Наследник империи, соперник хеттов: Рамсес II и мир накануне битвы
В пантеоне великих правителей Древнего Египта, чьи имена высечены на камнях храмов и пирамид, фигура Рамсеса II занимает особое место. Его правление, длившееся целых шестьдесят семь лет (приблизительно с 1279 по 1213 год до н.э.), стало эпохой небывалого размаха строительства, активной внешней политики и, что не менее важно, беспрецедентной работы по созданию собственного легендарного образа. Рамсес II, часто именуемый Великим, унаследовал трон от своего отца Сети I в период, когда Египет, хотя и оставался могущественной державой, уже не обладал тем безраздельным влиянием в Передней Азии, которое имел ранее. На севере набирала силу грозная Хеттская империя, оспаривавшая у Египта контроль над стратегически важными территориями Сирии и Леванта.
Предшествующие столетия были отмечены сложным геополитическим противостоянием между тремя великими державами Позднего Бронзового века: Египтом, Хеттским царством и государством Митанни (которое к времени правления Рамсеса II уже значительно ослабло под ударами хеттов и ассирийцев). В ходе этих конфликтов Египет постепенно уступал свои северные владения. Город Кадеш, расположенный на реке Оронт в современной Сирии, был ключевым пунктом на торговых путях и яблоком раздора между египтянами и хеттами. Во времена Сети I египтянам удалось на короткое время вернуть Кадеш под свой контроль, но к моменту восшествия на престол Рамсеса II город вновь находился в сфере влияния хеттов.
Молодой и амбициозный Рамсес II, взойдя на трон, поставил перед собой задачу восстановить былую славу Египта и вернуть утраченные территории. Он видел себя не просто правителем, но и великим воином, прямым наследником фараонов-завоевателей Нового царства. Возвращение Кадеша стало для него делом чести и стратегической необходимостью. Контроль над Кадешем означал бы контроль над важным плацдармом в Сирии и серьезный удар по престижу Хеттской империи. Мир Бронзового века был миром постоянного соперничества, сложных дипломатических игр, военных союзов и предательств. Буферные государства, такие как Амурру (расположенное между египетскими и хеттскими владениями), постоянно лавировали между двумя гигантами, переходя из одного лагеря в другой. В этой напряженной атмосфере Рамсес II начал готовить грандиозный военный поход на север, целью которого было сокрушить хеттскую мощь и окончательно утвердить господство Египта в регионе. Масштабные строительные проекты, начатые им по всему Египту, должны были не только прославить богов и самого фараона, но и продемонстрировать мощь и ресурсы империи, готовой к решающей схватке.
Дорога войны: Марш на Кадеш и роковая ошибка разведки
На пятый год своего правления, в 1274 году до н.э., Рамсес II собрал огромную по тем временам армию и двинулся на север, в поход, который должен был увенчаться триумфальным взятием Кадеша и разгромом хеттского войска. Египетская армия была грозной силой, состоявшей из четырех крупных дивизий, названных в честь главных богов Египта: Амона, Ра, Птаха и Сета. Каждая дивизия насчитывала около 5000 воинов, включая пехоту (копьеносцев, лучников) и элитные колесничные отряды. Общая численность египетского войска, выступившего в поход, оценивается примерно в 20 000 человек и около 2000 боевых колесниц. Египетские колесницы были легкими и маневренными, с экипажем из двух человек (возничий и лучник/копьеносец), идеально подходящими для быстрых атак и обстрела противника издалека. Сам фараон, окруженный личной гвардией, возглавлял дивизию Амона.
Навстречу Рамсесу выступил хеттский царь Муваталли II, также собравший внушительные силы. Хеттская армия славилась своей мощной пехотой и тяжелыми боевыми колесницами. В отличие от легких египетских, хеттские колесницы были крупнее, с экипажем из трех человек (возничий, щитоносец и копьеносец), предназначенными скорее для таранного удара и ближнего боя. Муваталли II удалось собрать не только собственные хеттские войска, но и многочисленные контингенты союзников и вассалов из Сирии и Анатолии. Общая численность хеттской коалиции, по разным оценкам, могла достигать 30-40 тысяч пехотинцев и 2500-3700 колесниц. Таким образом, хетты имели численное превосходство, особенно в пехоте и, возможно, в колесницах.
Марш египетской армии на север был долгим и трудным. Пересекая пустыню и преодолевая горные перевалы, войско Рамсеса приближалось к Кадешу. Успех предстоящей битвы во многом зависел от точных разведданных о местоположении и силах противника. И именно здесь египетская разведка допустила роковую ошибку, которая едва не стоила Рамсесу II армии и жизни. Египетским патрулям удалось захватить двух бедуинов-перебежчиков (шасу), которые сообщили фараону, что хеттская армия находится далеко на севере, в районе Алеппо, и боится вступать в бой с могучим войском Египта. Эта информация, как оказалось позже, была искусной дезинформацией, подброшенной Муваталли II. На самом деле, огромная хеттская армия уже была сосредоточена у Кадеша, скрытно расположившись за городом и близлежащим холмом, готовясь нанести внезапный удар.
Поверив ложным донесениям, Рамсес II совершил стратегическую ошибку. Решив, что противник далеко, он приказал своей армии форсировать реку Оронт и разбить лагерь под стенами Кадеша, не дожидаясь подхода всех четырех дивизий. Дивизия Амона во главе с фараоном первой переправилась через реку и начала разбивать лагерь. Дивизия Ра следовала за ней, растянувшись на марше. Дивизии Птаха и Сета были еще дальше к югу, отрезанные от авангарда рекой. Египетская армия оказалась разделенной и уязвимой. Рамсес, уверенный в своем превосходстве и отсутствии близкой угрозы, не предпринял достаточных мер предосторожности. Эта беспечность, основанная на катастрофическом провале разведки, создала идеальные условия для хеттской атаки. Муваталли II только и ждал этого момента, чтобы обрушить всю мощь своих колесниц на ничего не подозревающего врага.
Битва колесниц: Засада, хаос и личный подвиг фараона у Оронта
Момент истины настал внезапно. Когда дивизия Амона еще только обустраивала лагерь к северо-западу от Кадеша, а дивизия Ра подходила к ней с юга, из-за холма у города вырвалась лавина хеттских колесниц. Две с половиной тысячи тяжелых боевых машин, сверкая бронзой, с грохотом обрушились на фланг и тыл ничего не подозревающей дивизии Ра. Удар был страшен и неотразим. Легкие египетские колесницы и пехота, застигнутые врасплох на марше, были смяты и рассеяны. Солдаты Ра в панике бросились бежать к лагерю фараона, преследуемые хеттскими колесницами, сеющими смерть и разрушение.
Хаос охватил египетский лагерь. Хеттские колесницы, прорвав слабую оборону, ворвались внутрь, рубя бегущих воинов Ра и атакуя застигнутых врасплох бойцов дивизии Амона. Сам Рамсес II оказался в отчаянном положении. Окруженный сравнительно небольшим числом личной гвардии и остатками боеспособных колесниц Амона, он был отрезан от основных сил и находился на волосок от гибели или плена. Круг вражеских колесниц сжимался вокруг него. В этот критический момент, когда поражение казалось неминуемым, Рамсес, согласно его собственным позднейшим описаниям, проявил невероятное личное мужество.
Оставшись практически в одиночестве, покинутый большей частью своих воинов (как утверждают его надписи), фараон воззвал к своему божественному отцу Амону-Ра и ринулся в самую гущу битвы. Египетские тексты («Поэма Пентаура», «Бюллетень») рисуют поистине эпическую картину: Рамсес, подобный богу войны Монту, на своей боевой колеснице в одиночку атакует бесчисленные ряды хеттов, его стрелы находят цель, враги в ужасе отступают перед его божественной мощью. Он в одиночку прорывает окружение, сплачивает вокруг себя остатки воинов и контратакует, обращая хеттов в бегство. Безусловно, эти описания являются героической идеализацией и пропагандой. Однако сам факт того, что Рамсес не пал духом, сумел организовать сопротивление и выстоять в критический момент, не вызывает сомнений. Его личный пример и отчаянная контратака, возможно, замедлили натиск хеттов и позволили выиграть драгоценное время.
Перелом в битве наступил с неожиданным прибытием еще одного египетского соединения – отряда «неарин». Происхождение и состав этих войск до конца не ясны, но большинство историков считают, что это были либо войска из союзного Египту царства Амурру, либо египетские гарнизоны из прибрежных городов Финикии, прибывшие к Кадешу отдельным маршрутом. Появление этих свежих, боеспособных сил на поле боя стало для хеттов полной неожиданностью. Неарин ударили во фланг хеттским колесницам, которые к тому времени уже нарушили свой боевой порядок, увлекшись грабежом египетского лагеря. Атака неарин внесла сумятицу в ряды хеттов и позволила Рамсесу перегруппировать свои силы.
Тем временем подошедшие дивизии Птаха и Сета также вступили в бой. Битва превратилась в грандиозное, хаотичное столкновение колесниц и пехоты вокруг египетского лагеря и на берегах Оронта. Обе стороны понесли тяжелые потери. Многие хеттские колесничие, сброшенные в реку, утонули. Египтяне также заплатили высокую цену кровью – целая дивизия Ра была фактически уничтожена в начале сражения. К концу дня стало ясно, что ни одна из сторон не может добиться решающей победы. Силы были истощены, поле боя усеяно телами людей и лошадей, обломками колесниц. Муваталли II так и не ввел в бой свою мощную пехоту, стоявшую на другом берегу Оронта. Рамсес II, хотя и избежал полного разгрома и плена, не смог захватить Кадеш и понес огромные потери. Битва, начавшаяся как катастрофа для египтян, завершилась кровавой ничьей, тактическим тупиком. Было объявлено перемирие, и обе измотанные армии остались на своих позициях, не в силах продолжать сражение. Величайшая битва колесниц в истории завершилась без явного победителя.
Переписывая историю камнем: Великая пропагандистская машина Рамсеса
Хотя на поле боя у Кадеша не было явного победителя, а для египетской армии битва едва не обернулась полным разгромом, Рамсес II решил представить ее своему народу и потомкам как грандиозную, беспримерную победу, одержанную благодаря его личному героизму и божественному покровительству. Вернувшись в Египет, он запустил невиданную по масштабам пропагандистскую кампанию, призванную переписать историю событий и создать легенду о фараоне-герое. Рамсес II оказался не только амбициозным правителем и храбрым воином (хотя и не слишком удачливым стратегом), но и гениальным мастером древнего «пиара» или «спин-докторинга».
По всему Египту, от Нубии на юге до Дельты на севере, легионы ремесленников – камнетесов, скульпторов, художников – принялись увековечивать «победу» при Кадеше на стенах храмов и пилонах. Фараон не жалел средств на прославление своего мнимого триумфа. Он заказал создание как минимум десяти монументальных рельефных композиций и пространных надписей, посвященных битве. Наиболее известными стали так называемая «Поэма Пентаура» (длинное эпическое повествование) и «Бюллетень» (более краткий отчет), которые копировались и размещались во всех главных святилищах страны: в Карнаке, Луксоре, Абидосе, в его собственном заупокойном храме Рамессеуме и, конечно, в величественных скальных храмах Абу-Симбела.
Содержание этих текстов и изображений было тщательно продумано и подчинено одной цели – возвеличить фараона. Реальные события битвы были искажены до неузнаваемости. Акцент делался на моменте наивысшей опасности, когда Рамсес оказался окружен врагами. Тексты живописуют его отчаяние, его молитву к Амону-Ра и последовавшее за этим чудесное спасение и преображение. Фараон предстает богоподобным воином, который, покинутый своими струсившими воинами, в одиночку бросается на тысячи вражеских колесниц. Его божественная сила вселяет ужас в сердца хеттов, он разит их направо и налево, обращает в бегство, преследует до самой реки Оронт. Роль остальных египетских дивизий и спасительного отряда неарин либо приуменьшается, либо вовсе игнорируется. Вся слава победы приписывается исключительно личному мужеству и божественной сущности Рамсеса II.
Рельефы, сопровождающие тексты, визуализируют эту героическую легенду. Огромная фигура фараона на колеснице доминирует над полем боя. Он в одиночку сокрушает ряды врагов, которые изображаются маленькими, беспомощными, охваченными паникой. Хеттские воины падают под копытами его коней, тонут в реке, молят о пощаде. Египетские же воины (если они вообще показаны в сцене боя) выглядят лишь скромными статистами на фоне подвига своего повелителя. Эти грандиозные изображения, высеченные на века в камне, должны были внушать трепет и восхищение подданным, укреплять авторитет фараона и создавать образ непобедимого правителя, любимца богов. Масштаб этой пропагандистской кампании был поистине беспрецедентным. Как отмечал египтолог Питер Клейтон, за свое долгое правление Рамсес II все делал с размахом: строил больше храмов, воздвигал больше колоссальных статуй и обелисков, имел больше детей, чем любой другой фараон. И его «победа» при Кадеше не стала исключением – рассказ о ней стал одним из самых тиражируемых текстов в истории Египта.
От неудобной правды к вечному миру: Последствия Кадеша и наследие фараона
За грандиозным фасадом пропагандистских рельефов и текстов скрывалась куда менее радужная реальность. Битва при Кадеше, несмотря на героическую риторику Рамсеса II, имела для Египта довольно серьезные негативные последствия. Огромные потери, понесенные в сражении (особенно катастрофический разгром дивизии Ра), серьезно ослабили египетскую армию. Потребовалось не менее пяти лет, чтобы восстановить ее боеспособность и предпринять новые попытки наступления на севере. Сам Кадеш так и не был взят, оставшись под контролем хеттов. Более того, известия о тяжелых потерях и фактической неудаче похода привели к волнениям и восстаниям в некоторых зависимых от Египта территориях в Палестине и Сирии, которые увидели в этом признак ослабления власти фараона. Потребовались дополнительные военные усилия для подавления этих очагов неповиновения.
Несмотря на неудачу при Кадеше, Рамсес II не отказался от своих амбиций на севере. В последующие годы он предпринял еще несколько военных кампаний в Сирии и Палестине, стремясь расширить сферу египетского влияния. Ему удалось захватить некоторые города и территории, но окончательно сломить мощь Хеттской империи он так и не смог. Противостояние двух великих держав продолжалось с переменным успехом еще около полутора десятилетий.
В конце концов, обе стороны, истощенные долгой борьбой и столкнувшиеся с новыми угрозами (например, растущей мощью Ассирии), пришли к пониманию необходимости мира. Примерно в 1258 году до н.э., на 21-й год правления Рамсеса II, между Египтом и Хеттским царством (где к тому времени правил уже новый царь, Хаттусили III) был заключен мирный договор. Этот документ, текст которого сохранился как в египетской (иероглифической), так и в хеттской (аккадской клинописной) версиях, является древнейшим известным нам международным мирным договором. Он не только официально прекращал состояние войны, но и устанавливал «вечный мир и братство» между двумя державами, определял границы сфер влияния (Кадеш остался за хеттами), предусматривал взаимную военную помощь против внешних врагов и мятежников, а также взаимную выдачу беглецов. Договор был скреплен династическим браком: Рамсес II взял в жены хеттскую принцессу.
Заключение этого мира стало подлинным дипломатическим достижением Рамсеса II, обеспечившим Египту долгий период стабильности на северных границах. И хотя условия договора были скорее компромиссными и не отражали той безоговорочной победы, о которой фараон трубил после Кадеша, он не преминул представить и это событие как свой очередной триумф. Текст договора был также высечен на стенах храмов в Карнаке и Рамессеуме.
Таким образом, наследие Рамсеса II оказалось сложным и многогранным. Битва при Кадеше, ставшая центральным событием его военной карьеры, объективно не была победой, а скорее тяжелым испытанием, из которого он вышел с честью, но и с большими потерями. Однако благодаря беспрецедентной пропагандистской кампании, развернутой после битвы, именно версия Рамсеса – версия о героическом фараоне, в одиночку сокрушившем врага – вошла в историю и на века сформировала его образ. Его «большая белая ложь», высеченная в камне величественных храмов, пережила тысячелетия и до сих пор поражает воображение посетителей Египта. И хотя современные историки, сопоставляя египетские и хеттские источники, восстановили более объективную картину событий, легенда о великой победе Рамсеса при Кадеше продолжает жить, являясь ярчайшим примером того, как искусство пропаганды может формировать историческую память. Рамсес II остался в истории не только как фараон-строитель и долгожитель, но и как фараон, виртуозно владевший искусством переписывать историю в свою пользу.