Итак, Маркс начинает говорить об общественных корнях религии (хотя, конечно, под словом «общественное» он понимает нечто вполне определённое, о чём будет далее).
Однако до этого он проводит анализ как гегелевской философии, так и фейербахианской критики — речь, конечно, идёт об «Экономическо-философских рукописях 1844 года», а именно о разделе «Критика гегелевской диалектики и философии вообще» (о труде «К критике гегелевской философии права» тоже будет сказано некое слово).
По мысли Маркса, заслуга Фейербаха раскрывается трояким образом:
1) он доказал, что старая философия, нашедшая своё завершение в гегелевской системе, — одна из форм отчуждения человеческой сущности;
2) он основал истинный материализм и реальную науку, развенчав религию;
3) он утвердил вместе с тем и покоящееся и основывающееся на себе чувственно-достоверное.
Потом, правда, Маркс в «Тезисах о Фейербахе» скажет, что у него чувственно-предметная практика тоже дана только в теории, а следовательно, и сам человек у него суть абстрактно-внеисторический человек. Стало быть, для истинного материализма и реальной науки было заложено условие, а не основание.
Уделим внимание первому пункту. Гегель, исходя из абстракции религии и теологии (абстракции как отвлечения от остальной человеческой жизни), снимает бесконечное в истории (мы помним, что у Гегеля абсолютная идея отчуждает себя в историю), а затем возвращает это бесконечное к себе, т.е. всё результируется снова в религии и теологии. Отсюда вывод Маркса, что история у Гегеля дана как принцип и идеальный образ действительной истории.
Таким образом, вспоминая принцип определения общественного сознания общественным бытием, Гегель оказывается живым воплощением отчуждённого от действительной жизни философа, который в своих размышлениях предстаёт как отвлечённый дух, — отсюда и завершение всего достижением логической идеей абсолютного знания себя и принципиальная теоретичность Гегеля (об этом мы тоже скажем, когда речь пойдёт о лосевской диалектике).
#критика_Гегеля
#Фейербах
#Маркс
#отчуждение