«Воля народа» или спектакль номенклатуры?
Осень 1961 года. Красная площадь. За закрытыми дверями мавзолея разыгрывается политическая драма, достойная шекспировских страстей. Тело Сталина, почти два десятилетия соседствовавшее с Лениным, внезапно объявляют «недостойным» покоиться в святыне революции. Но чья рука дернула ниточки этого марионеточного действа?
Делегаты XXII съезда КПСС хором твердят о «многочисленных просьбах трудящихся». Архивы, однако, молчат о митингах или письмах с требованием вынести вождя. Вместо них — протоколы партсобраний, где секретари обкомов дружно поддерживают инициативу, словно получив свыше единую директиву. Где же голос тех, кто еще вчера слагал оды «отцу народов»?
Миф о единодушном требовании
Советская пропаганда любила говорить от имени миллионов. Но парадокс в том, что сам народ даже не подозревал, как активно «желал» изгнания Сталина из мавзолея. В 1953-м улицы городов заполняли рыдающие толпы, а к 1961-му, согласно официальной версии, страна будто очнулась от гипноза.
Как объяснить такую метаморфозу? Простые граждане — рабочие, колхозники — редко становились мишенью репрессий 1930-х. Их мир ограничивался заводом, полем и рассказами о «мудром вожде». Разоблачения Хрущева на XX съезде в 1956-м до многих просто не дошли. Да и кому верить, если вчерашние соратники Сталина сегодня клеймили его, а завтра вновь восхваляли?
Хрущев и его политический расчет
Никита Сергеевич, рванувшийся к власти под лозунгами десталинизации, оказался в ловушке. Его доклад 1956 года расколол не только элиты, но и соцлагерь. Лидеры Восточной Европы, выстроившие свои режимы по лекалам культа личности, с опаской косились на Москву: не повернется ли топор против них?
К 1961-му Хрущев, укрепив позиции, решил нанести окончательный удар. Вынос тела Сталина стал символом разрыва с прошлым — и гарантией лояльности союзников. Но как продать эту идею народу, который, по словам поэта, «то царя, то сапог целует»? Нужен был красивый миф о «народной воле».
Грузинский парадокс: между культом и приказом
Особый цинизм ситуации — в судьбе грузинских делегатов. Родная республика Сталина десятилетиями лелеяла его образ как национального героя. Теперь же партийным боссам из Тбилиси пришлось публично отрекаться от «великого сына грузинского народа» — и это в регионе, где портреты вождя висели едва ли не в каждой избе.
Легенда гласит, что местные активисты якобы требовали убрать тело «ради торжества ленинских норм». Но архивы ЦК КПСС хранят иное: телеграммы из Грузии с просьбами «оставить все как есть», мгновенно отправленные в спецпапки под грифом «совершенно секретно».
Призрак Ленина как аргумент
Апофеозом абсурда стало выступление старой большевички Доры Лазуткиной. 60-летняя коммунистка, ветеран подполья, заявила, что сам дух Ильича является ей во сне, требуя изгнать «предателя» Сталина. Зал аплодировал — хотя еще вчера подобные «мистификации» карались как контрреволюция.
Этот эпизод словно высвечивал всю лицемерность момента. Атеистическая партия, десятилетиями боровшаяся с «религиозным дурманом», вдруг сделала ставку на спиритизм. Лазуткина, возможно, издевалась над коллегами, но ее слова стали удобным финальным гвоздем в гроб культа.
Архивы против пропаганды: чьи голоса остались за кадром?
Сегодня, читая стенограммы съезда, ловишь себя на мысли: речи делегатов напоминают тщательно отрепетированный спектакль. Один за другим они цитируют несуществующие резолюции заводов, ссылаются на анонимные «письма трудящихся». Но ни одного оригинала этих посланий так и не опубликовано.
Историк Артем Драбкин, изучавший документы эпохи, отмечает: «В архивах нет следов стихийных инициатив снизу. Зато есть папки с директивами ЦК о „правильном“ обсуждении вопроса на местах». Фактически, партия сама писала сценарий, сама играла роли и сама рукоплескала себе.
Почему народ молчал?
Ответ кроется в природе советской системы. Страна, пережившая войну, голод и террор, научилась жить в режиме двойной мысли. Люди могли плакать у гроба Сталина и через год соглашаться с его «разоблачением» — не из страха, а из желания сохранить хоть какую-то стабильность.
Но был ли этот конформизм полным? В дневниках современников встречаются красноречивые записи: «Спросили на собрании — все ли за вынос? Молчали. Тогда председатель сказал: „Против — прошу поднять руки“. Опять молчание. Решили: единогласно». Так рождалась «воля народа».
Итоги спектакля: что осталось за кулисами
Вынос тела Сталина не стал финалом десталинизации. Хрущев, развенчивая культ, сам плодил новые мифы. В 1964-м его сместят «верные соратники», а к 1970-м учебники вновь заговорят о «мудром руководстве» в годы войны — правда, уже без упоминаний «отца народов».
Главная же тайна XXII съезда — не в мавзолее, а в том, как легко система переписывала прошлое. Сегодня — «враг», завтра — «герой», послезавтра — «жертва обстоятельств». И только архивные папки, хранящие следы исчезнувших голосов, напоминают: история не терпит режиссеров.
У нас появился телеграмм канал, подписывайтесь туда!
А еще мы появились в одноклассниках!
Ну а на этом все. Спасибо, что дочитали до конца! Пишите свое мнение в комментариях и подписывайтесь на канал!
Тоже интересно: