
— Чёрт… что-то голова заболела.
Роман пристально посмотрел на него.
— Голова? Это радует. Хоть что-то осталось в тебе от смертного.
— Не смешно! Сильно болит! — Виктор рухнул на диван.
— Может, таблетку?
— Давай!
Роман пошарил в ящике, достал какую-то таблетку, налил воды в грязный стакан и протянул другу.
Виктор не стал думать о гигиене, просто запил таблетку.
Через полчаса боль отступила.
— Фух…
Он откинул голову на спинку дивана.
— Что это было? — пробормотал Виктор, не понимая, что произошло.
Метель - приятного чтения.