Лежала Агафья в своем маленьком чуланчике и думу свою тяжелую думала, все ждала, когда завершится ее жизненный путь. Давно она уже не ходила, была больна, но разум ее не покинул. Она сама попросила Машу выделить ей этот угол, чтобы не видеть никого, и чтобы в окна никто не подглядывал. Маша ее кормила, обтирала, массаж делала, в баню с соседом носили на носилках. Ох, за что ей все это?
Жизнь у Агафьи начиналась легко и приятно. Она работала, и познакомилась с симпатичным рабочим Мишкой, вышла за него замуж.
Обычная жизнь, дети родились, два сына. Все было у них: свой участок, на котором Агафья развела огород, живность всякая, дом хороший.
Только вот все это было на Агафье, Миша сначала помогал, а потом стал прикладываться к бутылке. Сыновья, как подросли, унаследовали отцовскую тягу к горячительным напиткам.
Первым не стало мужа, Михаила. Затем, через год, ушел из жизни и младший сын. Просто напился, да и замерз в сугробе, уснул там в мороз.
Старалась Агафья остановить старшего сына, Сашу, от полета в пропасть. Но тот смеялся:
- Мама, я же не каждый день пью. Да и вообще: захочу и брошу.
- Что же все не бросаешь?
- Не хочу пока.
Но тут Саша влюбился в симпатичную и работящую Ниночку.
- Мама, все, больше ни капли, - сказал Саша. И, действительно, перестал пить, женился.
Агафья была счастлива, сын взялся за ум. Агафья даже вздохнуть в ту сторону боялась, лишь бы жили хорошо, лишь бы не пил сынок.
Дочка у Нины с Сашей родилась, Алёнушка. Агафья ее обожала, нянчилась, играла, сказки рассказывала и любимые пирожки пекла. Ей казалось, что все, жизнь наладилась. И только она выдохнула, как все полетело под откос.
- Агафья, я твоего Сашку пьяным видела, опять к бутылке прикладываться начал, - сказала соседка Галина.
- Не может быть, ко мне трезвый с Ниной и Аленой приходили вчера.
- Проспался, видать.
Поговорила Агафья с сыном, да тот не отпирался:
- День рождения у друга был, перебрал чуток. Постараюсь не увлекаться, всего-то один раз и было.
Нина поджала губы. Не один раз это было. Все же Саша запил, да так, что никто не мог его остановить. Нина и выставила его к маме обратно, а сама развелась.
- Простите, тетя Агафья, не могу я с ним больше жить, смотреть на все это. Да и дочке своей такого зрелища не желаю.
- Ниночка, может, попробуете еще раз. Ради Алёнушки.
- Вот ради неё я и развожусь, нечего на пьяного невменяемого отца смотреть. Ей перед людьми стыдно.
Вздохнула Агафья горестно. Саша пил, даже, как будто, развода не заметил в своем угаре. Алёнка приезжала редко. Сначала раз в месяц, потом раз в полгода. Агафья доставала из заветного сундучка деньги, откладывала с пенсии. Внучка радостно брала их:
- Спасибо, бабуля, пригодятся.
О здоровье бабушки почти не спрашивала, так, формально
- Как ты, бабуля?
И тут же, не дожидаясь ответа, начинала рассказывать что-то свое. Всё ее посещение не занимало и часа.
Агафья чувствовала себя одинокой и никому не нужной, жаловалась соседке, ноги стали плохо ходить. Соседка кивала, брала деньги с пенсии у Агафьи и ходила в магазин. Сдачу никогда не отдавала, даже если много оставалось.
И тут в доме появилась Маша, женщина средних лет, неулыбчивая и суровая. Сначала она Агафье не понравилась, но Маша молча вычистила дом, Сашку немного вывела из зап.оя. К врачу его сводила, и тут по несколько месяцев не пил, срывался. Но Маша его отмывала, приводила в норму. Пил он уже меньше.
И сердце Агафьи оттаяло:
- Суровая ты, Маша, неулыбчивая, но добрее многих
- С детства я такая. Тетя Агафья, а куда вы всю пенсию деваете? Вроде получили, а денег нет.
- Внучка приехала, я дала, соседка в магазин ходила, я ей отдала. Все просят, а как я откажу?
- Да никак. Давайте карту пенсионную сюда, и доверенность в банке сделайте, сама я все покупать буду. Это надо же так: пенсия приличная, а налетают как падальщики. Ни стыда у них, ни совести.
- Только ты рядом будь, неудобно мне отказать.
Пришла соседка:
- Я пошла за хлебом, давай деньги.
- Не надо, мне все Маша купила.
Соседка зашла на обратном пути:
- Хлеб и молоко все же взяла, тысячу давай.
Тут вышла Маша:
-У меня пенсия Агафьи. Молоко и хлеб тысячу не стоят.
- Я же ходила.
- Вас не просили об этом. Сказали, что все куплено. Так что вот вам двести рублей на первый раз, в следующий раз не отдам, несите домой.
Надулась соседка, стала нашептывать Агафье:
- Крутит она тобой, обманывает, пустила змею в дом.
Выставила Маша соседку из дома, нечего ей делать тут, расстраивать бабушку.
Агафья к тому времени совсем слегла, ноги уже не ходили.
- Маша, перевези меня в чулан. А то лежу неодетая в памперсе, а там в окно соседка заглядывает. Не хочу я этих в окнах видеть.
- Там же окон нет, темно.
- И что? Перенеси, я прошу тебя.
- Ладно, перенесу. Но что они говорить будут.
- Не страшно, я этого хочу.
С Аленой поругалась Маша позднее. Та явилась в очередной раз за деньгами, раскричалась, что карта у Маши:
- Лучше бы мне отдала, а не этой. Я буду приезжать.
- Да ты что! – вмешалась Маша. – Раз в месяц? А бабушку надо кормить три раза в день, обтирать как минимум дважды в день всю, подмывать ежедневно да не по разу, памперсы менять. Кстати, и памперсы, и лекарства, и продукты денег стоят. Да еще раз в неделю мы ее в баню носим. А ты такая деловая: карту забрала и поехала. На что бабушка жить должна?
- Ты тут живешь, ты и корми.
- О, как. Иди уже отсюда.
Перестала Маша пускать Алену к Агафье, та в суд подала, что ей препятствуют бабушку видеть, но и по решению суда Маша не пускала, даже с приставами:
- Она тут скандалит, не с бабушкой общается, а по дому бегает, все фотографирует и снимает.
- Бабушка не одета! Без нижнего белья.
- И что? Трусы на памперс одевать? Или под него?
Саши не стало, повторил он судьбу младшего брата. Похоронила его Маша, а Агафья поплакала, да попросила:
- Инвалидное кресло есть, свози меня в город, к нотариусу, я завещание на тебя сделаю.
- Так, может, местного вызвать?
- Нет, это Нинкина приятельница, быстро сообщит ей и Алёне. Прискачут сюда, будут скандалить, требовать всё переделать. А я немощная, и только ты ухаживаешь за мной. Была бы воля, то эти бы меня в дом престарелых сплавили, да дом забрали с участком. А то я не понимаю, чего они кружат.
Вызвала Маша машину, и отвезла к нотариусу Агафью в город.
Молчали они о завещании долго, пока Агафья не ушла в мир иной.
Как только не стало Агафьи, пошла Алёна к нотариусу, чтобы наследовать имущество бабушки: дом и участок. Ведь она единственный наследник, внучка, наследует по праву представления, то есть вместо отца. Если бы жив был отец, то он бы все получил. А так как его нет, то получить всё должна была Алёна.
Но нотариус сказала:
- А тут завещание, на Машу сделано.
Помчалась Алёна скандалить:
- Обманула бабушку, всё себе прибрала, отказывайся от наследства.
Пожала плечами Маша:
- Мне за труды мои дом и участок достался, тут и буду доживать.
- Да тыыы… Пила вместе с папой, бабушку обманула, я все оспорю.
Алёна подала иск в суд:
- Прошу признать завещание недействительным, составленным под давлением. Завещание было подписано вследствие стечения тяжелых обстоятельств. Бабушке пришлось оформить завещание, так как в ином случае Маша перестала бы ухаживать за ней, а у меня не было допуска к бабушке, Маша там жила в доме.
Я внучка. Отец мой умер раньше бабушки, и я по праву представления, как наследник, обратилась, с заявлением к нотариусу. У бабушки был дом и земельный участок. Но там оказалось завещание на Машу. Бабушка составила завещание в городе, а этот адрес обслуживают конкретные нотариусы, которые и на дом могут выехать. Бабушку не надо было везти в город. Маша, как заинтересованное лицо, нарочно ее потащила далеко. Маша и пенсией бабушки распоряжалась по своему усмотрению, никому ее карту не давала.
И жила бабушка в самой маленькой комнате без окон (в лежачем положении в памперсе). Паспорт бабушки находился у ответчика, который она не дала даже врачу скорой помощи, в присутствии участкового сотрудника полиции.
Бабушка, в силу своего состояния здоровья, находилась в зависимости от ответчика и действовала так, как скажет ответчик.
После смерти отца, Маша перестала пускать меня к бабушке. Я даже с приставами попасть не могла. Она меня в присутствии участкового из дома выставила. На общение давала 10 минут, и все.
Маша возражала:
- Никаких противоправных действий я не совершала, ухаживала за бабушкой. А карта да, у меня была. Надо было лекарства и продукты покупать. Если Алёне так надо – пусть проводит посмертную экспертизу. Бабушка до последнего была в здравом уме и ясной памяти.
- Не буду я проводить экспертизу. Ты давила на бабушку.
Свидетели набежали. Та самая соседка пришла, кричала, что Маша ее не пускала, денег не давала, карту у Агафьи отняла. Может и пила.
- Вы видели?
- Не видела, но подозреваю.
Сосед другой пришел:
- Никогда Маша не пила с Сашкой, да и так не пила, за бабушкой ухаживала хорошо. Раз в неделю я помогал Агафью носить в баню. Бабушка до последнего была в ясной памяти, очень Машу благодарила что та ее одну не бросила.
Нотариус городской был:
- Не помню я ни бабушку, ни как она приходила. Было давно, народу ходит много. Завещание составляем только в присутствии завещателя. А кто там привозил бабулю, мне неизвестно, в кабинет бабушка заходила лично, подписывала лично. Видеозапись не велась.
Суд дело рассмотрел, и в иске Алёне отказал:
Надлежащих доказательств, указывающих на обоснованность заявленных исковых требований судом не установлено. Материалы дела не содержат достаточных, достоверных и допустимых доказательств, бесспорно подтверждающих обоснованность заявленных исковых требований стороной истца.
По смыслу перечисленных законоположений применительно к настоящему делу, анализируя указанные выше обстоятельства, суд приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований.
Алёна злилась, но что она могла поделать? Все досталось Маше.
Маша ни с кем не конфликтовала и особо не разговаривала. Жила себе, да и жила, как умела, по совести.
*имена взяты произвольно, совпадения событий случайны. Юридическая часть взята из:
Решение от 6 августа 2024 г. по делу № 2-971/2024, Уфимский районный суд (Республика Башкортостан)