Алина стояла перед зеркалом, поправляя фату, когда холодный ветерок скользнул по её спине. Она вздрогнула, обернулась, но в комнате никого не было. Только свадебное платье, мерцающее в свете лампы, напоминало о приближающемся дне. Внезапно её взгляд поймал движение в зеркале — за спиной мелькнула тень девушки в таком же платье, но с лицом, скрытым вуалью пепла. Алина замерла. Сердце бешено застучало, а пальцы сжали край туалетного столика. Когда она снова посмотрела, отражение было обычным. «Нервы», — прошептала она, но внутри что-то ёкнуло, как будто мир дал трещину.
Она провела рукой по шелку платья, пытаясь успокоиться. За окном шумел город, но в комнате стояла гнетущая тишина. Алина вспомнила, как Александр впервые предложил ей руку и сердце — на крыше ресторана, усыпанной свечами. Тогда всё казалось сказкой. Теперь же, глядя на фату, она ловила себя на мысли, что смотрит на костюм для роли, которую не готова играть. Внезапно в зеркале снова мелькнул силуэт. На этот раз девушка стояла ближе, её пальцы касались плеча Алины. В ушах зазвучал шепот, словно ветер проносился сквозь щели времени: «Он не тот, кем кажется». Алина резко обернулась, но в комнате по-прежнему никого не было. Только фата, колышущаяся от сквозняка, будто её кто-то задел.
Утро началось с тревожного звонка. Фотограф, старый друг семьи, передал конверт с пробными снимками. Алина разорвала бумагу и высыпала на стол фотографии. На первых кадрах она смеялась, поправляла фату, целовала Александра. Но на последнем снимке её не было. Вместо неё у алтаря стояла незнакомка в идентичном платье, с тёмными волосами и лицом, будто высеченным из мрамора. Глаза девушки смотрели прямо в камеру, полные немого укора.
— Саша! — Алина вбежала в кабинет, где Александр работал за столом. — Посмотри!
Он медленно поднял глаза, взял фотографию. Его брови дрогнули, но голос остался спокойным:
— Ошибка лаборатории. Переснимем.
Он бросил снимок в корзину, но Алина заметила, как его пальцы сжали край стола.
Вечером её ждал новый удар. В почтовом ящике лежал пакет с десятками фотографий, где её лицо было заменено на лицо незнакомки. На обороте последнего снимка красовалась надпись: «Ты следующая». Александр, вернувшись с работы, разорвал фотографии:
— Это чья-то больная шутка. Завтра найму частного детектива.
Но ночью Алине приснилась церковь. Она шла по проходу, усыпанному чёрными лепестками, а у алтаря ждала та же девушка. В её руках было кольцо, покрытое ржавчиной и кровью.
— Он убьёт тебя, как убил меня, — прошептала незнакомка.
Алина проснулась с криком. На подушке лежал смятый чёрный лепесток.
Следующие дни стали чередой кошмаров. В витринах магазинов мелькало её отражение — всегда на шаг позади. Однажды утром, открыв шкатулку с украшениями, Алина обнаружила внутри чёрную розу. Её шипы впились в пальцы, оставив капли крови. Александр, найдя её дрожащей, обнял:
— Это кончится. Я обещаю.
Но его объятия больше не грели.
Сны стали наваждением. Каждую ночь Алина блуждала по лабиринтам старых домов, где стены шептали чужими голосами. В одном из снов она оказалась в квартире с облупившимися обоями. На столе лежал дневник, открытый на странице с именем: Наташа Панина. Голос, похожий на эхо, прошипел:
— Ищи.
Утром Алина отправилась в городскую библиотеку. В архивах газет она нашла статью пятилетней давности: «Трагедия на улице Берёзовой: молодая женщина погибла, упав с балкона». Фотография Наташи Паниной была почти её копией. В статье упоминался жених покойной — Александр Волков.
Алина позвонила ему, дрожащими пальцами набирая номер.
— Ты знал её? — спросила она, едва он взял трубку.
Пауза. Потом — ровный голос:
— Мы встречались. Она покончила с собой. Я не мог...
— Ты собирался на ней жениться! — перебила Алина.
— Это было давно. Ты ревнуешь к призраку? — он засмеялся, но смех звучал фальшиво.
В тот же день Алина отправилась в редакцию газеты. Старый журналист, писавший статью, согласился встретиться.
— Наташа звонила нам за день до смерти, — сказал он, доставая диктофон. — Говорила, что её преследуют. Но материал закрыли по чьему-то приказу.
Алина пришла в кафе, где они с Александром впервые встретились. Он сидел за столиком у окна, листая документы. Его пальцы нервно перебирали страницы.
— Ты скрыл, что она была твоей невестой! — Алина швырнула на стол газетную вырезку.
Александр медленно поднял глаза.
— Это прошлое. Ты хочешь копаться в нём? — он схватил её за руку. — Я люблю тебя. Только тебя.
Его ладонь была влажной.
Ночью Алина прокралась в кабинет. В потайном ящике стола она нашла письмо. Конверт был подписан: «Саше. Последнее».
«Ты обещал семью. Но теперь, когда я беременна, ты называешь меня обузой. Если я умру, ты будешь знать почему».
Дата совпадала с днём смерти Наташи.
— Что ты делаешь? — Александр стоял на пороге, глаза сузились.
— Объясни это! — она трясла листком.
Он шагнул вперёд, вырвал письмо.
— Она была нестабильной. Истеричкой.
Но в его глазах мелькнуло нечто чужое. Страшное.
Алина отправилась в больницу, где работала Наташа. Медсестра, когда-то дружившая с ней, отвела её в сторонку:
— Она боялась его. Говорила, он угрожал ей ножом.
Дом Наташи стоял на окраине. Алина поднялась на пятый этаж, сердце колотилось. Дверь в квартиру 56 была заколочена, но соседка — старуха в растянутом свитере — выглянула из своей двери.
— Вы... к Наташе? — спросила она, всматриваясь. — Вы как её клон.
— Что случилось с ней?
— Плакала, говорила, он её бросил. А потом... — она указала на балкон. — Упала.
Алина вышла на балкон. Ржавые перила, трещины в бетоне. Она провела пальцем по царапинам на металле — глубоким как когти. Судмедэксперт, осмотревший фото, подтвердил:
— Такие следы остаются, когда человека толкают.
Вечером Александр застал её за чтением его старых писем. На странице, испещрённой гневными строками, значилось: «Ты уничтожила мою жизнь».
— Ты сумасшедшая! — он швырнул папку на пол. — Ты разрушаешь всё!
Его пальцы впились в её плечи, лицо исказила ярость. Алина вырвалась, выбежала на улицу. Дождь хлестал по лицу, смешиваясь со слезами.
Звонок разбудил её в три ночи. Неизвестный номер.
— Я видел, как он толкнул её, — прохрипел мужской голос. — Встречаемся у старой церкви.
Алина дрожала, но набрала такси. Церковь, полуразрушенная, стояла на окраине. Внутри пахло плесенью и ладаном. У алтаря стояла Наташа, в платье цвета осени.
— Он придёт, — сказала она. — Ты должна быть сильнее.
На пороге возник Александр. В руках он сжимал нож.
— Ты всё испортила! — закричал он.
Алина схватила подсвечник. Удар пришёлся вскользь, но её крик привлёк полицию.
Суд длился месяцами. Всплыли записи камер: Александр спорил с Наташей, толкнул её. Сосед подтвердил: слышал крики. Алина продала кольцо, а деньги отдала в приют.
В день приговора она пришла на кладбище. На могиле Наташи лежала белая роза. Ветер шелестел листьями, и Алина услышала шёпот:
— Спасибо.
Когда она обернулась, между деревьями мелькнул силуэт — женская фигура, которая растаяла в свете.