«Я отращу себе бороду и буду есть картофель с последним из моих крестьян в глубине Сибири скорее, чем подпишу стыд моего отечества – я не примирюсь, покуда хоть один неприятельский воин будет оставаться на нашей земле», – в сердцах произнёc Александр I на предложение заключить мир с Наполеоном.
Конечно, это говорит о патриотизме русского царя, но ещё указывает на то, что Александр знал, что у него есть куда отступать.
А вот французам в 1940 г. отступать было практически некуда: немцы атаковали 10 мая 1940 г. и разгромили союзников на севере Франции к 31 мая. Дезорганизованные остатки англо-французских войск были прижаты к берегу моря и лихорадочно эвакуировались. Итого наступательная операция длилась 21 день.
От границы до Дюнкерка немцы прошли 340 км. Причём нельзя сказать, что французы только бежали – известно, что за месяц боёв вермахт потерял безвозвратно 45,5 тыс. человек, а для сравнения отметим, что за 3 недели «упорных и тяжёлых боёв», как сообщало Информбюро, в СССР немцы прошли от Бреста до Смоленска 627 км и потеряли, по данным начальника штаба сухопутных войск Ф. Гальдера, убитыми и пропавшими без вести 18 879 солдат и офицеров, то есть меньше, чем во Франции.
Поэтому нужно отказаться от излюбленного мифа советских пропагандистов о том, что Красная Армия в начале войны против немцев отчаянно сражалась, а европейцы от того же вермахта позорно драпали.
Да, отступали с боями, только французам некуда было отступать, да и руководство страны потеряло управление и капитулировало.
А вот воевать против немцев готовы были многие, только руководство страны сопротивляться не было намерено. Маршал Петен, победитель в Великой войне 1914-1918 гг., обратился к нации: «После победы дух наслаждения возобладал над духом жертвенности. Слишком мало детей, слишком мало оружия, слишком мало союзников – вот причины нашего поражения». Французам предложили девиз «Свобода, равенство братство» заменить более реалистичным: «Семья, труд, отечество»!
Нужно добавить, что только два лидера смогли беспощадно сформулировать свою позицию и дать нравственную опору своим народам: это Сталин со словами в радиообращении к народам СССР: «Всё для фронта, всё для победы!» – и Черчилль с его призывом: «Даже если понадобятся годы, даже если мы останемся одни… мы не уступим, мы не сдадимся!»
Желающих не бессильно сложить руки, а воевать против немцев во Франции нашлось бы не один десяток дивизий, но как им организоваться, как попасть туда, где воюют?
Через испанскую границу? Что, испанские власти отнеслись бы к такому порыву с пониманием?
Или через Ла-Манш? Пролив можно, конечно, и на простой лодке переплыть, но на всём побережье достаточно серьёзная береговая оборона. И, несмотря на это, французы убегали из страны под знамёна де Голля. К лету 1943 года войска «Свободной Франции» (к тому времени переименованной в «Сражающуюся») составляли 12 дивизий. Где-то около 70 тысяч человек.
Франция, конечно, с позором проиграла войну в 1940 году, но надо уважать тех французов, которые не сдались. Ведь те же лётчики из «Нормандии-Неман» и на нашей земле кровь проливали.
Но были и такие французы, которые готовы были проливать чужую кровь.
Стало уже цитатой, в которой никто не сомневается, что произошло сражение французов с русскими в 1941 г. вновь на Бородинском поле, это знаменитый Французский легион, который так любят показывать в кино как символ: в 1812 году они получили своё, и в новой войне не минует их справедливое возмездие.
Такой легион был, сформировали его действительно французы во Франции в июле 1941 года. Назывался «Легион французских добровольцев против большевизма», только французов не было на Бородинском поле (обидно, такая символичная картина срывается!).
Набирали туда, как видно из названия, добровольцев для войны с большевиками. А летом 1941 года желающих воевать против большевиков можно было набрать во многих странах и в немалых количествах – всей Европе казалось, что устоять против немцев невозможно, значит, правильно присоединяться к победителю!
При этом в самом легионе были представители очень многих национальностей, даже негры и арабы. Известно, что были и русские эмигранты, считают, что до сотни.
Легион был введён в состав Вермахта как 638-й пехотный полк. В начале ноября 1941 года полк, в составе двух батальонов, прибыл под Смоленск, его численность указывают в 2 352 человек. На Бородинском поле этот легион никогда не воевал, да и, скорее всего, близко не был.
Большую часть времени под Москвой французы провели в длительных маршах, в бой полк вступил в декабре, понёс огромные потери и был уже в начале 1942 года выведен в Польшу. Остатки свели в один батальон, из остававшихся во Франции добровольцев сформировали ещё один. Известно, что в 1942 году значительная часть русских эмигрантов легион покинула. В середине 1942 года легион отправили в Белоруссию, где он до 1944 года воевал с партизанами. Особо нигде не отличился, во всяком случае в наиболее крупных и известных противопартизанских операциях участия не принимал. Легион вырос за это время аж до трёх батальонов, видимо, французских добровольцев набралось ещё три-четыре сотни. Всего было около полутора тысяч.
С 1942 года французы служили и в войсках СС. Их количество там оценивалось в 250-300 человек, попали они в дивизию СС «Викинг». Ещё пишут, что были французы в дивизии СС «Мёртвая голова», но это эльзасцы.
В 1943 году был сформирован французский полк СС, получивший позже 57-й номер.
В июле 1944 года сводный батальон полка воевал в составе 18-й дивизии СС в Галиции, где почти полностью погиб. Сколько там было французов, неизвестно, поскольку нет списка личного состава. По некоторых источникам, одних поляков было на целый батальон, были и прибалты. Очень много испанцев, было немало русских эмигрантов
13-го ноября бригада СС была переименована в 7-ю гренадерскую бригаду войск СС «Шарлемань».
Хоть бригаду и переименовали в дивизию, принципиально в её составе ничего не изменилось, боеспособным соединением она стать не успела. Тем не менее в феврале была отправлена на фронт, в группу армий «Висла». После двух недель боёв оставшихся солдат объединили в сводный полк.
В начале апреля из остатков дивизии сформировали строительный батальон, который потом сдался американцам. Из остальных был сформирован штурмовой батальон «Шарлемань» в количестве 300 человек, который отправился в Берлин.
Дальше можно прочитать красивую историю о том, как батальон «Шарлемань» сражался в Берлине, уничтожив чуть не половину из сожжённых на улицах германской столицы советских танков, потом оборонял Рейхстаг и последние 30 бойцов защищали бункер Рейхсканцелярии.
Но таких историй в войну сочиняют множество. Большая часть батальона погибла ещё в пригородах Берлина, но кто-то действительно продолжал сражаться до последних дней. И в числе взятых в плен у Рейхсканцелярии было несколько французов из «Шарлемань».
Были ещё запасные подразделения дивизии, которые сражались против американцев. Причём попали они к генералу Леклерку, который приказал всех казнить.
Любят повторять, что одних только пленных французов Красная Армия взяла более 20 тысяч – здесь явная путаница.
Есть такие две провинции – Эльзас и Лотарингия. Их то Франция у Германии завоюет, то Германия у Франции отберёт. Словом, они всегда где-то посредине. Во Второй Мировой войне они входили в состав Третьего Рейха и подлежали мобилизации в Вермахт. А попав в плен, были записаны как французы, поскольку у нас эти территории считались французскими.
Было ли реальное движение Сопротивления во франции?
«Свободная Франция», которую возглавлял генерал Шарль де Голль, насчитывала около 7 тысяч человек. Лишь после Сталинградской битвы и поражения вермахта на Курской дуге эта организация стала пополняться новыми членами. Перелом-то в войне стал для всех очевиден.
Летом 1943 года «Свободная Франция» насчитывала уже 39 тысяч бойцов. Французы побежали туда, так как Германия, испытывающая нехватку рабочей силы, стала угонять молодёжь на работу в Германию.
В 1944 году, когда союзники высадились во Франции, численность партизан составляла около 130 тысяч активных бойцов. Половина из них были испанцами, бежавшими от Франко. Там же были 2 тысячи немецких коммунистов и 3 тысячи русских (бывших военнопленных и эмигрантов).
Сейчас в источниках численность партизан «маки» выросла до миллиона. А что? Их действительно к концу войны было около миллиона. Как только Париж взяли союзники, так все в партизаны и рванули. Отчего же не поучаствовать в драке, когда противника уже уложили и даже физиономию разбили?
Вот только до лета 1941 года среди французов не было даже зачатков партизанского движения. Получается, что за Гитлера воевало куда больше граждан Франции, чем против. И об этом надо помнить, тем более сейчас.
