Великий Визирь слез со своего коня и направился во дворец, где когда-то он был счастливым человеком, окруженным любовью и заботой любимой жены и маленькой дочери. Сейчас же стены дома, в котором раньше царили покой и уют, давили на него. Холод камней пробирал до дрожи. Все казалось чужим и таким мрачным.
Воспоминания, словно ядовитые змеи, выползали из самых темных уголков памяти, обвивая сердце ледяной тоской. Он помнил звонкий смех дочери, бегущей к нему навстречу, и нежный взгляд жены, полный тепла и обожания. Он сам разрушил то, что было ему так дорого. Заподозрив жену в измене, Осман своими руками толкнул любимую женщину на отчаянный шаг.
Бейхан Султан попросила Повелителя развести ее с мужем, но Султан Сулейман дал время подумать. Три месяца. Паше дано всего лишь девяносто дней, чтобы исправить наконец свою ошибку и вновь жить с любимыми. Войдя в спальню, где он делил ложе с супругой, мужчина не сразу заметил присутствие Султанши, погрузившись в свои мысли.
— Осман - послышался нежный и до боли знакомый женский голос
Мужчина на мгновение замер, не веря своим ушам. Она была здесь. Не смотря ни на что, Бейхан Султан не оставила этот дворец. Он медленно повернулся, словно боялся сделать резкое движение, от которого зависела его судьба и судьба семьи.
Бейхан Султан стояла у окна, закутанная в шаль, словно пытаясь укрыться от холода не только стен, но и его сердца. В ее глазах, обычно сияющих, плескалась грусть, смешанная с едва уловимой надеждой. Он видел, как она похудела, как потускнела ее кожа. Вина жгла его изнутри.
— Бейхан, — прошептал он, чувствуя, как пересыхает во рту. — Прости меня. Я был слеп. Ревность ослепила меня, и я не видел правды.
Она медленно повернулась к нему, и в ее взгляде он увидел боль, разочарование, но и что-то еще, что заставило его сердце забиться быстрее.
— Правда в том, Осман, что ты разбил мое сердце, — тихо произнесла она. — Ты лишил нашу дочь отца, а меня — мужа, которому я верила. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь забыть эту боль.
Он подошел к ней, протягивая руку, но замер, боясь прикоснуться.
— Я знаю, что мои слова ничего не изменят, но я должен сказать это. Я никогда не переставал любить тебя, Бейхан. И нашу дочь. Я жил в аду, терзаемый сомнениями, отравленный чужими словами. Но теперь я вижу, как жестоко ошибся.
Он сделал шаг вперед, и Бейхан не отступила. В ее глазах мелькнула тень, словно она боролась с собой, пытаясь решить, стоит ли ему верить.
— Любовь не причиняет такой боли, Осман, — ответила она, и ее голос дрогнул. — Любовь защищает, оберегает, доверяет. Ты же выбрал поверить клевете, а не мне.
Он опустился на колени перед ней, коснувшись ее руки. Она не отдернула ее, но и не ответила на его прикосновение.
— Я готов искупить свою вину, Бейхан. Готов доказать тебе свою любовь каждый день, каждую минуту. Дай мне шанс, прошу тебя. Дай шанс нашей дочери вырасти с отцом. Я буду самым любящим и преданным мужем, каким только смогу быть.
Бейхан смотрела на него сверху вниз, ее лицо оставалось непроницаемым. Осман видел в ее глазах борьбу – отблески прошлой любви, смешанные с горьким разочарованием и обидой. Он знал, что заслужил это недоверие, что его поступки нанесли ей глубокую рану.
— Искупление… Легко говорить об искуплении, когда причиненная боль уже невыносима, — проговорила она тихо, словно боясь нарушить хрупкую тишину.
Она видела как ему тяжело да и ей было непросто. Бейхан нежно коснулась рукой подбородка мужчины. Осман затаил дыхание от ее прикосновения. Оно было неожиданно мягким.
— Моя Госпожа - прошептал он одними губами, глядя на нее
Она не убирала руки, но и не приближалась. Ее пальцы слегка дрогнули, когда она провела ими по его щеке, задержавшись у скулы. В ее глазах сверкнул отблеск воспоминаний, но тут же угас, уступая место неизбежности.
— Пожалуйста, родная останься - тихо сказал он, боясь разрушить это хрупкое мгновение.
Бейхан смотрела прямо ему в глаза, ее взгляд был глубоким, печальным, но решительным.
— Некоторые вещи нельзя исправить, Осман, — ответила она, убирая руку. — Как бы сильно нам этого ни хотелось.
Он сжал губы, чувствуя, как ледяная пустота разрастается внутри него.
— Ты действительно готова уйти? Просто так?
Она грустно улыбнулась.
— Если бы это было «просто так», я бы ушла давно.
Она направилась к двери. Бросив на мужа прощальный взгляд, Бейхан потянулась к дверной ручке, но Осман тут же преградил ей доступ к "бегству". Он схватил ее за руку, но не грубо, скорее умоляюще. Его пальцы крепко, но нежно обхватили ее запястье, словно боясь, что она растает в воздухе.
— Не уходи, Бейхан. Дай нам еще один шанс. Я знаю, мы можем все исправить.
— Ты все еще так уверен в том, что у нас получится все сохранить? - спросила она. В ее глазах была надежда, хотя голос оставался невозмутимым
Великий Визирь, притянув жену к себе, завладел ее губами, будто этим жестом показывал искренность своих слов. Отстранившись, супруги смотрели в глаза друг другу. Бейхан снова коснулась его лица, а мужчина прижался к женской ладони щекой, закрыв глаза
— Я все исправлю, любимая моя - повторял он как молитву — Моя Бейхан - взял за руку, прислонив ладонь супруги к своей груди
Сестра Султана почувствовала, как тепло его тела проникает сквозь ткань ее платья, как бьется его сердце, словно вторя ее собственному. Она знала, что Осман искренен в своих словах, но страх перед будущим, полным разочарований и боли, все еще сковывал ее.
— Я хочу верить тебе, Осман, — прошептала она, — но боюсь снова обжечься. Боюсь, что все вернется на круги своя.
Осман нежно провел пальцем по ее щеке, стирая невидимую слезу.
— Я обещаю тебе, этого не случится. Я буду другим. Я буду тем мужем, которого ты заслуживаешь. Просто дай мне шанс доказать это.
Бейхан смотрела в его глаза, пытаясь найти в них хоть малейшее колебание, хоть намек на ложь, но видела лишь искренность и любовь. Она вздохнула и, немного помедлив, кивнула.
— Хорошо, Осман. Я дам тебе еще один шанс. Но это будет последний.
Улыбка озарила лицо Османа, и он крепко обнял свою жену, боясь ее отпустить. Он знал, что этот шанс – его последний шанс, и он не намерен его упустить. Он докажет ей свою любовь и сделает все, чтобы их брак стал счастливым и крепким, как никогда прежде.
— Моя девочка, я люблю тебя больше всего на свете. Ты и Бахар - это все, что у меня есть. Без вас моя жизнь похожа на кошмар
Бейхан прижалась к нему в ответ, чувствуя, как тает лед в ее сердце. Слова Османа были подобны бальзаму, исцеляющему старые раны. Она отчаянно хотела поверить в то, что они смогут начать все сначала, построить крепкую семью, где царит любовь и понимание.
Вечер прошел в тихой беседе, наполненной нежностью и надеждой. Они вспоминали счастливые моменты их прошлого, стараясь не затрагивать болезненные темы. Их идиллию нарушил стук в дверь.
— Войди! - позволила Бейхан
В комнату вошла служанка.
— Паша Хазрет Лери - обратилась она к нему — Из дворца прибыл гонец. Он росит Вашей аудиенции
— Гонец из главного дворца? В такое время... Осман, что это может значить? - с ноткой страха спросила Госпожа, не выпуская ладонь мужа из своей руки
— Я не знаю, дорогая, но думаю, что не о чем переживать - поцеловал в лоб
— Осман, прошу тебя, если что-то случилось скажи мне - в голосе читалась мольба
— Я обязательно тебе все расскажу, жизнь моя. Тебе нужно поспать. Я скоро вернусь
Он ушел, оставив жену одну. Пусть при любимой он старался не показывать истинных эмоций, но сейчас, направляясь в свой кабинет, Великий Визирь чувствовал как внутри него нарастает ощущение беды.
Подойдя к своему кабинету, мужчина встретился с гонцом из главного дворца Стамбула.
— Керем ага - обратился он — Что случилось? К чему такая срочность?
Молодой человек поклонился и сказал:
— Паша Хазрет Лери, наш Повелитель...
— Что такое? Говори уже!
— Султан Сулейман Хан потерял сознание в своих покоях несколько часов назад. Лекари делают все возможное, чтобы спасти Государя, но состояние его крайне тяжелое.
Осман побледнел. Он ожидал чего угодно, но не этого. Сулейман, его Повелитель, его друг, лежал на смертном одре. Мир вокруг словно замер, оставив его наедине с этой оглушающей новостью. Он понимал, что это может означать для империи, для его семьи, для него самого.
— Кто еще знает о случившемся? - наконец спросил он
— Я приехал к Вам, а еще один гонец отправился в Манису, чтобы доложить обо всем Шехзаде Мустафе и Хюррем Султан - ответил Керем ага
— Ох, Всевышний, помоги нам избежать страшной беды! - взмолился паша
— Что мы будем делать, паша?
— Ты поедешь сейчас во дворец Фатиха паши и обо всем ему доложишь. А я навещу Бали бея. Чувствую этой ночью никто не будет спать.
***Маниса***
Шехзаде стоял на балконе, вглядываясь в ночное небо. Сон не шел, а на сердце было тревожно. Луна, полная и холодная, казалась зловещим предзнаменованием. Мустафа чувствовал, как необъяснимая тревога сжимает его сердце. Ветер доносил отдаленные звуки ночного города, но он слышал лишь биение собственного пульса.
Внезапно тишину нарушил топот копыт. К воротам дворца во весь опор скакал всадник. Мустафа похолодел, предчувствуя недоброе. Гонец, запыхавшийся и бледный, предстал перед ним. Слова, сорвавшиеся с его уст, прозвучали как смертный приговор: «Повелитель болен… состояние крайне тяжелое…».
Мир Мустафы перевернулся. Все, о чем он мечтал, к чему стремился, теперь висело на волоске. Трон, империя, его будущее – все могло рухнуть в одночасье. Он понимал, что должен действовать, и действовать быстро.
Мустафа остался один в своих покоях. Он смотрел на огонь в камине, пока на его ложе сладко спала Айше Хатун. Девушка не догадывалась, что сейчас происходит. Парень сел на край кровати и нежно коснулся волос возлюбленной
— Мустафа... - сквозь сон шептала она
— Спи, Айше. Я рядом - тихо произнес он, хотя мыслями был далеко от реальности, которая казалась кошмаром
Наследник думал об отце, о будущем, которое ждало его семью, его самого и конечно же Империю. Если с Султаном Сулейманом случится то, о чем даже подумать страшно, Мустафа станет новый Султаном и начнется его эпоха. Но самое страшное... реакция матери на весть о болезни отца.
Парень прокручивал в голове их диалог с Хюррем Султан. Он не знает как посмотрит в ее глаза и сообщит эту новость, понимая, что матушка может не пережить потерю любимого мужчины. Ночь была долгой и казалось, что она не закончится, и солнце больше никогда не взойдет над Великим Стамбулом...
Продолжение следует...