Нервный треск дверного замка разорвал ночную тишину. Марина замерла у окна, выбрасывая недокуренную сигарету в форточку и хватая дрожащими пальцами осколок разбитого зеркала. Он пришел.
Муж всегда был жестоким.
Ступени скрипели под его тяжелыми шагами. Каждый звук — как удар молота по гробовой крышке. Она знала, что будет сейчас: его пьяное дыхание, запах дешевого табака, злые слова и пальцы, впивающиеся в ее волосы…
— Где мой ужин! Ты, недожена! Почему я должен ждать! Твой муж пришел с работы! Он устал и голоден! — яростный голос Дмитрия прокатился по квартире, словно острое лезвие по горлу.
Он вошел в комнату, и свет уличного фонаря осветил его лицо — обветренное, с желтыми от никотина зубами и глазами, пустыми, как могилы. На руке блестело обручальное кольцо, в которое въелась кровь. Ее кровь.
Марина прижалась к стене. Она знала, что если закричит, он засмеется. Если заплачет — будет бить еще сильнее.
— Как ты мне надоела! Ты недостойна меня! Ты некрасивая, глупая, никому не нужная! Я тебя в люди вывел, а ты мне ужин сделать не можешь! — он рывком схватил испуганную женщину за шею, намереваясь хорошенько приложить её об стену.
Но в этот раз что-то пошло не так.
Из темного угла комнаты раздался хруст.
Дмитрий удивленно обернулся и сфокусировал пьяный взгляд на темноту в углу.
Там, где секунду назад была пустота, теперь стояла фигура. Высокая, неестественно худая, с длинными пальцами, скрюченными, как ветви мертвого дерева. Лицо… у него не было лица. Только черная впадина, из которой сочилась густая, липкая тьма.
— Ты кто такой, а!? — Дмитрий отпустил Марину, отшатнувшись и пытаясь понять, что происходит. Но его затуманенный алкоголем мозг не мог мыслить критично и здраво, поэтому мужчина начал злиться. Как кто-то смеет отвлекать его от воспитания своей жены!?
Существо медленно повернуло к нему "голову".
— Я никто, — прошелестело из ниоткуда, голосом, словно склеенным из тысячи стонов и агонизирующих шепотков.
Дмитрий почувствовал, как по спине побежали ледяные мурашки. Этот голос... Даже сквозь пьяную завесу до разума пробился страх. Впервые во взрослой жизни он был тем, кому страшно.
— Ты это... Че те надо? — он попятился, но спина уперлась в стену.
Существо двинулось к нему. С каждым шагом его кости хрустели, будто ломались и срастались заново.
— Ты бил ее… — шепот заполнил комнату и сознание Дмитрия, как вода легкие. — Ты ломал… Ты кричал… Ты пугал...
Дмитрий почувствовал, как что-то холодное обвивает его лодыжки. Он посмотрел вниз — из-под пола выползали черные руки, костлявые, с длинными ногтями. Они цеплялись за его кожу, оставляя кровавые полосы.
— Нет! Отстань! — он замахнулся, привыкший решать большинство проблем дракой, но кулак прошел сквозь существо, как сквозь дым.
Марина смотрела, не двигаясь. В ее глазах не было страха. Только… ожидание и надежда.
— Ты думал, она не попросит о помощи, как когда-то это сделал ты? — прошипело создание, наклоняясь к Дмитрию.
И тут он понял. Это не галлюцинация или пьяный бред. Это даже не банальная "белочка". Это ответ на вопрос, который он боялся задать уже много лет...
Он не всегда был монстром.
Когда-то давно, в детстве, он был маленьким озорным мальчиком с разбитыми коленками, который боялся темноты. Его отец, вечно пьяный, с огромными кулаками, воспитывал мальчугана исключительно через ремень и замёрзший балкон. "Настоящим мужиком вырастит! Я научу его старших уважать!". Мать молчала, отводя глаза в сторону и пряча синяки под тональным кремом.
Однажды, когда Дмитрию было десять, отец в очередной раз напился и решил, что сын "слишком слаб и ваще нюня какой-то". Он, зная самый главный страх сына, запер его в чулане — тёмном, сыром, где пахло плесенью и крысиным помётом.
— Научись терпеть, нытик! — в дикой, неконтролируемой ярости орал отец, щёлкая замком. — Может выйдет из тебя че путное.
Дмитрий стучал в дверь, плакал и молил, но никто не пришёл.
Только кто-то в углу шевельнулся.
Там, в кромешной тьме, он почувствовал дыхание. Холодное, прерывистое, мертвое.
— Ты боишься? — прошептал голос.
Дмитрий прижался к стене. В этот момент его страх был настолько силен, что он был готов на что угодно, лишь бы больше никогда его не испытывать.
— Я тоже боюсь. Но могу сделать так, что ты больше никогда не будешь бояться...
Наутро, когда отец уснул в пьяном угаре, обеспокоенная мама нашла малыша без сознания.
С тех пор тьма жила в нём.
И когда отец однажды "случайно" сорвался с лестницы и свернул себе шею, Дмитрий впервые почувствовал власть. Власть над своей жизнью и жизнью окружающих.
Ту самую власть, что теперь заставляла Марину сжиматься в комок при звуке его шагов.
И вот теперь пришло время расплаты.
Тьма сжимала его, как удав.
— Нет! — Дмитрий рванулся, чувствуя, как чёрные щупальца впиваются в плоть, вонзаясь под кожу и копошась там как черви в земле.
Он бил кулаками, царапал, кусался — как когда-то в детстве, когда отец душил его за горло за разбитую чашку, но силы таяли, как снег в пустыне.
— Ты же сам позвал нас, — прошептало существо, и вдруг лицо в темноте стало знакомым.
Отец.
Тот самый, с перекошенной шеей и вылезшими на лоб красными глазами.
— Пап… — хрипнул Дмитрий, и в этот момент что-то в нём сломалось.
Он больше не был тем, кто бьёт.
Он снова стал тем мальчиком из чулана. Тем, кто боится и знает цену страху.
— Прости, — выдавил он, глядя затухающими глазами на свою жену.
Но было поздно.
Существо разинуло пасть — и тьма хлынула внутрь, заполняя рот, нос, глаза…
Наступило утро.
Ссутулившаяся женщина стоит над пустым местом, где недавно был Дмитрий.
На полу — лужа крови и глубокие следы когтей, будто кто-то отчаянно боролся за свою жизнь и проиграл.
В углу робко шевельнулась тень.
— Спасибо, — прошептала измученная женщина.
А где-то в темноте детский голосок ответил:
— Теперь ты свободна. Теперь ты забудешь, что такое страх...
Марина стала свободна от страха.
Она впервые за долгие годы могла вздохнуть полной грудью. Когда-то она найдет того, кто её полюбит и будет ценить. Возможно она даже родит ребенка и будет счастлива...
Но ночью, когда она гасит свет, две пары глаз смотрят на неё из тьмы. Отец и сын. Они ждут. Они знают, что тьма не дает свои дары просто так. И однажды... Однажды семья воссоединится.
Предыдущая история