На автобусной остановке трассы М 5 сидел странный человек. Внешне он был обычным: потертые джины, растоптанные пыльные кроссовки, серая ветровка с капюшоном, надвинутым на глаза.
Однако из проезжающих машин люди неосознанно поворачивали голову в его сторону, ёжились, будто от внезапно пробегающего по телу морозца, и прибавляли скорость, желая покинуть эту точку как можно быстрее.
Казалось, мужчина никуда не торопился. Он не голосовал попуткам, не смотрел на часы, не крутил в руках мобильник. В самой его позе не было ожидания, а только определенное спокойствие.
Трасса М5 гудела, двигалась, стремилась, звенела. В оба конца проносились большегрузы, легковушки, спецтранспорт. Все куда-то спешили.
Мужчина наклонил голову, прислушался. Усмехнулся:
- Пора!
Поднялся с остановочной лавки и сделал шаг в дороге, подняв руку.
Красная Мазда остановилась, как вкопанная в паре метров от мужчины. Он спокойно посмотрел в сторону машины, водитель сдал назад, подъехав к голосующему. Тот заглянул в открытое окно:
- Красотка, подбрось по дороге, - не спрашивая, а с легким нажимом повелевая, произнес он.
Хозяйка Мазды, девица лет 30-ти, в очках, с длинными черными волосами, кивнула.
Мужчина сел в машину и они поехали.
- Странно, - сказала девушка, - обычно я не подбираю попутчиков, а вам не смогла отказать. Я еду до Челябинска.
- Отлично, - ответил мужчина, пристегивая ремень безопасности, - на повороте в город притормозите, я дальше поеду.
Они какое-то время помолчали.
- Он сам виноват, - вдруг сказала девушка. – Решил, что может уходить, когда вздумается! У нас было столько планов! Ладно бы к любовнице уходил, я бы поняла. Хоть тут, как у всех. А он просто решил меня бросить! Поэтому я и сходила на кладбище! – с вызовом выпалила она.
- И в церковь, - сказал мужчина.
- И в церковь! – ответила девушка. - Я свечу зажгла!
- За упокой!
- За упокой! В смысле, чтобы он успокоился!
- С миром!
- Да!
- Сорок дней по трем церквям! - тихо произнес мужчина.
-Ой, - спохватилась девушка. – А зачем я вам всё это рассказываю?
Мужчина вздохнул и пожал плечами. Он сидел, не снимая капюшона, отвернувшись к окну, глядя, как деревья вдоль дороги убегают вдаль.
- И как? – спросил мужчина. – Помогло?
- Сначала да, Макс стал тихим, безропотным. После работы ехал домой. На любое мое предложение отвечал: «Да, дорогая». И меня стало от него тошнить. Это был не тот жизнерадостный, сильный Макс, за которого я выходила замуж.
- И ты снова пошла на кладбище?
- Да, хотела, чтобы он изменился.
- А он?
- А он умер! Сам виноват, нельзя же быть таким подкаблучником!
- Угу, - буркнул мужчина. Сделал долгий вдох, открыл окно.
- Вам плохо? – участливо спросила девушка.
- Да, тошнит. Останови, я выйду.
Мазда съехала на обочину. Мужчина вышел из машины, брезгливо передернул плечами.
- Так я поехала? – зачем-то спросила девушка.
- Ничего сказать больше не хочешь? – вопросом на вопрос ответил мужчина.
- Я тут не причем! Хотела как лучше для меня. Все вокруг говорят, что надо любить себя, - последняя фраза донеслась из отъезжающей машины.
Мужчина внимательно посмотрел вслед уехавшей машине. Сделал несколько шагов, остановился. Было заметно, что ему тяжело идти. Он передвигал ноги так, словно к ним были привязаны гири.
- Подбросить? – раздалось из остановившейся машины. Жизнерадостный толстяк на Ниве открыл окно.
Мужчина принял предложение молча, сел всё также, не снимая капюшона с головы.
Несколько минут они ехали в тишине.
Пассажир принюхался, запах мертвечины доносился из багажника машины.
- Ага, воняет, - хохотнул водитель. – Еду с копа, так удачно! Прикинь, выбито всё уже в округе, землю чуть ли не просеяли! Не то что монетки, гвоздя ржавого не отыщешь. А я заехал в деревню, она еще живая, домов десять стоит. Смотрю, как есть в доме на отшибе можно поискать кое-чего. Чуйка у меня, брат, чуйка! Захожу, а там бабка лежит. На сундуке! Древняя, как моя печень! Ну, зачем бабке сундук? Куда она с добром? Наверх не пустят, а внизу своих коробок хватает! И я ее просто подвинул!
- Сбросил.
- Не, подвинул. Она вцепилась в этот сундук, даже не понял сразу, как бабка на этот сундук поместилась. Будто кошка свернулась. Замок на сундуке красивый. Не хотел там сбивать, положил как есть. Прикинь, бабка ползла за мной даже. Ууууххх, - толстяк поерзал на сидении. – Будто ужастик посмотрел. Явно в этом сундуке что-то ценное, раз она за ним руки тянула.
-На которые ты наступил.
- А что было делать? – пожал плечами водитель.
- Людей мог позвать, МЧС вызвать, скорую. Сказать, что тут человеку помощь нужна, не?
- Если про нее деревенские забыли, я тут причем? – возмутился он. – Только воняет так от сундука, будто бабка гадила на него. Воняет!!!
- Как твоя печень, - отвернувшись к окну, произнес пассажир.
- Но ничего, отмою. Сундук редкий, замок тоже, - сделал вид, что не услышал, водитель.
- Ключ от него у хозяйки в кармане.
- Да? А ты откуда знаешь?
- Логика.
Машина притормозила на обочине.
- Извини, брат, я за ключом смотаюсь. Надеюсь, что ты не обманул.
Толстяк выжал педаль газа и поехал на разворот.
Мужчину в серой куртке стошнило. Он достал платок из кармана, вытер губы.
Старая Тойота остановилась чуть поодаль. Из нее вышла пожилая женщина.
- Вам плохо? Воды? – спросила она.
Мужчина покачал головой.
- Я еду в Уфу. Могу подхватить по дороге, - предложила женщина.
Мужчина сел в машину, пристегнулся.
- Укачало, наверное, - сказала женщина. – Да и жара начинается. Нынче весна быстро пришла, не знаешь, как одеться. А у вас ни рюкзака, ни сумки. Может, всё-таки воды? Или банан? Бутерброд?
К родителям едете?
- В отпуск, - ответил мужчина.
- Ого! В отпуск едут обычно с большой сумкой.
- Зачем?
- Чтобы взять всё необходимое. Полотенце, сменную одежду, купальник, - начала перечислять женщина.
- Диван, чемодан, саквояж, картину, корзину, картонку, - продолжил список мужчина.
- И маленькую собачонку! – весело закончила женщина. –Да я знаю, есть люди, которые налегке путешествуют, я так не умею. Мне надо, чтобы все, что будет нужно, было с собой. И теплая одежда, и легкая, таблетки, кипятильник, термос.
- И все обиды, досады, гнев, печаль, отчаяние, зависть и боль.
- Нет у меня никаких обид, - обижено произнесла женщина. – Всех давно простила. И отца, и мать.
- И сестру за то, что замуж раньше вышла, и соседку за то, что замок в общей двери сломала, и Ваньку…
- И что? Сестра живет припеваюче, глаза бы мои не смотрели, ненавижу! Да, пока замок меняли, бог уберег от пожара, дома была, когда проводка вспыхнула. Но соседка все равно сволочь. А Ванька ногу сломал перед свадьбой, в больницу надолго слег. А когда вышел, я уже со Славкой дружила. И вообще, зачем я вам всё это рассказываю?
- Так может, время пришло простить? Отпустить? Не завидовать? Жить своей жизнью?
- Вы меня будете учить, молодой человек?
- Нет, - мужчина отвернулся к окну.
- Мне эта память силы дает! Как вспомню!!!! Мать не пустила в медицинский! Заставила идти учиться на бухгалтера, терпеть не могу эти цифры. Всю жизнь с ними маюсь. А отец запрещал всю сознательную жизнь садиться за руль! Дождалась, как он умер, езжу на его машине теперь и каждый раз, когда беру его машину, показываю ему фигу! Целых 58 лет ждать пришлось! Но оно того стоило!
- Точно не хотите избавиться от обид?
- Нет! И вообще, нам дальше не по пути! – сказала женщина.
- Благодарю! – спокойно ответил мужчина. – Остановите, пожалуйста, возле вон тех ребят.
Он указал на припаркованную в небольшом кармашке трассы черную Ладу.
Из машины доносился тяжелый рок, от басов дрожали стекла. Возле машины стояли парни в серых куртках, с капюшонами, скрывающими лица. На капоте машины разложена еда в контейнерах, бутылка с водой, мандарины.
- Ваши? – вдруг тихо спросила женщина. До нее что-то начинало доходить. Она протерла очки, присмотрелась к парням, посмотрела на пассажира, который вышел из ее машины.
Сначала шаги его были тяжелыми, будто обувь ему давит. В следующее мгновение исчезли кроссовки, куртка, джинсы. Шаг стал, легким, пружинистым. Копыта, рога, хвост…
Вместо парней на дороге стояли бесы. Они радостно приветствовали своего собрата.
Женщина в страхе быстро тронулась с места и умчалась вдаль.
- Поздравляем с отпуском! – галдели бесы, обнимаясь по очереди с приехавшим. – Говорят, ты план перевыполнил!
- Да они сами творят, - махнул рукой бес, - и без нас так, что диву даешься. Некоторым остается только бланк незаметно подсунуть. По дороге еще троих собрал, правда, выхлоп небольшой, души калечные, воняют. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок. Всё, о работе ни слова! Едем в отпуск! Говорят, в этом году в Анапе хорошо! Все наши там!
Он сел в машину, парни мигом собрали еду. Машина завертелась на одном месте и исчезла с трассы так быстро, что никто даже не обратил на нее внимания.
В черной пустоте, где дороги сходились, расходились, заворачивались кругами и длинными змейками, ездили те, кто думал, что едет по своим делам. Толстяк на Ниве, девица на Мазде, тётка на Тойоте. Говорят, их иногда видят на трассе. Они медленно едут вдоль обочины и всматриваются, не видать ли где мужчины в потертых джинсах и серой куртке с капюшоном…