Наталья медленно открыла входную дверь. Усталость после десятичасовой смены в бухгалтерии давила на плечи. Она мечтала только о теплой ванне и чашке чая. Но то, что предстало перед ее глазами, заставило кровь закипеть.
Прихожая была завалена кроссовками, кедами и ботинками. На вешалке громоздились куртки, а на полу валялись школьные рюкзаки. И это была только прихожая!
— Макс! Лена! Валера! Вы где? — крикнула она, стряхивая туфли.
Никто не ответил, хотя из комнаты сына доносились звуки видеоигры, а из кухни — бормотание телевизора. Наталья прошла по коридору, отмечая разбросанные вещи: футболки на спинке кресла, носки под журнальным столиком, чьи-то джинсы на пороге ванной.
Когда она вошла на кухню, ее муж — Валерий — сидел перед телевизором с бутербродом и пивом. Вокруг него был форменный бардак: крошки, пустые пакеты от чипсов, обертки от шоколада. Раковина завалена грязной посудой.
— И это все, что ты делал, пока меня не было? — спросила Наталья, пытаясь сдержать готовый вырваться крик.
Валерий оторвался от футбольного матча:
— А? Натусь, привет! Ты уже домой? — он улыбнулся, как ни в чем не бывало. — Как дела на работе?
— Ты издеваешься? — Наталья указала на раковину. — Мы же договорились, что ты помоешь посуду! А дети? Почему они не прибрались в своих комнатах, как обещали?
Валерий пожал плечами:
— Ну, мы как-то заигрались... А потом я устал после работы, решил немного отдохнуть. Да и дети хотели гулять. Мы сделаем все завтра, обещаю.
— Завтра?! — Наталья почувствовала, как ее начинает трясти. — Это уже третье «завтра» за неделю! Я не могу больше так! Каждый день прихожу в этот свинарник после десяти часов работы!
— Ну хватит драматизировать, Наташ. Это просто немного беспорядка, всего-то...
Наталья оглядела кухню, коридор, зал — везде был хаос, вещи навалены как попало. Она вспомнила все свои просьбы, обещания мужа и детей, бесконечные оправдания и "завтра", и что-то внутри нее — невидимая струна, натянутая годами — оборвалась.
Наталья стояла посреди кухни, ощущая, как тикают часы на стене. Какое-то новое чувство поднималось в ней, вытесняя привычную усталость и раздражение. Решимость. Холодная и твердая, как лед.
— Знаешь что, — произнесла она спокойно, что даже Валерий оторвался от экрана. — С меня хватит.
— В смысле? — он вопросительно поднял брови. — Хочешь, я сейчас встану и помою посуду? Только дай досмотреть матч. Там всего...
— Нет, — прервала его Наталья. — Не хочу. Ты не понимаешь. Я устала быть единственным человеком в этом доме, которого волнует порядок. Устала напоминать. Устала просить. Устала быть вашей горничной.
Она решительно прошла к шкафу, достала оттуда большие мусорные пакеты и направилась в коридор.
— Эй, ты чего? — крикнул вслед Валерий.
— Увидишь, — ответила Наталья, начиная собирать с пола разбросанные вещи и запихивать их в пакет. — Лена! Максим! Идите сюда, немедленно!
Из своей комнаты высунулась шестнадцатилетняя Лена, с беспроводными наушниками и телефоном в руке.
— Мам, ты чего кричишь? Я разговариваю...
Тринадцатилетний Максим крикнул из своей комнаты:
— Подожди, мам! Я в танке сейчас, не могу выйти!
Наталья методично продолжала собирать вещи по всему коридору. Валерий вышел из кухни, с недоумением наблюдая за женой.
— Наташ, ты что, в самом деле собираешь вещи? В мусорный пакет?
— Именно, — кивнула она. — Раз вы относитесь к своим вещам, как к мусору — разбрасываете их везде, не убираете — значит, это мусор. А мусор нужно выбрасывать.
— Мама, ты что?! — взвизгнула Лена, увидев, что ее любимая кофта отправляется в мусорный пакет. — Верни! Это моя любимая вещь!
— Была любимая, — спокойно ответила Наталья. — Любимые вещи не валяются на полу в прихожей.
— Пап, скажи ей! — воскликнула Лена, пытаясь выхватить пакет из рук матери. — Она сошла с ума!
Валерий остолбенело смотрел на происходящее, пытаясь осмыслить ситуацию:
— Наташа, ну ты чего?.. Мы же можем все спокойно обсудить. Зачем так радикально-то?
Наталья продолжала методично собирать вещи с пола, со спинок стульев, с подлокотников дивана. Ее движения были четкими, решительными, лицо – бесстрастным.
— Я годами просила, умоляла, требовала, напоминала, клянчила, — обсуждала и обсуждала это с вами, — она говорила ровно, без истерики. — Ничего не помогло. Теперь буду действовать.
— МАМ! ТЫ ВЫБРОСИЛА МОЙ КОНТРОЛЛЕР?! — из своей комнаты выскочил Максим, красный от возмущения. — Я только что вышел из игры, а он исчез!
— Лежал в коридоре, — значит, не нужен, — пожала плечами Наталья, продолжая уборку.
— Но я просто отложил его на минутку! Я даже не заметил, что он выпал! — Максим был близок к слезам.
— Так заметь! — теперь в голосе Натальи появился металл. — Заметь, наконец, что вокруг тебя! Что вещи нужно класть на место, а не разбрасывать как попало! Что в доме живут другие люди, которым приходится спотыкаться о твои игрушки!
Валерий, видя надвигающуюся бурю, попытался разрядить ситуацию:
— Так, давайте все успокоимся. Наташа, отдай детям их вещи. Мы сейчас все вместе уберемся, и больше такого не повторится...
— Нет, — отрезала Наталья. — Все кончено. Я устала от ваших обещаний. Хотите вещи — идите на помойку, они будут там.
Лена расплакалась:
— Но там моя новая кофта! Она стоила кучу денег!
— И кто тебе купил эту кофту? — спросила Наталья. — Я. Своими кровными. И мне неприятно видеть, как ты с ней обращаешься.
Максим в отчаянии бросился к мусорному пакету:
— Там мой контроллер! Я копил на него полгода! Мам, пожалуйста!
Комната наполнилась криками и плачем. Лена рыдала над своей кофтой, Максим умолял вернуть ему контроллер, а Валерий пытался урезонить Наталью.
— Наташа, послушай, — он схватил ее за руку. — Ты не можешь просто так выбрасывать чужие вещи! Это... это как воровство!
Наталья высвободила руку, резко обернувшись к мужу:
— Воровство? Серьезно? А как называется то, что вы делаете со мной каждый день? Когда я прихожу с работы и вместо отдыха вынуждена убирать за вами? — ее голос задрожал. — Это воровство моего времени, моих сил, моей жизни! И я больше не позволю вам это делать!
Она подхватила уже набитый пакет и направилась к выходу. Лена загородила ей дорогу:
— Мам, ты не можешь! Там моя кофта! Я больше никогда не буду ее бросать! Честное слово!
— И мой контроллер! — присоединился Максим. — Я клянусь, я всегда буду класть его на место!
Наталья покачала головой:
— Нет. Вы уже сотню раз мне это обещали. Ничего не меняется. Раз вы не цените свои вещи, значит, они вам не нужны.
— Наташ, давай хотя бы обсудим это по-человечески, — попытался вклиниться Валерий. — Дети, успокойтесь. Мама просто устала. Давайте все вместе уберемся, и...
— Поздно, — отрезала Наталья. — Годы обсуждений прошли. Теперь время действий.
Она решительно отодвинула детей и направилась к выходу с пакетом. Максим в панике побежал за ней:
— Я не отдам тебе мои вещи! Это мое!
Он попытался выхватить пакет, но Наталья крепко держала его. В результате борьбы пакет порвался, и содержимое высыпалось на пол прихожей: носки, футболки, кофты, контроллер, наушники...
— Видите, что происходит? — Наталья обвела взглядом рассыпавшиеся вещи. — Даже когда я пытаюсь выбросить этот хлам, вы все равно умудряетесь создать еще больший беспорядок!
Она вышла из квартиры, громко хлопнув дверью, оставив семью в оцепенении среди разбросанных вещей.
Наталья сидела на скамейке в парке напротив дома, глядя на заходящее солнце. Телефон разрывался от звонков и сообщений. Она выключила его еще полчаса назад. Ей нужно было проветрить голову, подумать. Может, она действительно перегнула палку?
Но когда перед глазами вставала картина бесконечного беспорядка, она чувствовала, как внутри снова закипает ярость. Нет, она была права. Иначе они никогда не поймут.
— Наташа? — голос Валерия раздался за спиной. — Вот ты где. Мы обыскались.
Она не обернулась, продолжая смотреть вперед:
— Как вы меня нашли?
— Ну, ты всегда приходишь сюда, когда расстроена, — Валерий сел рядом, не решаясь прикоснуться к жене. — Слушай... может, вернемся домой? Поговорим спокойно?
— О чем говорить? — спросила Наталья. — Мы говорили годами. Сколько раз я просила вас убираться за собой? Сколько раз объясняла, что я не домработница? Сколько раз мы составляли графики дежурств, которые никто не соблюдал?
Валерий вздохнул:
— Ты права. Мы... я не уделял этому достаточно внимания. Думал, что это мелочи.
— Мелочи? — Наталья наконец повернулась к нему. — Ты знаешь, каково это — каждый день приходить в дом, который выглядит так, будто там прошел торнадо? И знать, что завтра будет то же самое, сколько бы ты ни убирался? Это не мелочи, Валера. Это моя жизнь.
Наступила пауза. Валерий смотрел на жену, впервые за долгое время по-настоящему видя ее: усталые глаза, морщинки, которых не было еще год назад, напряженные плечи.
— Извини, — наконец произнес он. — Я думал только о себе. О своем комфорте.
— Не только ты, — вздохнула Наталья. — Дети тоже. Они ведь берут пример с тебя. Ты никогда не убираешь за собой — почему они должны?
— Ты права, — кивнул Валерий. — Мы изменимся, обещаю.
Наталья горько усмехнулась:
— Сколько раз я слышала это обещание? Давай будем честными. Вы не измените привычки, укоренившиеся годами, по щелчку пальцев.
— Тогда что ты предлагаешь? — спросил Валерий после долгой паузы. — Уйти от нас? Разделить квартиру пополам — твоя идеальная половина и наш свинарник?
Наталья прищурилась, глядя вдаль. В ее голове постепенно формировался план.
— Нет. Я предлагаю эксперимент, — медленно произнесла она. — Месяц. Всего один месяц.
— Что за эксперимент? — Валерий выглядел настороженно.
— Хаос. Я не буду убирать ни за собой, ни за вами. Вообще. Посуда в раковине? Пусть лежит. Одежда на полу? Пусть валяется. Мусор? Пусть накапливается. Увидим, как долго вы продержитесь в условиях полного отсутствия порядка.
Валерий нервно рассмеялся:
— Ты шутишь? Это же... экстремально.
— А разве не экстремально то, как я живу последние годы? — парировала Наталья. — Разница лишь в том, что вы этого не замечаете, потому что я создаю порядок из хаоса каждый день. Но мои силы не бесконечны, Валера. И я хочу, чтобы вы это поняли.
Валерий задумался. Потом медленно кивнул:
— Хорошо. Но только давай договоримся: никаких мер по выбрасыванию вещей. Это нечестно.
— Договорились, — кивнула Наталья. — Но есть условие: если через месяц ничего не изменится, я снимаю квартиру и ухожу. И вы сами разбираетесь со своим беспорядком.
Валерий побледнел:
— Ты это серьезно? Ты готова разрушить семью из-за... беспорядка?
— Нет, Валера, — серьезно ответила Наталья. — Семью разрушает не беспорядок. Ее разрушает неуважение. Когда один человек вынужден обслуживать всех остальных, а они воспринимают это как должное — это не семья. Это эксплуатация.
Они вернулись домой молча, каждый погруженный в свои мысли. Дети встретили их настороженно, ожидая продолжения скандала.
— Мам, извини, пожалуйста, — сразу начала Лена. — Мы с Максом убрались. Смотри, все чисто!
Действительно, в прихожей и гостиной был наведен относительный порядок. Наталья кивнула, но не стала хвалить.
— Хорошо. А теперь сядьте все. Нам нужно поговорить.
Семья расположилась в гостиной. Дети напряженно смотрели на мать, Валерий нервно постукивал пальцами по подлокотнику кресла.
— Итак, — начала Наталья. — С завтрашнего дня в нашем доме начинается эксперимент. Я больше не убираю ни за кем. Вообще. Даже за собой.
— В смысле? — не поняла Лена. — То есть вообще не будешь убираться?
— Именно, — подтвердила Наталья. — Никаких напоминаний о грязной посуде, разбросанных вещах, немытом полу. Хотите жить в хлеву — пожалуйста. Я больше не борец за чистоту.
Максим переглянулся с сестрой, потом неуверенно сказал:
— Но... это же будет ужасно грязно. И воняться начнет.
— Возможно, — пожала плечами Наталья. — Но это ваш выбор. Хотите чистоты — убирайтесь сами. Не хотите — живите в грязи.
— То есть если я, например, оставлю тарелку в раковине, ты ее не помоешь? — уточнила Лена.
— Нет. Она так и будет там стоять, — ответила Наталья. — Пока ты сама ее не помоешь.
— А если никто не будет выносить мусор? — спросил Максим.
— Значит, мусор будет накапливаться, — спокойно пояснила Наталья. — До тех пор, пока кто-то из вас его не вынесет.
Дети переглянулись, пытаясь осмыслить услышанное. Валерий кашлянул:
— Ребята, мама права. Мы все виноваты в том, что сбрасывали на нее домашние обязанности. Пора взять ответственность на себя.
— Но мы же сегодня убрались! — возразила Лена. — Разве этого не достаточно?
— Это был первый раз за... сколько? Месяц? Два? — Наталья покачала головой. — Одноразовая уборка под угрозой не решает проблему.
— А что если... — начал Максим, но тут же замолчал под взглядом матери.
— Что если что? — поторопила его Наталья.
— Ну... что если мы наймем домработницу? — робко предложил Максим. — Тогда тебе не придется убираться, и мы...
— И кто будет платить этой домработнице? — перебила его Наталья. — Ты? Или, может быть, папа готов выделить из бюджета деньги на это?
Валерий потупился. С деньгами в семье было не очень: ипотека, кредит за машину, обучение Лены...
— Мы не можем себе это позволить, — признался он. — Но мы можем справиться своими силами. Правда, ребята?
Дети неохотно кивнули.
— Хорошо, — подытожила Наталья. — Тогда с завтрашнего дня так и живем. И еще одно условие: эксперимент длится месяц. Если к концу месяца ситуация не изменится — я ухожу.
Прошла неделя эксперимента, и дом постепенно превращался в свалку. Грязная посуда высилась в раковине и уже начала распространяться на столешницу. Одежда была разбросана по всей квартире. Мусорное ведро переполнено так, что пакеты с мусором стояли рядом на полу.
Наталья держала свое слово — она не убирала и не напоминала. Только молча наблюдала за процессом. Максим первым не выдержал атмосферы хаоса.
— Фу, воняет! — заявил он, входя на кухню. — Кто-нибудь может вынести мусор? Я не могу здесь есть!
— Так вынеси сам, — ответила Лена, не отрываясь от телефона. — Ты же видишь, что я занята.
— Ты всегда занята, — огрызнулся Максим. — А я выносил в прошлый раз!
— Не выносил ты ничего, — Лена закатила глаза. — Это я выносила позавчера. И вообще, мусор в основном не мой.
В кухню вошла Наталья, спокойно налила себе чай и села за стол, старательно игнорируя беспорядок.
— Мам, скажи ей, что ее очередь выносить мусор! — воззвал к ней Максим.
— Не вмешиваюсь, — пожала плечами Наталья. — Разбирайтесь сами.
Максим раздраженно фыркнул, схватил мусорный пакет и пошел к выходу, бормоча под нос проклятия.
На следующий день конфликт разгорелся из-за посуды. Валерий обнаружил, что нет ни одной чистой тарелки.
— Кто должен был мыть посуду? — возмутился он. — У меня нет времени сейчас этим заниматься, я опаздываю на работу!
— Я тоже опаздываю в школу, — ответила Лена. — А тарелки в основном после тебя, папочка. Ты вчера ужинал последним.
— А кто оставил кастрюлю с остатками макарон, которые теперь присохли? — парировал Валерий. — Явно не я!
Наталья молча завтракала йогуртом прямо из баночки, используя одноразовую ложку из запасов, которые предусмотрительно купила перед началом эксперимента.
Валерий вздохнул, посмотрел на часы и с отвращением начал мыть хотя бы одну тарелку для себя.
— Вечером поговорим, — бросил он дочери. — Так дальше продолжаться не может.
Вечером состоялся первый семейный совет. Валерий, как глава семьи, взял инициативу в свои руки:
— Так, нам нужно составить график дежурств. И в этот раз мы будем его соблюдать.
— А почему я должна подчиняться какому-то графику? — возмутилась Лена. — У меня учеба, репетиторы, танцы. У меня совсем нет времени!
— У всех дела, — отрезал Валерий. — У меня работа, у мамы работа, у Максима уроки и секции. Но мы все живем в этом доме и все должны о нем заботиться.
Месяц пролетел незаметно. За это время в семье Натальи произошло много изменений. После первой недели хаоса и постоянных конфликтов из-за бытовых вопросов, Валерий наконец взял ситуацию в свои руки. График дежурств был составлен и – удивительно – начал соблюдаться.
Конечно, не обошлось без срывов. Лена несколько раз "забывала" о своих обязанностях, Максим иногда халтурил, а сам Валерий, уставший после работы, пару раз пытался уговорить детей подменить его. Но в целом ситуация улучшилась.
Наталья выдержала свою линию до конца. Она не убирала, не напоминала, не контролировала. Только наблюдала. И то, что она увидела, заставило ее о многом задуматься.
В последний день эксперимента вся семья снова собралась в гостиной. Не такой чистой, как когда уборкой занималась Наталья, но все же приемлемой.
— Ну что же, — начала она, оглядывая семью. — Месяц прошел. Что вы думаете?
— Я понял, как много ты делала для нас, — первым заговорил Валерий. — И как мы это не ценили. Прости.
— Я теперь ненавижу мыть посуду, — призналась Лена. — Но делать это все равно нужно. И... спасибо, мам. Я не понимала, сколько ты делала.
— А мне даже понравилось наводить порядок, — неожиданно заявил Максим. — Когда убираешься сам, потом как-то следишь, чтобы вещи оставались на местах.
Наталья задумчиво кивнула:
— Я рада, что вы сделали выводы. Но что дальше? Мы возвращаемся к старой схеме, где я главная по чистоте?
— Нет! — хором ответили все трое.
— Мы будем соблюдать график, — твердо сказал Валерий. — Это справедливо.
— И я научу Макса правильно складывать вещи в шкаф, — добавила Лена. — А то он просто запихивает всё как попало.
Наталья внимательно посмотрела на каждого члена семьи. Она видела их искренность... сейчас. Но как долго это продлится?
— Хорошо, — сказала она наконец. — Я верю в ваши намерения. Но у меня есть условие: если через две недели мы вернемся к прежнему бардаку, я все-таки съеду. Временно. На месяц. Чтобы вы окончательно поняли, каково жить без мамы-домработницы.
— Но мам, мы же всё поняли! — воскликнул Максим. — Зачем эти угрозы?
— Это не угрозы, — спокойно ответила Наталья. — Это последствия. Я не могу и не хочу больше жить как прислуга в собственном доме. И если вы не готовы к равному участию в домашних делах, я лучше буду жить одна и убирать только за собой.
Валерий потер переносицу:
— Наташа права. Она заслуживает уважения и помощи. И я... я буду следить, чтобы порядок соблюдался.
Спустя два месяца ситуация в доме стабилизировалась. График дежурств висел на холодильнике и, хотя иногда случались сбои, в целом семья научилась поддерживать порядок. Но самое главное — изменилось отношение. Валерий и дети перестали воспринимать домашнюю работу Натальи как что-то само собой разумеющееся.
Однажды вечером, когда дети уже спали, Валерий присел рядом с женой на диван:
— Знаешь, я хотел сказать спасибо.
— За что? — удивилась Наталья.
— За тот эксперимент. За то, что не сдалась и не ушла. За то, что дала нам шанс стать лучше.
Наталья улыбнулась, но затем ее лицо стало серьезным:
— На самом деле я уже собрала вещи. Когда объявляла эксперимент. Я действительно была готова уйти.
Валерий побледнел:
— Серьезно? Всё было настолько плохо?
— Да, — кивнула Наталья. — Я чувствовала себя использованной, невидимой. Как будто моя работа по дому ничего не значит. Как будто я — не член семьи, а бесплатная прислуга.
Они долго молчали, думая каждый о своем. Наконец Валерий произнес:
— Я никогда больше не допущу, чтобы ты так себя чувствовала. Обещаю.
Наталья хотела верить ему. Правда хотела. Но глубоко внутри оставался страх, что всё вернется на круги своя. И сумка с вещами так и осталась в дальнем углу шкафа — на всякий случай. Потому что некоторые обещания легче давать, чем выполнять, а старые привычки имеют свойство возвращаться.
