Извините, это незаконченное "произведение", оно уже так долго висит в черновиках, что потерял надежду дописать. Так, что читать не обязательно, выкладываю как черновик своих мыслей.
Предисловие
Последние две серии истории получились скомканными. Сказалась творческая усталость от работы над текстом. Увы, пока еще не профессионал в этом деле. Переделывать ничего не буду, события расставлены так, как и задумывалось, но посмотреть на них глазами других участников вполне возможно. И это может стать прологом к следующем этапу отношений наших героев. Читаем.
(ссылка на подборку)
Дядя Ли Чжи, могущественный Чжансун Уцзи
После выхода У Мэй из тюрьмы прошло уже семь дней и Ли Чжи больше не хотел откладывать с ней встречу, несмотря на все доводы Капитана Ли.
Ли Чжи хотел увидеться с Мэй с момента, как императрица Ван украла ее из монастыря. Хотелось хоть не надолго вернуть время беззаботной дружбы наследного принца и чужой наложницы, когда они с У Мэй болтали о мелочах и важном, не держа в уме скрытые мотивы. Но капитан Ли неизменно убеждал, что открытое доброе отношение к бывшей наложнице отца вызовет ненужные толки и будет смертельной опасностью для самой Мэй. Это капитан Ли придумал хитрый план, как помочь Мэй выиграть битву с императрицей и не попасть под ответный удар ее покровителя, могущественного Чжансун Уцзи.
Прошло чуть больше двух лет после смерти отца, а Ли Чже уже подустал быть императором. Особенно его утомляло, что дядя постоянно требует от него говорить не то, что думаешь, делать не то, что хочется, а интересы государства ставить выше справедливости. И когда Ли Чжи вскипал: «Я не могу так!», дядя отвечал нечто вежливое со скрытым смыслом: «Император, я сделаю это за вас, постойте в сторонке и не мешайте». Это было правильно и ради империи, но так унизительно. Личная неприязнь Ли Чжи нарастала и, подобно всепроникающей ржавчине, разъедала их отношения.
А ведь когда-то Ли Чжи безоговорочно любил и даже боготворил дядю. После смерти матери, родной сестры Чжансун Уцзи, дядя уделял больше внимания его воспитанию, чем родной отец. Брал с собой в поездки по провинциям империи и, вопреки требованиям Тай Цзуна, заставлял больше учить историю, конфуцианские тексты, чем тренироваться с мечом. Дядя мог простить Ли Чжи пропуск урока стрельбы из лука, но наказывал за незнание деталей биографий Цао Цао или Цинь Шихуанди.
Предчувствуя свою кончину, Тай Цзун заранее назначил Чжансун Уцзи главным советником будущего императора и наставлял Ли Чжи во всем слушаться дядю. Рассказывал, что Уцзи проделал титаническую работу, упорядочивая законы предыдущей империи Суй. Что уговорил не раздавать титулы и земли родственникам, потому что это разрушит баланс сил в империи. Что ушел в отставку, чтобы возросшее влияние его клана не стало причиной раздора при дворе. И всегда в конце добавлял: «Может, он и осторожен в битвах, но в делах управления государством ему нет равных, всегда полагайся на него».
Перед самой смертью отец рассказал, что именно дядя, после исключения его старших братьев из списка наследников за неподобающее поведение, настоял, что будущим императором должен стать Ли Чжи, сын императрицы Вэньдэ, а не принц Ли Кэ, потенциальный наследник предыдущей династии Суй. Тогда Ли Чжи подумал, что причиной такого выбора была любовь к нему, но оказалось, что это часть плана самостоятельно управлять империей за спиной послушного племянника.
Чжансун Уцзи безупречно управлял делами: расставлял министров так, чтобы баланс сил не нарушался, вел дипломатические переговоры с соседями, избегая военных стычек, заставлял цензоров мотаться по дальним провинциям, пресекая возможное воровство местных князей. И Ли Чжи был уверен, что Уцзи никогда и не подумает свергнуть его, просто потому, что это погрузит империю в хаос, а для него это хуже смерти. Но мысль, что он для дяди всего лишь деталь в делах империи, пусть и самая важная, день за днем разрушала его любовь, как когда-то ему казалось, к самому близкому родственнику.
Поэтому Ли Чжи был счастлив, когда благодаря У Мэй и капитану Ли не только смог дать бой могущественному канцлеру, но и безоговорочно победить на его же поле дворцовых интриг. Возбуждение и злорадство толкало его немедленно встретить У Мэй у ворот тюрьмы и устроить пышный проезд через весь внутренний двор, чтобы дядя сильнее почувствовал горечь поражения. Но капитан Ли отговорил его от этой затеи, сказав, что выиграть битву не значит победить в войне, и надо подумать о будущем У Мэй, прежде чем встречаться.
Неделю Ли Чжи пребывал в отличном настроении. Казалось, что даже министры на скучнейших заседаниях совета улыбаются ему больше, чем дяде. Однако сегодня утром Чжансун Уцзи настойчиво попросил о встрече и сказал нечто, что снова пробудило к нему крайнюю неприязнь, и Гао Цзун вновь ощутил себя ничтожнейшим императором династии Тан.
Вначале встречи Ли Чжи, желая напомнить дяде о своей победе, улыбаясь спросил, неужели тот хочет снова выслать У Мэй, но услышал невозмутимое: «Будущее У Мэй теперь полностью проблема императора, а сейчас главная угроза империи — принц Ли Кэ и его сторонники, ее необходимо полностью устранить». Ли Чжи показалось, что он попал под дождь, одежды промокли, и у него началась лихорадка.
Только что его родной дядя, Чжансун Уцзи, унизил императора и возвеличил себя одной фразой: пусть Ли Чжи занимается своими женщинами, а он вершит судьбу империи. Закипая от злости и стараясь скрыть дрожание голоса, Ли Чжи, мечтая побыстрее завершить встречу, «приказал» решить проблему принца Ли Кэ как Чжансун Уцзи посчитает нужным и махнул рукой, заканчивая встречу.
Глядя вслед уходящему дяде, Ли Чжи с ужасом думал, что сейчас подписал своему старшему сводному брату смертный приговор и даже не попытался выяснить почему. Желание увидеть У Мэй и вернуться мыслями в беззаботное время стало непреодолимым.
Как только Чжансун Уцзи вышел из приёмной императора, Ли Чжи, не скрывая раздражения от состоявшейся беседы, приказал капитану Ли: «Паланкин, едем к У Мэй». Несколько секунд длилась немая сцена. Капитан Ли взглядом вопрошал: «Вы уверены?», а император так же безмолвно и с тем же раздражением отвечал: «Да, да, ты не ослышался, именно паланкин, и именно к У Мэй».
Женщины императора
Размеренное покачивание паланкина немного успокоило Ли Чжи, и он подумал, что дядя во всем прав. Во-первых, проблему не в меру своенравного и набиравшего влияния принца Ли Кэ мог решить только такой могущественный человек, как Чжансун Уцзи. Во-вторых, ему действительно надо разобраться в отношениях со своими женщинами.
Ли Чжи с улыбкой вспомнил, как отец радовался его первенцу и ругал за третьего спустя всего два года. Тай Цзун в ту встречу ходил перед сыном и отчитывал, как обычный простолюдин. Говорил, что всё понимает, сам был молодым, но Ли Чжи пора уже повзрослеть и перестать брюхатить безродных служанок. Что пора уже обзавестись супругой и наложницами из благородных семей, чтобы набрать политический вес и обрести опору во влиятельных кланах.
Но Ли Чжи не хотел устраивать политические игры из личных отношений. Он хорошо помнил, как много неприятностей причинил его матери, императрице Вэньдэ, сбор наложниц по всей империи. И это после того, как она буквально сражалась на городских стенах с отцом во время мятежа старших братьев, хотевших убить Тай Цзуна и свергнуть их отца, Гао Цзу. Сама Вэньдэ ни разу не сказала плохого слова о Тай Цзуне и наставляла Ли Чжи: «На плечах императора большое бремя, наша обязанность — помогать ему, а не раздражать просьбами и нравоучениями».
Смерть матери для восьмилетнего Ли Чжи стала прыжком в бездну личного одиночества. Теплоту родного человека сменил лед формализма слуг и наставников. Для игр со старшими братьями он был слишком мал, а у отца и дяди не было времени на общение с ним по душам. Когда в 13 лет ему назначили личный двор, он начал искать дружбу среди служанок, а интимные отношения стали своеобразной благодарностью. Он радовался, видя слезы счастья на их лицах при получении указа о присвоении титула наложницы принца.
За два года Ли Чжи окружил себя небольшим гаремом из девушек, бывших некогда простолюдинками или даже рабынями. У всех была только искренняя благодарность за то, что им подарили безбедное будущее и социальный статус в обществе. Каждая из них мечтала понести от принца, но повезло всего троим. Сам Ли Чжи видел в них только подружек, лекарство от одиночества, и не был привязан ни к одной. Пока не появилась Сяо.
(черновик)
Брак с госпожой Ван, наследной принцессой Су, а ныне императрицей, навязал отец в обмен на наложницу Сяо. Даже думать о ней было неприятно — заносчивая и пренебрежительная в отношениях со всеми. Но ее поддерживали все могущественные силы при дворе, включая дядю Чжансун Уцзи. Тот наверняка знал, что императрица забрала У Мэй из монастыря, но не вмешивался, надеясь, что так она получит рычаги влияния на мужа.
....
Увы, так и не дошли руки дописать. Не нашел баланс между художественностью и историчностью. Но надеюсь, что хоть кому-то понравиться, может тогда и завершу. Критика строго приветствуется, сложно одним взглядом понять, в каком месте не туда свернул.