Мы знакомы с Петром I как великим последним царем всея Руси и первым Императором Всероссийским.
Но шутки царя были очень грубы и в основном веселили только его самого. Очень часто он издевался над ближайшими близкими людьми.
НАПАДЕНИЕ НА ГОЛОВИНА
Октябрь 1698 года обед в австрийском посольстве. Петр Первый напал, по другому не скажешь, на Фёдора Алексеевича Головина, который не любил салат и уксус. По царскому велению полковник Иван Чемберс схватил Головина и держал, пока царь наполнял рот и ноздри боярина салатом и уксусом. Закончилась шутка плачевно. Головин так закашлялся, что из носа пошла кровь.
ОБМАННЫЕ ПОЖАРЫ
Веселили Петра и "потешные" пожары, которые устраивали для веселья царя в первый и последний дни апреля.
30 апреля 1718 года для потехи царя организовали "обманный пожар" на Конюшенном дворе. Один из таких пожаров описывал в своем дневнике камер-юнкер Ф.В. Берхгольц:
«После полуночи мы увидели позади императорского сада большое пламя и в то же время услышали колокольный звон, бой барабанов и усердную трескотню, производимую на улицах трещотками ночных сторожей. Почти весь город пришел в движение, и вдруг оказалось, что огонь этот развели нарочно, чтоб подшутить над многими тысячами жителей по случаю последнего дня апреля. Когда они сбежались на мнимый пожар, вокруг огня уже расставлены были часовые, которым велено было говорить всем, что это последнее апреля. Но так как никто не хотел показать другим, что попался на удочку, то толпы спешили за толпами, желая взглянуть на опустошительное действие огня. Всё это немало потешало императора. Он, говорят, ежегодно об эту пору придумывает что-нибудь подобное»
РУССКИЕ САННЫЕ ГОНКИ
Забавы императора часто были опасны для жизни его окружения. Очень опасное развлечение придумал Петр в 1710 году. Он устроил катания по Немецкой слободе. Он велел привязать друг к другу 50 саней. Только первые сани были запряжены десятью лошадьми и в них сел сам царь. В остальных санях посадили важных русских сановников. Ярко описал "веселую" поездку Юст Юлей:
" Забавно было видеть, как, огибая угловые дома, сани раскатывались и то тот, то другой седок опрокидывался. Едва успеют подобрать упавших, как у следующего углового дома опять вывалятся человек десять, двенадцать, а то и больше".
Царя очень веселил момент, когда чьи-то сани переворачивались, и он гнал свои сани еще быстрее. Петровские гонки запомнились на всю жизнь их участникам.
ССОРЫ ПРИДВОРНЫХ
Испытывал Петр Первый удовольствие от ссор его придворных. 31 августа 1710 года во время обеда в доме князя Меншикова Никита Моисеевич Зотов, решил воспользоваться тем, что сидел на почетном месте рядом с Петром, и набрался наглости попросить у царя небольшое поместье в герцогстве, которое принадлежало князю Меньшикову.
Меньшиков был возмущен и в резкой форме спросил у Зотова, как ему пришло в голову выпрашивать у государя чужие земли.
Зотов ответил на выпад Меншикова. Юст Юль рассказал об этой ссоре у себя в дневнике:
«…в ответ на это патриарх, рассердившись, крупно выругал князя, сказав, что он обкрадывает своего господина, как вор, пользуется своею долею во всех его доходах и все же остается обманщиком; что он завидует лицам, которым царь оказывает какую-либо милость, хотя нередко лица эти являются более старыми и верными слугами царя, чем он сам».
Зотов начал приводить примеры мошенничества, алчности и всех пороков своего оппонента. Петр Первый мог закончить перебранку, но было видно, что ситуация его развлекает.
На следующий день во время плавания по Неве Зотов обратился к царю с просьбой защитить его от Меншикова. Получил краткий царский ответ: "Не бойся".
А через несколько дней Меншиков пришёл к Петру требовать наказать наглого старика, который опорочил его перед генералами и министрами. Но Петр говорил, что не надо обращать на старика внимания. А затем он решил себя немного позабавить, пришел к старику Зотову и сказа ему:
«Ты нехорошо сделал, что так выругал князя. Теперь князь просит над тобой суда и наказания и настаивает на том, чтобы тебя повесили».
Старик был в шоке. Тогда Пётр предложил ему написать письмо извинение князю, где напишет, что Меншиков - верный слуга своего государя, а он Зотов - вор и обманщик.
Такое письмо порадовало Меншикова. Обидчики сразу же примирились и тепло обнялись.
ИЗ КНЯЗЯ В ШУТЫ
Петр Первый мог "опустить" любого князя. У него легко стало стать шутом. Так князь Фёдор Юрьевич Ромодановский стал с легкой руки царя - князем-кесарем, то есть шутом императора.
Император проявлял к нему глубокое уважение, демонстрируя преданность, целовал руки и оказывал другие почести. Порой было сложно провести границу между шутками и серьезными государственными делами. Так, князь-кесарь присваивал Петру военные и военно-морские звания за победы над шведами, что не вызывало улыбок: царь показывал своим подданным, что служит родине так же верно, как и они. При этом даже столь важное событие, как торжественное возвращение из-за границы выдающихся послов 19 октября 1698 года, сопровождалось значительной долей комизма.
Этот момент ярко запечатлен в дневнике Корба:
««Двое царских полномочных, генерал Лефорт и боярин Головин, ездившие в последнее время послами к императорскому двору, въехали сегодня в Москву с той же самой церемонией, с какой въезжали они в Вену. Собрано столько карет, запряженных шестериками, сколько можно было лишь найти, чтобы увеличить великолепие поезда. Сам царь не считал для себя унизительным присоединиться к сопровождавшим послов. Вся процессия направилась к городскому дворцу князя Федора Юрьевича Ромодановского, на время сей церемонии назначенного царским наместником. Младший Лефорт (Пьер, племянник Франца Лефорта, кавалер в составе Великого посольства. — В.Н.) в должности секретаря посольства нес какую-то верительную грамоту, которую и вручил князю Ромодановскому с насмешливой и мнимой важностью; та грамота, вероятно, была от короля Утопии, так как вся эта комедия заключилась насмешкой, когда вместо подарка поднесли князю обезьяну»
СОЛДАТСКИЙ ЮМОР
В переписке Петра I отчетливо прослеживается солдатский юмор, нередко с использованием нецензурной лексики. В качестве примера можно привести письмо княгине Анастасии Петровне Голицыной, отправленное 9 апреля 1711 года во время Прутского похода: «Вселюбезнейшая моя дщерь княгиня светлейшая Настасья Петровна. Здравствуй на многая лета. А мы здесь здоровы. О здешних ведомостях объявляю, что турки конечно на войну идут и везирь знак свой именуемый туй а по русски х… выставил, что конечной походу их знак, чего для к осени и ты против оного х… с щитом своим готовься во сретение противным. Рiter»
Следует отметить, что государю был не чужд и изысканный политический юмор. Так, французский консул Анри Лави донес 20 января 1719 года министру иностранных дел Франции Гийому Дюбуа:«Несколько времени тому назад царь пил за здоровье шведского короля. Один из его любимцев спросил его, зачем он пьет за здоровье своего врага, на что Его Величество ответил, что тут его собственный интерес, так как покуда король жив, он постоянно будет ссориться со всеми»