оглавление канала, часть 1-я
Я только успела крикнуть ей вслед:
- Позвони, когда будешь дома, чтобы я не волновалась!
Сенька, не оборачиваясь (полагаю, чтобы не нарушить торжественный момент сцены), подняла руку вверх, мол, хорошо. Но, насколько я знала сестрицу, подобная покладистость (всего-то с третьего раза уговорила) была не в ее характере. Но по крайней мере, я была уверена в одном: на первое время сестру я из-под удара вывела. Сташевский, проводив взглядом уходящую (точнее, уплывающую) Сеньку, буркнул Волкову:
- Проводи… И проследи, чтобы на выходе из поселка все прошло без затруднений…
Михаил коротко кивнул головой и вышел вслед за сестрой. Бронислав Сигизмундович, не скрывая своего облегчения, выдохнул и, подойдя ко мне, проговорил:
- Ну-с… Теперь, когда я выполнил ваше условие, надеюсь, вы отдадите мне ключ?
Я усмехнулась.
- Не так быстро… Я должна убедиться, что Августа благополучно доберется до дома и ее не перехватят по дороге ваши головорезы…
Сташевский сделал удивленно-огорченное лицо, словно я его обвинила в краже бубликов с прилавка хлебного магазина. Поняв, что его мимика меня нисколько не впечатлила, он сокрушенно произнес:
- Как вы можете такое подумать? Я же дал слово! Неужели вы мне не доверяете?
Я про себя хмыкнула. Еще бы губы надул, блин, шут старый! И ответила очень честно с милой улыбкой:
- Нисколько… То есть вообще не доверяю. – И пояснила, чтобы у него уже не было сомнений в моей откровенности: - Как можно доверять человеку, который сначала похищает близкого мне человека, а потом совершенно неприкрыто и нагло шантажирует меня им? Вы на моем месте доверяли бы такому человеку? – И для верности хлопнула пару раз ресницами.
Ох, как ему мои слова не понравились! Он только что зубами не скрипнул. Но взгляд его водянистых пустых глаз был красноречивее всяких слов. Убрав с лица маску «обиженного шута», он посуровел и опять стал похож на самого себя: жесткого, безжалостного и беспринципного человека. Мы несколько минут стояли друг напротив друга, глядя глаза в глаза. Если бы моя психика была чуть слабее, я бы сейчас замороженной сосулькой валялась на полу. Но, увы (для Сташевского), не случилось. Мне надоело на него пялиться, и я проворковала с ласковой улыбкой:
- А вы не предложите мне… скажем, кофе? Хоть сестра и сказала, что он у вас дрянной, но мне выбирать не приходится. Я уже больше суток на ногах, и мне подойдет сейчас любой, даже растворимый. Конечно, - с умным видом заметила я, - там больше химии, чем кофе, но хоть что-то. Думаю, до звонка моей сестры придется ждать минут сорок... – и, глянув на него с хитрецой, добавила: - … разумеется, если все будет, как вы обещали.
Казимир поглазел еще на меня, впрочем, безо всякого толка, и… смирился. А куда ему было деваться, пока ключ находится у меня? А вот что он предпримет после… Это был большой вопрос. С бабой Настей они не особо церемонились. И как назло, мне в голову пока ничего путного не приходило! Но у меня было, по крайней мере, сорок минут, прежде чем… Ну в общем, прежде чем мне, вместе с Сенькой оторвут головенки, и это, надо сказать, мы еще легко отделаемся. Судя по взгляду Сташевского, нам приготовят что-нибудь эдакое, особенное. У меня перед глазами опять замаячил тазик с цементом. Вот же, наказание-то еще где! И дался мне этот тазик!!! Но унывать и хоронить нас раньше времени я не спешила. Как говаривал наш дед, который на самом деле брал рейхстаг (тут я была честна с этими гадами), не стоит умирать раньше смерти. Вот я и решила использовать все отпущенное мне время на пользу дела. Глядишь, и замаячит какая-никакая идейка, как выбраться из этой передряги. Думаю, сейчас я могла, как будущий смертник, спрашивать Казимира о чем угодно. Он даже номера своих банковских счетов мне назовет, предполагая, что я все равно не смогу ими воспользоваться.
Бронислав Сигизмундович, тем временем, подошел к небольшому изящному столику, стоявшему в глубине комнаты, и позвонил в колокольчик. Я про себя фыркнула. Значит, с прослушкой и всякими новомодными техническими штучками – это мы запросто, а вот своих слуг (или как там они у него называются) он вызывает по старинке. Нравится ему корчить из себя лорда, или, скорее, пана. Готический замок вместо дома и колокольчик вместо селекторной связи или простой кнопки вызова. Ну что ж… Для меня нет никакой разницы, кем он себя считает. Да пускай, хоть английским королем! Правда, с таким-то именем его вряд ли коронуют в Англии. Я чуть поморщилась. Что за бред лезет мне в голову, вместо каких-нибудь умных мыслей о нашем с Сенькой спасении?!
Я уже, было, начала сомневаться, что такой слабый звук его подчиненные смогут услышать на таком-то расстоянии. Ведь зал был огромным! Да и двери своей толщиной вызывали легкий приступ уважения. Но я ошиблась (увы, не в первый раз). Прямо откуда-то из темноты материализовался, словно призрак, человек в черном костюме и черной водолазке, короче, в форменном обмундировании приближенных к «телу». Сташевский тихо и отрывисто отдал распоряжение насчет кофе. Человек, как появился, так же бесшумно и исчез. А я решила тут немного осмотреться. Честно говоря, обстановка этого зала меня интересовала мало. Просто на ходу мне всегда легче думается.
Пробежавшись по кругу, изображая всем своим видом любопытство, смешанное с восторгом, я уселась в кресло. Разумеется, меня интересовала коробочка, обтянутая синим шелком, все еще стоявшая на столике возле кресла Сташевского. Но, полагаю, просто так он мне к ней даже притронуться не позволит. Значит, надо искать пути. Мне, почему-то, казалось, что именно там и таится до поры до времени наше с сестрой спасение. Впрочем, это были одни ощущения без какой-либо конкретики. Но и такой малюсенький шансик я не имела права упускать.
Беготня по комнате (пардон, по зале. Как я могла назвать такое помещение уютным словом «комната»?!) принесла некоторые результаты. Кое-какие вопросы возникли в моей голове. Не откладывая в долгий ящик, я спросила, изображая некое подобие робости:
- Бронислав Сигизмундович, вы не возражаете, если мы с вами немного побеседуем, раз нам все равно предстоит подождать звонка моей сестры? – И, не дожидаясь приглашения, плюхнулась в одно из кресел рядом с камином.
Сташевский, которому тоже, видимо, надоело стоять, подошел и уселся в свое кресло. Поглядел на меня с усмешкой, а в глазах его явно читалось: «Не строй из себя дурочку… Я знаю, на что ты способна». Я ответила ему таким же говорящим взглядом: «Ой, дяденька… Не будь так уверен…» В конце концов, он первым отвел взгляд и коротко бросил:
- Почему бы и нет? Вы интересный собеседник. Когда мы еще сможем вот так, накоротке, душевно поговорить?
Он явно издевался, но я предпочла этого, вроде бы, не заметить.
Тут я услышала шаги, и голос Волкова, чуть ли не над моим ухом, промурлыкал:
- А мне позволите присоединиться к вам?
Сташевский сделал широкий жест рукой:
- Бери кресло, Михаил… - И тут же, изображая обеспокоенность, спросил: - Ты проводил нашу гостью?
Волков кивнул головой, но, видимо, сочтя это недостаточным ответом, изрек:
- Разумеется… Все в порядке. Я проводил Августу Николаевну до самого шлагбаума и проследил, чтобы ее выпустили безо всяких проблем…
Казимир кивнул:
- Хорошо… Будем надеяться, что она без помех сможет добраться до дома в кратчайшие сроки. – И опять посмотрел на меня многозначительно. Мол, сколько веревочке не виться… Другими словами, сколько ты, дорогуша, не тянешь время, а ключ тебе отдать все равно придется. А я мудро сделала вид, что не поняла его намеков.
Не успел Волков угнездиться чуть позади своего хозяина (?), как откуда-то из темного угла материализовался призрак в черном с подносом в руках. Не иначе, там у них еще есть дверь, хорошо замаскированная под интерьер. Не знаю, пригодится ли мне подобное знание в моем недалеком будущем, но в голове я себе отметочку все же сделала. Нет, Сенька возводила напраслину, когда блажила тут не своим голосом, захлебываясь от возмущения, что кофе в этом доме подают дрянной. Пахло от кофейника весьма и весьма недурно. Михаил, вдруг ни с того ни с сего, решил проявить галантность, которая шла его небритой физиономии так же, как мне чалма падишаха. Но я, перестав обращать на него внимание, приняла милостиво чашку с ароматным напитком из его рук. Отхлебнув небольшой глоток, удовлетворенно кивнула. Напиток, и вправду, был превосходным. А затем спросила безо всякой наигранности:
- Бронислав Сигизмундович, вот вы сказали, что ключи наделяют своих носителей какими-то сверхвозможностями. Это так? - Сигизмундович кивнул. А я продолжила: - Но я у себя ничего такого не обнаружила. Ни сквозь стены проходить я не умею, ни бесконтактно биться, у меня не получается. Тут возможны два варианта: либо я не настоящий носитель, а так, просто случайный человек (тут я, разумеется, лукавила. Я очень хорошо помнила проверку, которую мне устроил отец Андрей с каплей моей крови), либо ключ не настоящий, а обычная подделка. Думаю, за долгие годы существования братства таких подделок нашлепали достаточное количество.
Опачки!! Как это я угадала, не целясь, попасть по больному месту? Сташевский при этих моих словах чуть не выплеснул на себя кофе из чашки. В его взгляде очень быстро промелькнули недоумение, испуг, а потом растерянность. Кажется, он такого исхода никак не предвидел. Поставив осторожно чашку на столик, он, чуть подавшись в мою сторону, забыв о вежливом «вы», спросил:
- А ты в этом уверена?
Тут, конечно, можно было поиграть в дурочку и начать задавать, хлопая глупо ресницами, вопросы на тему «в чем конкретно?», но времени у меня на это почти не оставалось, и его нужно было использовать с максимальной пользой. Я пожала плечами:
- Как я могу быть уверена, что ключ не подделка, если никогда в жизни вообще не видела никаких подобных ключей? А что касается моих способностей, то в этом я, как раз-таки, уверена. Я не чувствую ничего, что могло бы говорить об обратном.
Повинуясь многозначительному взгляду Казимира, брошенному на него, на меня уставился Волков. А я вдруг подумала, что до сих пор не поняла, какого цвета у него глаза. Серые – не серые, зеленые – не зеленые. Кажется, их цвет зависел от освещения, а еще от его настроения. Знала я таких людей, у которых глаза могли менять цвет от темно-карего до голубого, смотря потому, злились они или радовались. В медицине есть, кажется, даже название такому генетическому выверту, но я его не помнила, да и не важно это было сейчас. Кажется, мой мозг опять решил отключиться для отдыха, устав бороться со всеми белками, мышами и тараканами, которые в последнее время стали уж слишком активно вести себя в моей черепушке. Ох, не вовремя, родной. Потерпи еще немного, а потом… В общем, я не стала додумывать про потом, напомнив себе (точнее, моему мозгу), что если он сейчас не соберется в кучку и не начнет активно работать, то никакого «потом» может и не быть. В общем, Волков смотрел мне прямо в глаза. В его зрачках отражались огненные язычки, и на мгновение мне даже показалось, что меня затягивает куда-то в эту огненно-черную глубину. Но себя в руки я взяла быстро. Не иначе, мой мозг все же мобилизовался, испуганный предстоящей перспективой. Михаил, тем временем, отвел свой взгляд от меня, сделал небольшой глоток из своего стакана (в отличие от нас со Сташевским, он продолжил пить коньяк) и протянул своим ленивым голосом, будто был истиной в последней инстанции:
- Она не лжет…
Я про себя фыркнула. То же мне, придворный Волф Мессинг нашелся! У меня так и чесался язык сказать этому надутому индюку все, что я о нем думаю! Но опять призвала себя к порядку. Не время еще, ох, не время! И я также должна была сказать, что это безапелляционное заявление Михаила было мне сейчас только на руку.
Сташевский на несколько мгновений впал в некоторую задумчивость. Это выразилось в том, что он запустил пятерню в свою шикарную седую шевелюру. Потрепал ее немного, а потом проговорил, стараясь придать своему красивому глубокому голосу уверенность:
- Думаю, прошло слишком мало времени с момента получения тобой этого ключа. И он, скорее всего, еще не настроился на тебя до конца. А что касается подделки, то тут я буду уверенным, когда ты мне ключ отдашь, и я смогу его перекодировать.
Вот!!! Я чуть не взвизгнула от восторга. Он сам меня «привел» туда, куда я хотела! Чувства свои сдержала и, нахмурив брови, изображая тем самым сложный и упорный мыслительный процесс, я проговорила несколько неуверенно:
- Так постойте… Вы же сами сказали про свойства ключа. Если вы начнете перекодировать все пять ключей (а по-другому их не перекодировать, только все разом, потому что вы не из братства и не являетесь носителем), и при этом один из них окажется фальшивым, то все ваши старания пойдут прахом. Система, так сказать, собьется, и справиться с ней смогут только люди из братства. А для вас ключи будут просто потеряны… Вы об этом не думали? – Закончила я голосом змея-искусителя.
