1942
В Москве в Колонном зале Дома союзов прошло первое исполнение Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича. «Ленинградская» - назовут ее. Композитор начал писать симфонию в 1941 году - в блокадном Ленинграде, закончил в эвакуации. О чем эта музыка, рассказывает «Комсомолка»:
«Композитор Д. Шостакович, крупнейший музыкальный художник нашей эпохи, участвовал в обороне, дежурил на крыше своего дома, помогал уничтожать зажигательные бомбы. Выполнив свой долг, он возвращался в рабочую комнату и продолжал труд над Седьмой симфонией.
Образы войны стояли перед его глазами - страшные, тревожащие душу образы. Боль, негодование, обида сменялись в душе чувствами смертельной ненависти к врагу и кровной привязанности ко всему миру разума, творчества, культуры, искусства».
«Седьмая симфония состоит из четырех частей. Прекрасное и величественное начало подсказывает волнующий облик Ленинграда. Он облечен в строго музыкально-архитектурные формы. Это Растрелли, Казаков в торжественных аккордах. Это могучая Нева в граните поэтических набережных. Но это красота не только природы, несколько суровой. Это красота и творческого труда. Это обаяние людей. Здесь русские люди создают сокровища науки, искусства, техники».
«И вот глухие, тревожные звуки врываются в мир труда, творчества и любви. Где-то очень далеко, но зловеще трещит барабанная дробь. Рождается мотивчик, удручающий своей бездумной механичностью. Это пошленькое чередование звуков, примитивный марш каких-то дикарей. Он напоминает сначала популярное «Болеро» Равеля - это гротеск, поразивший своей музыкальной бездумностью, танец первобытных людей».
«Музыка приобретает жуткий характер». «Это не музыка только. Это больше, чем музыка. Это лицо фашистского врага, показанное с огромной силой. Достоевский в «Бесах» намечал такую программу для торжества Пруссии в франко-прусской войне 1871 года. У него пошленькая песенка «Майн либер Аугустин» перерастает в бешеное упоение грубейшего и варварского насилия над «Марсельезой», над французским народом, над культурой человечества.
Шостакович показывает огромную силу механизированной пошлости. В разгар фашистского обезьяньего марша, когда трубы уже ликуют свою победу, новые сверкающие звуки в светлой тональности сталкиваются с фашистским мотивом. Это поистине великая битва в оркестре. Еще раз прорываются сквозь литавры, сквозь удары медных тарелок грубые звуки фашистского марша, но они уже не могут покрыть мажор встречного удара. Мотив фашистского наступления словно дробится, откатывается, мельчает. Буря в оркестре затихает. Наступает молчание, в котором перекликаются тихо и жалобно музыкальные инструменты. И вот заводит свою великую и глубокую речь мудрый, благородный голос фагота. Он звучит почти по-человечески.
Это слово о погибших героях, о великом мужестве, о священной борьбе за родину».
1968
27 марта 1968 года разбились космонавт Гагарин и летчик Серегин.
Их учебный МиГ взлетел с подмосковного аэродрома Чкаловский. Связь оборвалась примерно через 12 минут после взлета. В этот же день были найдены обломки истребителя и останки членов экипажа.
Расследование катастрофы, которое вела специальная комиссия, было засекречено. Слухов в народе ходило множество - и самых невероятных. Говорили, что пилоты были пьяны (неправда - никаких веществ в их крови обнаружено не было). А на кухнях с полной серьезностью обсуждалась версия, что Гагарина забрали инопланетяне.
Тайна гибели экипажа МиГ 15УТИ не раскрыта до сих пор.
Хоронили Юрия Гагарина и Владимира Серегина 30 марта. Урны с их прахом были установлены в нишах Кремлевской стены.
На следующий день выходят траурные выпуски газет: фото похоронной процессии, бесчисленные речи руководителей партии и правительства. В «Комсомолке», кроме обязательной программы - очерк Ярослава Голованова «Слово о Гагарине»: живое слово очевидца, вдыхающее душу в бронзовых героев:
«Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением...»
Юрий ГАГАРИН
ТАКОЙ живой, энергичный, улыбчивый был человек, столько было в нем солнца, света, так несовместим был он со смертью, что казалось - Гагарин будет всегда, всегда рядом. Ведь мы все очень привыкли к нему.
Я хожу около его бюста на аллее Космонавтов и слышу, как причитает в плаче старушка: «Что же ты наделал, сынок...» Много людей стоит вокруг. Просто стоят и смотрят в его каменное лицо. Прощаются.
Гагарина все любили. Среди наших современников не было человека, которого так хорошо знали бы и так искренне любили народы нашей планеты».
«САРАТОВСКАЯ комсомольская газета «Заря молодежи» опубликовала снимок курсанта аэроклуба и назвала его фамилию. Курсант послал газету родителям. Мама написала ему в ответном письме: «Мы гордимся, сынок… Но ты, смотри, не зазнавайся...» Через несколько лет в мире не было ни одной газеты, которая бы не опубликовала его портрета и не назвала бы его имени. После всех испытаний в барокамерах и на центрифугах предстояло ему выдержать едва ли не тягчайшее испытание, ломающее подчас людей очень крепких, - испытание славой.
Все хотели пожать ему руку, улыбнуться ему и увидеть его ответную улыбку. Он роздал тысячи автографов. Где бы ни появлялся он, его окружала ликующая толпа. Я сам видел во время второго Московского международного кинофестиваля, как знаменитые звезды итальянского, американского и французского кино, те самые, которые спускают собак на репортеров, давясь и толкаясь, как на рынке, лезли под фотообъектив, чтобы сфотографироваться с ним. Давайте откровенно: когда вам только двадцать семь лет, это может вскружить голову? Еще как! Гагарин выдержал».
«И вспоминаются какие-то неважные пустяки, какие-то малюсенькие камешки из мозаики его портрета...»
«В Крыму у Гагарина была лодка «Восток», а у Титова - «Восток-2». Гагарин поехал кататься, поплыл в море, а тут ветер с берега. Его стало сносить. Греб что есть силы, выбрался на берег в двух километрах от пристани, мокрый, веселый, с волдырями на ладонях. Герман промолчал тогда, но взглядом осудил...»
«И последняя наша встреча. Станция дальней космической радиосвязи. Финиш знаменитой «Венеры-4». Передал в газету репортаж, выхожу на улицу. У «Волги» стоит Гагарин:
- И ты тут! Привет. Говорил с Москвой? Я тут читал тебя… - Заговорил о новых книгах, фильмах. Что он говорил? Не записал, теперь не помню. - Я в 305-м. Заходи вечером…
Сел в «Волгу».
Вечером я постучался в 305-й номер.
- Их нет, - сказала коридорная проникновенно, - не приехали…
Я заметил у нее на столике приготовленные для автографов открытки.
...Никогда не думал, что не увижу больше Гагарина».
«ВСЕ идет народ к бюсту, все несут цветы и стоят, глядя на него. Он теперь навсегда останется молодым. И для современников, и для потомков. Меньше месяца назад исполнилось ему 34 года. Короткая и яркая, как молния, была жизнь».
Автор: Елена ПОПОВА
Автор: Татьяна АДАБАШ