Алексей вышел из автобуса на разбитой остановке, где пятнадцать лет назад прощался с отцом. Тогда он сжал зубы, бросил взгляд на покосившийся дом с синими ставнями и уехал, не оглянувшись. Теперь ставни висели на одной петле, а крыльцо провалилось в землю, словно старая лошадь, опустившаяся на колени. Смерть отца пришла смс-кой от соседки: «Приезжай, если успеешь. Похороны завтра». Он не успел.
Городок в сибирской глубинке не изменился: те же деревянные тротуары, скрипящие под ногами, запах хвои и ржавой воды из колонки. Только теперь на главной площади стоял новенький магазин с вывеской «Евросеть», а в кафе «У Марфы» вместо портрета Ленина висел плакат с Бибером.
Дом встретил его запахом сырости и забытья. На столе в кухне – бутылка самогона с осадком, пачка писем в паутине. Алексей развернул верхний конверт. Почерк отца, дата – за неделю до смерти: «Если читаешь это, значит, я не смог тебе сказать...». Письмо оборвалось на полуслове.
Он бросил конверт, и из него выскользнула старая фотография. На ней – он, лет десяти, отец и женщина в платье в горошек. Мать? Но Алексей помнил, как отец кричал, что она сбежала с «каким-то городским», когда сыну было три. Кто тогда эта женщина?
Ночью Алексей проснулся от стука в дверь. На пороге стояла Аня. Не Анна Петровна, учительница младших классов, а та самая Аня, которая в шестнадцать целовала его в заброшенной часовне, а потом вышла замуж за местного механика.
– Ты зачем вернулся? – спросила она, не здороваясь. В ее глазах читалось что-то острое, будто вину.
– Разобрать вещи отца.
– Он не просто умер, – Аня закусила губу. – Его нашли в реке. Говорят, упал с моста пьяным. Но он не пил с тех пор, как... – Она запнулась.
– Как я уехал? – Алексей фыркнул. – Не ври. Он всегда пил.
– Перестал, когда ты ушел. Говорил, что... – Она резко оборвала себя. – Завтра приходи в часовню. Там кое-что найдёшь.
Часовня. То самое место, где они когда-то прятались от дождя. Алексей пришел на рассвете. Под алтарем, за грудой кирпичей, лежал ржавый ящик. Внутри – дневник отца.
«15 сентября 2005. Леха уехал. Сказал, что ненавидит меня. А как иначе? Не могу рассказать ему правду о матери...»
Страницы пестрели обрывками тайны: мать не сбежала. Она умерла в пожаре, который устроил отец в пьяной ссоре. Он соврал, чтобы спасти себя от суда, а сына – от правды. Но последняя запись взорвала мозг:
«Они нашли меня. Говорят, я должен молчать о том, что видел в лесу. Если что-то случится, ищи чёрный чемодан под полом...»
Алексей сорвал доски в спальне. Под ними оказался чемодан с пачкой документов на землю и фотографиями строящегося завода. На обороте – печать компании «Сибирские ресурсы». Тут же – письмо отца в прокуратуру: «Доказательства незаконной вырубки леса...»
Когда Алексей вышел на улицу, у дома его ждали двое в черном.
– Рекомендуем не лезть, куда не просят, – сказал тот, что пошире, сверкая золотым зубом. – Слышал, твой папаша утонул? Вода здесь холодная...
Они ушли, оставив в воздухе угрозу. Алексей собрал вещи, но вместо того, чтобы ехать в Москву, пошел к Ане.
– Ты знала, – бросил он, врываясь в ее дом.
– Знала, что он пытался остановить их, – Аня дрожала. – Они убили его. И убьют тебя, если ты...
– Почему ты молчишь?! – он схватил ее за плечи.
– Потому что мой муж работал на них! – вырвалось у нее. – Они и его убрали, когда он заговорил. Я боюсь, Лёш...
Он вышел, не слушая. По дороге к дому заметил, что за ним следят. Золотой Зуб и еще один тип в капюшоне. Алексей свернул в переулок, нащупал в кармане нож – старый, отцовский.
– Кончаем танцы, – прошипел Зуб, доставая биту.
Удар пришелся по ребрам, второй – в живот. Алексей рухнул, но вдруг выхватил нож и вонзил в ногу нападавшего. Тот заорал. Второй бросился бежать.
Наутро Алексей пришел в участок с документами из чемодана. Через неделю «Сибирские ресурсы» горели в новостях: арест, скандал, заморозка стройки.
Перед отъездом он снова зашел в часовню. Положил фото матери на алтарь.
– Прости, – прошептал, не зная, кому именно.
На перроне его ждала Аня.
– Останешься? – спросила она, не смотря в глаза.
Алексей молча вошел в вагон. Поезд тронулся. Он смотрел в окно, пока ее силуэт не растворился в тумане. В кармане ждал нераспечатанный конверт – ее записка: «Для тебя».
Он развернул его. Внутри – ключ от ее дома и три слова: «Возвращайся. Я жду».
Но поезд уже мчался вперед, увозя его в привычный хаос. Или назад? Алексей вдруг дернул стоп-кран...