Свекровь приехала с чемоданом. Когда она открыла его, невестка онемела.
— Вот, привезла самое нужное, — Алла Михайловна достала из чемодана старинную фарфоровую куклу и поставила её на журнальный столик. — Это фамильная ценность. Передаётся по наследству старшей невестке. Теперь она твоя, Таисия.
Таисия застыла, глядя на куклу с потускневшими глазами и потрескавшимся фарфоровым лицом. Она ожидала чего угодно — от неуместных подарков до поношенных вещей — но никак не этого. Кукла смотрела пустыми глазами, будто оценивая новую хозяйку.
— Спасибо, Алла Михайловна, — выдавила Таисия, пытаясь улыбнуться. — Очень... необычный подарок.
— Это не подарок, — отрезала свекровь, доставая из чемодана ещё несколько странностей — пожелтевшие кружевные салфетки, шкатулку с облупившейся позолотой и нитку янтарных бус. — Это наследие семьи. Надеюсь, ты сумеешь оценить его по достоинству.
Таисия снова взглянула на куклу и невольно поёжилась. Фарфоровое лицо с россыпью мелких трещин словно принадлежало старухе, застывшей в детском теле. Стеклянные глаза неестественного голубого цвета казались слишком живыми и будто следили за каждым движением.
Кукла была одета в пышное платье из выцветшего бархата, некогда бордового, а теперь приобретшего грязно-коричневый оттенок. Пожелтевшие кружева на воротнике и манжетах свидетельствовали о её почтенном возрасте. Но особенно неприятным было выражение лица — кривая ухмылка, застывшая на тонких губах, словно кукла знала какую-то жуткую тайну.
— Ей больше ста лет, — с гордостью произнесла Алла Михайловна, любовно поправляя складки на платье куклы. — Принадлежала ещё прабабушке моего мужа.
Таисия слушала и уже прикидывала, куда бы деть эту жуткую вещь, когда свекровь уедет. Может, спрятать в дальний угол кладовки? Нет, пожалуй, слишком близко. К родителям на дачу? Или, может быть, случайно уронить и... Но Таисия тут же отбросила эту мысль. Не хватало ещё навлечь на себя гнев свекрови, что она так плохо обращается с наследством.
Таисия покосилась на мужа, ища поддержки, но Мирон лишь пожал плечами с виноватой улыбкой. Он всегда так себя вёл, когда его мать начинала свои маленькие вторжения в их жизнь.
— Я так рада, что наконец выбралась к вам, — продолжила Алла Михайловна, окидывая квартиру изучающим взглядом. — Давно хотела посмотреть, как вы тут устроились. Целых три года прошло, а я впервые у вас в гостях. Давно хотела посмотреть, как вы тут устроились.
Тон свекрови явно намекал на то, что устроились они, мягко говоря, неважно. Таисия поморщилась. Они с Мироном два года копили на первый взнос, потом взяли ипотеку и ещё год постепенно делали ремонт своими силами — клеили обои, меняли сантехнику, собирали мебель.
Всё на собственные зарплаты, без помощи родителей. Сознательно не приглашали родителей Мирона, пока не завершили хотя бы основные работы. Хотели показать уже готовое гнездо, которым можно гордиться.
Но Алла Михайловна всё равно нагрянула без приглашения, и теперь придирчиво осматривала каждую деталь их скромного, но такого родного интерьера. Таисия почувствовала, как внутри поднимается знакомое раздражение, но сдержалась.
— Мы очень рады вас видеть, — проговорила она. — Правда, Мирон?
Мирон оторвался от разглядывания своих туфель и кивнул с таким энтузиазмом, что Таисии это показалось фальшивым.
— Конечно, мама! Мы давно ждали тебя в гости. Правда... мы не знали, что ты приедешь именно сегодня.
— Хотела сделать сюрприз, — Алла Михайловна продолжала вытаскивать из чемодана вещи. — О! Чуть не забыла. Привезла тебе, Мирончик, папин галстук. Тот самый, в котором он выступал на конференции.
Она протянула сыну тёмно-синий галстук с едва заметными пятнами.
— Спасибо, мама, — Мирон взял галстук бережно, словно драгоценность. — Очень... памятный подарок.
Таисия сдержала вздох. Гардероб Мирона и так уже ломился от подобных "памятных" подарков, которые он никогда не надевал, но выбросить не решался.
— Алла Михайловна, давайте я покажу вам вашу комнату, — предложила Таисия. — Вы, наверное, устали с дороги.
— Нисколько, — отмахнулась свекровь. — Но комнату посмотреть можно. Надеюсь, вы поселили меня не в той крохотной каморке, которую называете гостевой?
Таисия переглянулась с мужем. Именно туда они и планировали поселить гостью.
— У нас только одна свободная комната... — начал оправдываться Мирон.
— Ясно, — вздохнула Алла Михайловна. — Ничего, я привыкла жертвовать ради семьи.
С каких это пор тесная комната стала жертвой? — подумала Таисия, но промолчала. Первый день визита — не лучшее время для конфликта.
То, что должно было стать коротким визитом вежливости, превратилось в самую настоящую оккупацию. К концу третьего дня пребывания свекрови Таисия готова была сбежать из собственной квартиры или забаррикадироваться в ванной — единственном месте, куда пока не вторглась Алла Михайловна со своими указаниями.
Свекровь к этому времени уже успела переставить всю посуду на кухне («Так гораздо удобнее, дорогая»), поменять занавески в гостиной («Эти ужасные шторы портили всю комнату») и выработала привычку комментировать каждое действие невестки.
— Тая, ты слишком щедро солишь.
— Таисия, эту рубашку нужно гладить иначе. Смотри, как я делаю — сначала воротник, потом манжеты.
— Мой Мирон не может заснуть при свете. Ты ведь не читаешь, когда он пытается уснуть?
Её Мирон. Таисия сжимала зубы и считала до десяти, потом до двадцати, а когда и это не помогало — до ста. Как будто она не знала привычек собственного мужа после пяти лет вместе!
Мирон, казалось, не замечал растущего напряжения между женщинами. Или делал вид, что не замечает. Он уходил на работу раньше обычного и возвращался позже, оставляя их наедине, словно проверяя их терпение на прочность.
— Твоя мама опять переставила мою косметику, — пожаловалась Таисия мужу вечером второго дня, когда они наконец остались одни в спальне.
— Она просто хочет порядка, — отозвался Мирон, не отрываясь от планшета. — Ты же знаешь, как она любит всё организовывать.
— Порядка? — Таисия почти шептала, хотя дверь была закрыта. — Она выбросила мою любимую кружку из-за крошечной трещинки!
— Она правда была старовата...
— Но это была моя кружка, Мирон! В нашем доме!
Мирон наконец оторвался от экрана и взглянул на жену.
— Послушай, я знаю, что мама бывает... настойчивой. Но она ведь скоро уедет. Может, просто потерпеть? Ради меня?
Таисии хотелось сказать, что «терпеть» у неё получается уже третий день, но она только кивнула. В конце концов, это его мать. И она действительно скоро уедет.
Или так казалось до пятницы.
К пятничному вечеру атмосфера накалилась до предела. За обедом Алла Михайловна между делом объявила, что собирается остаться еще на неделю, чтобы «закончить приводить квартиру в порядок». Таисия едва не подавилась.
Мирон, как обычно в последние дни, задерживался на работе. Таисия подозревала, что он просто прячется от домашнего напряжения. Она протирала стол, когда услышала шаги свекрови и мысленно приготовилась к очередному замечанию.
— Нам нужно поговорить, — голос Аллы Михайловны звучал непривычно серьезно. — О вашей квартире.
Таисия медленно выпрямилась, сжимая тряпку в руке.
— Что с ней не так?
— Она слишком тесная для вас. И район неудачный. И планировка неудобная, — свекровь перечисляла недостатки, загибая пальцы. — Мы с Виктором Викторовичем обсудили и решили, что вам стоит переехать.
— Переехать? — Таисия не поверила своим ушам. — Куда же?
— В нашу квартиру, разумеется, — Алла Михайловна сказала это так, будто это было самым очевидным решением. — Мы с Виктором купим себе дом за городом, а вы займёте нашу квартиру. Она просторнее, в приличном районе. И главное — она наша, семейная. Так и должно быть.
— А что будет с нашей квартирой? — растерянно спросила Таисия.
— Продадите, конечно, — пожала плечами Алла Михайловна. — Вырученных денег как раз хватит, чтобы помочь нам с покупкой скромного загородного дома. Виктор уже присмотрел отличный вариант.
Таисия молча моргнула. Свекровь уже всё распланировала. Продать их квартиру, на которую они с Мироном потратили столько сил и времени, и переехать в «семейное» жильё, которое выбирала не она.
И при этом ещё и платить ипотеку за дом свекрови. Алла Михайловна улыбнулась так, словно сообщила замечательную новость. Таисия почувствовала, как поднимается волна возмущения.
Три года они с Мироном копили на первый взнос. Два года выплачивали ипотеку. И всё это время обустраивали своё гнездо, выбирая каждую мелочь вместе. Их первая собственная квартира, купленная без родительской помощи, их гордость.
— Алла Михайловна, мы не планируем переезжать, — произнесла Таисия максимально спокойно. — Нам нравится наша квартира.
Свекровь нахмурилась.
— Таисия, я понимаю, что вы вложили сюда силы. Но будь разумной. Наша квартира больше, с дорогим ремонтом. Зачем вам эта... — она обвела рукой комнату, — тесная коробка?
— Потому что эта «коробка» — наш дом, — твёрдо ответила Таисия. — Мы его выбрали. Мы его любим.
— Любить можно людей, а не стены, — отрезала Алла Михайловна. — Ты не понимаешь. Это не просто предложение. Мы уже обсудили всё с Мироном, и он согласился.
Таисия почувствовала, как земля уходит из-под ног. Мирон согласился? Без неё? Даже не обсудив?
— Когда вы это обсуждали? — спросила она тихо.
— Вчера, пока ты ходила в магазин. Он сказал, что это отличная идея, и вы с радостью переедете.
Таисия ощутила, как к горлу подкатывает комок. Она столько раз жаловалась Мирону на свекровь, а он за её спиной обсуждал с матерью их переезд?
— Думаю, этот разговор продолжим, когда вернётся Мирон, — сказала она, сдерживая эмоции.
Если бы она сейчас продолжила, то наговорила бы лишнего. А так можно пойти на кухню и помыть посуду. И сосчитать до тысячи.
Потерпеть его мать — одно дело. Но отказаться от своей квартиры? Это слишком.
Когда хлопнула входная дверь, Таисия была готова к непростому разговору. Мирон вошёл, держа букет цветов.
— Привет, мои любимые женщины! — он осёкся, заметив выражение их лиц. — Что случилось?
Таисия скрестила руки на груди и посмотрела мужу прямо в глаза.
— Ты согласился переехать в квартиру твоих родителей?
Мирон замер, переводя взгляд с жены на мать и обратно.
— Я... Мама упоминала такую идею, но я только сказал, что нам нужно всё обсудить...
— Мирон! Что за ерунда! — вмешалась Алла Михайловна. — Ты сказал, что это прекрасная идея. Что вам давно пора жить в приличной квартире.
Таисия почувствовала, как что-то обрывается внутри. Приличной квартире?
— Я сказал, что звучит неплохо, но нам с Таисией нужно подумать, — Мирон потёр шею, явно чувствуя себя неловко. — Я никогда не говорил, что мы согласны.
— Ты был в восторге от предложения! — настаивала Алла Михайловна. — Ты сказал, что это решит все ваши проблемы!
— Какие еще проблемы? — не выдержала Таисия. — У нас прекрасная квартира!
— Конечно, нет, — отрезала свекровь. — Эта квартира мала для семьи. Особенно когда у вас появятся дети.
Таисия покраснела. Они с Мироном еще не обсуждали детей всерьез, решив сначала рассчитаться с ипотекой.
— И когда ты собирался обдумывать это со мной? — снова обратилась она к мужу. — Пока я собирала вещи?
— Таисия, что за тон? — возмутилась свекровь. — Мирон просто понимает, что лучше для вас!
— Лучше для нас — решать ВМЕСТЕ! — Таисия повысила голос. — Мирон, ты понимаешь, что происходит? Твоя мать приезжает в наш дом, переставляет вещи, критикует всё, что я делаю, а теперь хочет, чтобы мы переехали в её квартиру, где она будет указывать нам в каждой мелочи!
— Таисия! — Алла Михайловна выпрямилась. — Как ты смеешь! Я просто хочу помочь!
— Помочь? — Таисия горько рассмеялась. — Вы не помогаете, вы командуете. Вы не спрашиваете, чего хотим мы. Вы даже не поинтересовались, нравится ли мне эта пугающая кукла, которую вы навязали!
— Это семейная реликвия! Она стоит дороже, чем ты можешь представить!
— Дело не в цене! Дело в уважении! В том, что вы не считаетесь с нашими желаниями!
Мирон стоял между двумя разгневанными женщинами, бледный и растерянный.
— Девочки, успокойтесь, пожалуйста...
— Не «девочки»! — оборвала его Таисия. — Я твоя жена, Мирон. И я ожидаю, что серьёзные решения в нашей семье мы будем принимать вместе. А не за спиной друг у друга.
Она повернулась к свекрови:
— Алла Михайловна, я ценю вашу заботу. Но наша квартира — это наш дом. Мы его выбрали, мы за него платим, и мы никуда не переедем.
— Мирон! — Алла Михайловна обратилась к сыну. — Скажи что-нибудь! Объясни своей жене, какую возможность вы упускаете! Скажи ей, как ты хотел этого переезда!
Все взгляды обратились на Мирона. Он стоял, сжимая в руках помятый букет, выглядя так, словно мечтал провалиться сквозь землю. Таисия видела это выражение много раз — когда ему приходилось выбирать между ней и матерью. Обычно он что-то мямлил, стараясь никого не обидеть, а в итоге задевал обеих.
Но сейчас, к её удивлению, Мирон выпрямился и положил цветы на столик.
— Мама, я не говорил тебе, что мы согласны. Я сказал, что это интересное предложение, о котором мы подумаем.
Алла Михайловна задохнулась от возмущения.
— Ты выбираешь её сторону? После всего, что мы с отцом для тебя сделали?
— Я не выбираю сторону, мама. Я просто говорю, что мы с Таисией сами решаем, где нам жить. Я не давал тебе никаких обещаний.
Алла Михайловна побагровела.
— Значит, вот как? Ты позволяешь жене командовать собой? — Она повернулась к Таисии: — Довольна? Ты настроила сына против родной матери!
— Мама, Таисия никого не настраивала, — твердо сказал Мирон. — Это моё решение.
— Я сейчас же звоню твоему отцу! — Алла Михайловна выхватила телефон. — Посмотрим, что он скажет!
Она резко развернулась и ушла в свою комнату, хлопнув дверью. Мирон и Таисия остались одни, в тяжелой тишине.
— Знаешь, что обиднее всего? Не сам переезд. А то, что ты обсуждал это с ней, ничего мне не сказав.
Мирон посмотрел ей в глаза.
— Я правда не давал никаких обещаний, Тая. Она всё преувеличивает. Я только сказал, что мы подумаем, чтобы не обидеть её.
Из комнаты свекрови доносился громкий голос, отчитывающий кого-то по телефону. Таисия представила бедного Виктора Викторовича, слушающего жалобы жены, и ей вдруг стало смешно.
— Что? — спросил Мирон, заметив её улыбку.
— Просто подумала, как твой отец сейчас мечтает быть на работе.
Мирон тоже улыбнулся.
— Сейчас он, наверное, вспоминает свои неотложные дела.
***
Следующим утром Алла Михайловна была необычайно тихой. Она сидела на кухне, глядя в окно, пока Таисия готовила завтрак. Мирон ушёл за хлебом, оставив женщин наедине.
— Таисия, — наконец произнесла свекровь. — Я не хотела доводить до скандала.
Таисия замерла с лопаткой в руке.
— Я знаю, — ответила она после паузы.
— А эта кукла... Она тебе правда не нравится?
Таисия открыто взглянула ей в глаза.
— Если честно, совсем нет. Она... жутковатая.
К её удивлению, Алла Михайловна засмеялась.
— Она ужасна! Моя свекровь всучила её мне тридцать лет назад. Я ненавидела эту куклу, но не смела отказаться. Она стояла в нашей гостиной, пугая всех гостей.
— А я отказалась, — тихо заметила Таисия.
— Да, — Алла Михайловна задумалась. — И знаешь, это правильно. Кстати, я забираю куклу, — сказала свекровь, бережно заворачивая фарфоровую фигурку. — Раз она тебе не нравится, найду ей другое применение.
— Какое? — поинтересовалась Таисия.
Алла Михайловна хитро улыбнулась.
— Отдам в музей. Виктор давно говорил, что это старинный экспонат, которому место в музее, а не в жилом доме. Пусть принесёт хоть какую-то пользу.
Таисия и Мирон проводили свекровь до такси.
— Приезжайте летом на дачу, — напомнила Алла Михайловна. — Будем рады видеть.
— Обязательно приедем, — пообещал Мирон.
— И если вы когда-нибудь задумаетесь о новой квартире... — начала Алла Михайловна.
— Мама, — предупреждающе сказал Мирон.
— ...я помогу найти хороший вариант, — закончила она. — Я не про нашу. Просто предлагаю совет. Без давления.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Таисия. — Мы обратимся, если решим переезжать.
Когда такси отъехало, Таисия и Мирон вернулись в квартиру. Их квартиру.
— Ну как, выжила после визита моей мамы? — спросил Мирон, обнимая жену.
— На удивление неплохо, — улыбнулась Таисия. — Она не так страшна, как казалось вначале.
Мирон поцеловал её.
— Я горжусь тобой. Не каждый осмелится противостоять Алле Михайловне.
— За свой дом и семью я готова на многое, — твёрдо сказала Таисия. — Даже на конфликт с твоей мамой.
— Хорошо, что до рукопашной не дошло, — пошутил Мирон. — Кстати, мама что-то оставила на столике.
Таисия обернулась и увидела небольшой конверт. Внутри лежала открытка и банковский чек.
— Что это? — Таисия протянула чек Мирону.
— Это... — он удивлённо посмотрел на сумму. — Треть нашего ипотечного платежа.
В открытке почерком Аллы Михайловны было написано: "На обустройство ВАШЕЙ квартиры. С любовью, мама и папа."
Таисия взглянула на место, где раньше стояла жуткая кукла, и улыбнулась.
Они стояли посреди своей квартиры, своего дома, который сумели отстоять. И Таисия поняла, что их семья стала крепче после этой маленькой бури. Иногда нужно пройти через конфликт, чтобы понять, что по-настоящему важно.
Популярный рассказ на канале
Радуюсь каждому, кто подписался на мой канал "Радость и слезы"! Спасибо, что вы со мной!