— Он же тебя просто использует, понимаешь? — голос Марины, подруги с университетских времен, звучал настойчиво, почти раздраженно. Она сидела на краю дивана, нервно постукивая ногтями с идеальным маникюром по столешнице. — Пять лет! Пять лет ты ждешь этого предложения, а он все находит новые отговорки.
Оля повернулась, устало смотря на подругу. Ее карие глаза казались еще больше на бледном лице с россыпью веснушек.
— Просто сейчас не самое подходящее время, — пробормотала она, и сама услышала, как неубедительно это прозвучало. — У Гоши сложный период, он ищет себя...
— Искать себя за твой счет? — фыркнула Марина, поправляя ярко-красную блузку. — Он "искал себя" пять месяцев, пока ты оплачивала аренду, продукты, коммуналку! А теперь, когда у тебя появилась бабушкина квартира, он вдруг активизировался.
Оля поставила чашку на подоконник и скрестила руки на груди, словно защищаясь.
— Ты его просто не знаешь так, как я, — произнесла она тихо.
— Да неужели? — Марина откинула назад свои пшеничные волосы. — А я помню, как прошлым летом мы ездили на базу отдыха. Кто платил за домик? Ты. Кто оплатил аренду лодки? Ты. А Гоша только и делал, что выкладывал фотографии в инстаграм с подписью "Отдыхаем с любимой".
Оля помолчала, глядя на фотографию в деревянной рамке на стене — они с Гошей на фоне моря, оба улыбающиеся, счастливые.
— Он обещал, что после продажи бабушкиной квартиры мы сразу подадим заявление, — сказала она, присаживаясь в кресло напротив подруги. — Говорит, нам нужно жилье, чтобы начать семейную жизнь правильно.
Марина издала невнятный звук, что-то среднее между вздохом и фырканьем.
— И когда вы собираетесь продавать?
— Уже нашлись покупатели, — Оля подалась вперед, и в глазах ее мелькнул огонек воодушевления. — Они готовы заплатить больше рыночной цены, хотят наличными и быстро.
— И конечно, это Гоша их нашел? — Марина подняла тонкую бровь.
— Да, через каких-то знакомых, — кивнула Оля. — И он уже присмотрел новую квартиру в ЖК "Солнечный". Говорит, нужно вносить предоплату срочно.
— И сколько времени вы будете хранить деньги от продажи дома?
— Всего пару дней, потом отнесем в банк, — Оля нервно одернула рукав свитера. — Гоша говорит, лучше пока никому не говорить о сделке.
Марина пристально посмотрела на подругу, в ее голубых глазах читалось неприкрытое беспокойство.
— Обещай, что будешь осторожна, — сказала она серьезно, взяв Олю за руку. — И помни, что я всегда рядом, что бы ни случилось...
Квартира продавалась в середине октября, в тот самый день, когда начался первый снег — мелкий, неуверенный, тающий, едва коснувшись асфальта. Сделка прошла быстро и без осложнений. Когда они с Гошей вышли из нотариальной конторы, у Оли было странное чувство — будто она предала бабушку Веру, продав квартиру, где прошло ее детство. Но Гоша, высокий, с русыми волосами, падающими на лоб, и ямочками на щеках, когда он улыбался, положил ей руку на плечо.
— Эй, не грусти, — сказал он, заглядывая ей в глаза. — Мы начинаем новую главу нашей жизни. Представь, какой праздник устроим на новоселье.
Оля кивнула, стараясь улыбнуться. Гоша выглядел непривычно воодушевленным — его глаза блестели, движения стали резкими, энергичными. Рюкзак с деньгами — три с половиной миллиона — он крепко прижимал к себе, постоянно оглядываясь.
— Может, все-таки сразу отнесем в банк? — спросила Оля, когда они подходили к метро.
Гоша помотал головой, поправляя свою потертую кожаную куртку.
— Уже поздно, не успеем до закрытия, — сказал он. — Завтра с утра я отнесу, обещаю. А сегодня спрячем дома, никто не узнает.
Дома они устроили маленький тайник — за тумбой в спальне и спрятали деньги в образовавшейся нише. Гоша аккуратно вернул тумбу на место. Оля наблюдала за ним, сидя на краю кровати. Он двигался уверенно, сосредоточенно, как человек, который точно знает, что делает.
— Давно хотел спросить, — начала Оля, теребя край одеяла. — Почему мы не можем просто положить деньги на счет в банке? Зачем нам банковская ячейка?
Гоша выпрямился, вытирая руки тряпкой, и посмотрел на нее с легким раздражением.
— Я же объяснял, — сказал он с нажимом. — Если мы положим деньги на счет, это вызовет вопросы у налоговой. А нам не нужно лишнее внимание, когда мы готовимся купить новую квартиру.
Оля кивнула, хотя объяснение показалось ей не очень убедительным. Но Гоша разбирался в таких вещах лучше — в конце концов, он работал в сфере продаж, пока не потерял работу.
Вечером они заказали пиццу и открыли бутылку вина, чтобы отпраздновать успешную сделку. Гоша был непривычно разговорчив, рассказывал о планах на будущее, о том, как они обставят новую квартиру.
— Я уже представляю, как мы встречаем там Новый год, — говорил он, широко улыбаясь и показывая белые, чуть неровные зубы. — Большая елка у окна, гирлянды повсюду...
Оля слушала его с улыбкой, но не могла отделаться от какого-то смутного беспокойства. Что-то в поведении Гоши казалось ей необычным — он был слишком возбужден, слишком многословен. Но она отогнала эти мысли. "Просто нервничает из-за крупной суммы денег," — подумала она, доедая свой кусок пепперони.
Ночью Оля долго не могла уснуть. Она лежала, глядя в потолок, и прислушивалась к дыханию спящего рядом Гоши. Внезапная боль в животе заставила ее поморщиться. "Наверное, пицца," — подумала она, переворачиваясь на бок.
К утру боль усилилась настолько, что Оля не могла встать с постели. Она свернулась калачиком, прижимая колени к себе.
— Гоша, — позвала она слабым голосом. — Мне так плохо.
Гоша проснулся не сразу, а когда открыл глаза, то несколько секунд смотрел на нее непонимающим взглядом. Потом сел на кровати, потирая лицо.
— Что случилось? — спросил он хриплым со сна голосом.
— Живот, — простонала Оля. — Такая боль... не могу двигаться.
Гоша положил ладонь ей на лоб.
— У тебя жар, — сказал он с беспокойством. — Вызываю скорую.
Следующие несколько часов слились для Оли в мутный, заполненный болью туман. Она помнила приезд врачей, их вопросы, поездку в больницу. Помнила лицо Гоши, бледное и растерянное, когда ее увозили на каталке. "Я позвоню Марине, она приедет," — сказал он. "Нет, только не говори про деньги," — успела ответить Оля, прежде чем двери скорой захлопнулись.
В больнице диагностировали острый аппендицит. Оле сделали срочную опе.рацию, и следующие три дня она провела в больничной палате, постепенно приходя в себя.
Гоша приходил каждый день, но ненадолго — сказал, что очень занят на новой работе и не может часто отпрашиваться. Он приносил печенье, соки, какие-то глянцевые журналы. Выглядел уставшим, но счастливым. "Все идет по плану, не волнуйся," — говорил он, поглаживая ее по руке своими длинными музыкальными пальцами, которыми так гордился.
На четвертый день Оле стало заметно лучше, и врачи разрешили ей вернуться домой. Гоша не смог приехать за ней — сослался на важную встречу — и она взяла такси.
Поднимаясь по лестнице на третий этаж (лифт, как обычно, не работал), Оля чувствовала странное беспокойство. Это чувство усилилось, когда она открыла дверь своей квартиры. Что-то было не так, что-то изменилось. Она не могла понять, что именно, но внутренний голос подсказывал: проверь тайник.
Хромая и придерживаясь за стену (шов все еще болел при движении), Оля прошла в спальню. Опустилась на колени перед тем местом, где они с Гошей прятали деньги. Тумба был на месте, но когда она попыталась ее отодвинуть, она легко поддался — Оля увидела пустоту.
Деньги исчезли.
Первой реакцией был ступор. Оля просидела на полу несколько минут, просто глядя в пустоту ниши, словно ожидая, что деньги каким-то чудом появятся. Потом пришла паника. Она начала звонить Гоше, но его телефон был недоступен. Тогда она принялась искать по всей квартире — может, он перепрятал деньги? Но чем дольше она искала, тем яснее становилось: деньги пропали, и вместе с ними, возможно, пропал Гоша.
Когда в замке повернулся ключ, и дверь открылась, было уже около шести вечера. Оля сидела в кухне, механически перебирая старые квитанции, которые почему-то вытащила из ящика стола. Она подняла глаза и увидела Гошу, с букетом белых хризантем в одной руке и бутылкой шампанского в другой.
— С возвращением домой! — воскликнул он с порога, широко улыбаясь. Его светло-карие глаза лучились радостью, вихор русых волос падал на лоб, как у мальчишки.
Оля медленно поднялась, чувствуя, как дрожат ее колени.
— Где деньги? — спросила она тихо.
Улыбка Гоши стала еще шире. Он поставил на стол шампанское и протянул ей букет.
— У меня сюрприз, — сказал он, не обращая внимания на ее вопрос. — Я купил нам квартиру! Ту самую, в "Солнечном", о которой мы мечтали!
Оля стояла неподвижно, не принимая цветы.
— Гоша, где деньги от продажи бабушкиной квартиры? — повторила она, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
— Да об этом я и говорю! — Гоша положил букет на стол и начал открывать шампанское. — Документы я уже все оформил, квартира теперь принадлежит мне. Представляешь, успел перехватить в последний момент, чуть не ушла к другим покупателям!
Оля почувствовала, как комната начинает кружиться перед глазами. Она опустилась на стул, пытаясь собраться с мыслями.
— Подожди, — сказала она, поднимая руку. — Ты взял мои деньги и купил на них квартиру, оформив ее на себя?
— Нашу квартиру, — поправил ее Гоша, наливая шампанское в бокалы. — Нашу прекрасную новую квартиру. Я не смог позвонить тебе из-за проблем со связью, а сделку нужно было заключать срочно.
— Но ты оформил документы на свое имя? — Оля с трудом сдерживала нарастающую панику. — Без моего ведома?
Гоша наконец заметил ее состояние. Он перестал суетиться с бокалами и сел напротив, взяв ее за руки.
— Олюш, я тебя понимаю, звучит не очень, — сказал он мягко. — Но у меня не было выбора. Продавцы поставили условие: либо мы покупаем немедленно, либо они продают другим. Ты была в больнице, я не мог оформить на тебя.
— Ты мог подождать, — возразила Оля, вырывая свои руки из его ладоней. — Несколько дней ничего бы не изменили.
— Изменили бы! — Гоша подался вперед, в его глазах мелькнула тревога. — Там была целая очередь желающих! Я еле успел, пришлось даже немного доплатить сверху...
— Подожди, — Оля нахмурилась. — Что значит "доплатить сверху"? Сколько стоила квартира?
Гоша замялся, потирая шею — жест, который Оля хорошо знала. Так он делал всегда, когда нервничал или что-то скрывал.
— Немного дороже, чем мы планировали, — сказал он неохотно. — Три восемьсот.
— Но у нас было три с половиной, — Оля почувствовала, как внутри все холодеет. — Куда делись оставшиеся деньги?
— Комиссия риелтору, оформление документов, — начал перечислять Гоша, избегая ее взгляда. — Ты же знаешь, при таких сделках всегда есть дополнительные расходы.
— Триста тысяч на оформление? — Оля покачала головой. — Гош, ты меня за кого держишь?
Он вскочил, начиная ходить по кухне. — Но ты только послушай, какую квартиру я нам взял! Евроремонт, встроенная техника, вид на парк! Мы о такой и мечтать не могли!
Оля смотрела на него и не узнавала — этот возбужденный, немного дерганый мужчина совсем не походил на того Гошу, которого она знала пять лет. Или ей только казалось, что она его знала?
— Ты присвоил мои деньги, — сказала она тихо. — Деньги от квартиры моей бабушки.
— Не говори глупостей! — Гоша подошел к ней, попытался обнять, но она отстранилась. — Я все сделал для нас! Для нашего будущего!
— Но оформил квартиру на себя, — упрямо повторила Оля.
— Да только потому, что тебя не было рядом! — в голосе Гоши появилось раздражение. — Я же не собираюсь ее продавать за твоей спиной или что-то в этом роде.
Они смотрели друг на друга, и Оля вдруг ясно увидела то, о чем говорила Марина и другие подруги: этот человек использовал ее все эти годы. Он отдалялся, когда ей нечего было ему дать, и возвращался, когда появлялась перспектива выгоды. Пять лет обещаний жениться, пять лет "не самого подходящего времени". И вот теперь, когда у нее появились деньги, он снова рядом, снова полон планов на будущее.
— Я хочу, чтобы ты ушел, — сказала она, удивляясь собственному спокойствию.
Гоша уставился на нее с открытым ртом.
— Что? Ты шутишь? — он нервно рассмеялся. — Оль, ты просто устала, это лекарства, стресс после больницы...
— Я хочу, чтобы ты ушел, — повторила она. — Завтра мы пойдем к нотариусу, и ты вернешь мне мои деньги. Все деньги.
— Какие деньги? — Гоша всплеснул руками. — Я же купил квартиру!
— Значит, переоформишь ее на меня, — Оля скрестила руки на груди. — А потом мы расстанемся.
Гоша смотрел на нее несколько секунд, его лицо постепенно менялось, улыбка исчезла, глаза потемнели.
— Ты все неправильно поняла, — сказал он наконец, и в его голосе появились нотки, которых Оля раньше не слышала — какая-то скрытая угроза. — Я сделал все это для нас.
— Если бы ты сделал это для нас, ты бы не действовал за моей спиной, — ответила Оля. — Пожалуйста, уходи. Я больше не могу сегодня разговаривать.
Гоша еще какое-то время пытался переубедить ее, то угрожая, то умоляя, но Оля была непреклонна. В конце концов, он ушел, хлопнув дверью и пообещав вернуться, "когда она будет в более адекватном состоянии".
Оставшись одна, Оля позвонила Марине. Та приехала через полчаса, с бутылкой вина и коробкой шоколадных конфет.
— Я всегда знала, что он негодяй, — сказала Марина, обнимая подругу. — Но даже я не думала, что он способен на такое.
Они сидели на кухне до поздней ночи. Оля плакала, рассказывая историю их с Гошей отношений, вспоминая моменты, которые раньше казались милыми совпадениями, а теперь выглядели как продуманная манипуляция. Как Гоша переехал к ней после того, как она получила повышение. Как он всегда был готов сопровождать ее в дорогие рестораны, но "забывал" кошелек. Как настоял, чтобы они жили в ее квартире, потому что "так экономнее".
— Что мне теперь делать? — спросила Оля, вытирая слезы. — У меня нет ни квартиры, ни денег. Начинать с нуля в тридцать лет?
— Во-первых, ты должна добиться, чтобы он переписал квартиру на тебя, — сказала Марина решительно. — Это твои деньги, твое наследство. Во-вторых, нужно подготовиться к возможному сопротивлению с его стороны.
— Думаешь, он не захочет переоформить? — Оля посмотрела на подругу с тревогой.
— Я думаю, что человек, способный украсть деньги у своей девушки, пока она в больнице, способен на многое, — Марина поджала губы. — Поэтому завтра мы едем к моему знакомому юристу.
Следующий день был наполнен встречами и телефонными звонками. Юрист, к которому их направила Марина, выслушал историю Оли с большим вниманием, делая пометки в блокноте.
— Ситуация непростая, но решаемая, — сказал он, когда Оля закончила свой рассказ. — У вас есть доказательства, что деньги за проданную квартиру принадлежали именно вам?
— Конечно, — кивнула Оля. — Договор купли-продажи, выписка из Росреестра, подтверждающая мое право собственности.
— Отлично, — юрист сделал еще одну пометку. — А были свидетели передачи денег вашему молодому человеку?
Оля замялась.
— Не совсем, — призналась она. — Деньги мы хранили дома, в тайнике. Когда я вернулась из больницы, они исчезли.
— Хм, здесь есть сложность, — юрист задумчиво потер подбородок. — Но не отчаивайтесь. Главное сейчас — уговорить вашего Гошу добровольно переоформить квартиру на вас. Если он согласится, мы сможем обойтись без судебных разбирательств.
После встречи с юристом они с Мариной поехали в офис риелторской компании, которая занималась продажей квартиры в ЖК "Солнечный". Там подтвердили, что сделка действительно состоялась, и новым владельцем квартиры является Георгий Николаевич Савельев — полное имя Гоши. Сумма сделки составила три миллиона восемьсот тысяч рублей.
— А можно узнать, сколько составила комиссия вашей компании? — спросила Оля у менеджера.
— Стандартные два процента от суммы сделки, — ответил тот. — Семьдесят шесть тысяч рублей.
Оля быстро подсчитала в уме: три миллиона восемьсот плюс семьдесят шесть тысяч — это почти на четыреста тысяч больше, чем три с половиной миллиона, вырученные от продажи бабушкиной квартиры. Значит, Гоша действительно добавил свои деньги. Но откуда они у него взялись, если последние месяцы он сидел без работы?
Весь день Гоша не отвечал на звонки. Только вечером прислал сообщение: "Давай встретимся завтра в кафе на Садовой, в 12. Все обсудим."
Оля показала сообщение Марине.
— Не ходи одна, — сказала та решительно. — Я поеду с тобой.
— Может, не стоит? — засомневалась Оля. — Он и так нервничает, а если увидит тебя, может вообще отказаться разговаривать.
— Тогда я буду сидеть за соседним столиком, — предложила Марина. — Если что-то пойдет не так, я сразу вмешаюсь.
Наутро Оля проснулась с тяжелым сердцем. Она почти не спала ночью, прокручивая в голове возможные сценарии разговора с Гошей. Стоя перед зеркалом и расчесывая свои длинные русые волосы, она пыталась собраться с мыслями. "Пять лет отношений, — думала она. — Пять лет, и я даже не заметила, что встречаюсь с человеком, способным на такой поступок."
Кафе на Садовой было маленьким, уютным, с потертыми кожаными диванчиками и старыми фотографиями на стенах. Гоша уже ждал за столиком у окна, нервно постукивая пальцами по столешнице. Когда Оля вошла, он вскочил, улыбаясь своей обычной обезоруживающей улыбкой.
— Привет! — сказал он так, будто ничего не произошло. — Выглядишь отлично. Как самочувствие после операции?
— Нормально, — Оля села напротив, поставив сумку рядом с собой. — Давай перейдем сразу к делу.
Улыбка Гоши слегка потускнела. Он вздохнул, потирая шею.
— Олюш, я понимаю, что ты расстроена, — начал он, понизив голос. — Но ты должна понять, я действовал в наших общих интересах. Эта квартира — прекрасное вложение, она будет только расти в цене.
— Тогда почему ты оформил ее только на себя? — спросила Оля прямо.
— Я же объяснял, — Гоша развел руками. — Ты была в больнице, сделку нужно было заключать срочно. Я просто не мог упустить такой шанс.
— И куда делись оставшиеся деньги? — продолжила Оля. — От продажи бабушкиной квартиры у нас было три с половиной миллиона. Квартира в "Солнечном" стоила три восемьсот. Откуда ты взял дополнительные деньги?
Гоша опустил глаза и обхватил пальцами чашку кофе. Его широкие плечи опустились, словно под тяжестью вины.
— Я занял триста тысяч у отца, — признался он тихо. — Мне пришлось это сделать, потому что хозяева срочно выставили квартиру на продажу по сниженной цене. Я должен был действовать быстро.
Оля молча смотрела на него, пытаясь понять, говорит ли он правду. Его обычно уверенное лицо сейчас выражало неподдельное волнение.
— Почему ты оформил квартиру на себя? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Это бабушкины деньги, Гоша. Это мое наследство.
Гоша наконец поднял глаза. В его взгляде не было прежней бравады — только искреннее раскаяние.
— Оль, я понимаю, как это выглядит, — сказал он, нервно постукивая пальцами по столу. — Но у меня правда не было выбора. Хозяева хотели закрыть сделку немедленно. Ты была в больнице, я не мог тебя беспокоить. Они сказали, что если мы не подпишем документы в тот же день, они продадут квартиру другим покупателям.
— И ты не мог подождать хотя бы до моей выписки? — Оля покачала головой. — Неужели нельзя было отложить на пару дней?
— Я пытался, — Гоша подался вперед, его голос звучал убедительно. — Но они уже получили другое предложение, более выгодное. Я мог потерять нашу мечту, Оля. Ту самую квартиру, о которой мы говорили. С видом на парк, с большой лоджией для твоих цветов...
Официантка подошла к их столику, прерывая разговор.
— Готовы сделать заказ? — спросила она с вежливой улыбкой.
Оля заказала только чай, а Гоша — капучино. Когда официантка отошла, между ними повисла тяжелая пауза.
— Знаешь, что самое обидное? — наконец произнесла Оля, глядя в окно на проезжающие машины. — Не то, что ты взял деньги. А то, что ты не посоветовался со мной, не позвонил в больницу, не спросил моего мнения. Ты просто решил всё за меня.
— Я делал это для нас обоих, — Гоша протянул руку через стол, пытаясь взять её ладонь, но Оля отстранилась. — Я хотел сделать тебе сюрприз. Представлял, как привезу тебя в новую квартиру, покажу, какая она просторная и светлая...
— А вместо этого ты сказал: "Документы я уже все оформил, квартира теперь принадлежит мне", — Оля посмотрела ему прямо в глаза. — Тебе не кажется это странным?
Гоша поморщился, словно от внезапной боли.
— Я не это имел в виду, — сказал он, проводя рукой по волосам. — Просто неудачно выразился. Конечно же, я всегда считал, что эта квартира наша общая.
— Тогда почему ты оформил её на своё имя?
Гоша помолчал, собираясь с мыслями.
— Потому что только так можно было срочно завершить сделку. Ты была недоступна, а я боялся упустить квартиру, — он сделал глубокий вдох. — Но, Оля, я готов всё исправить. Уже завтра мы можем пойти к нотариусу и переоформить квартиру на тебя. Полностью на тебя, без всяких условий.
Оля недоверчиво посмотрела на него.
— Да?
— Абсолютная правда, — кивнул Гоша. — Я понимаю, что поступил неправильно. Мне следовало дождаться тебя, обсудить всё. Но я так боялся упустить эту квартиру... Ты же знаешь, как быстро сейчас всё раскупают в новостройках.
Официантка принесла их заказ. Оля задумчиво размешивала сахар в чае, не глядя на Гошу. За соседним столиком она заметила Марину, которая делала вид, что увлечена своим телефоном, но на самом деле внимательно прислушивалась к их разговору.
— Как я могу тебе верить? — спросила Оля наконец. — После всего этого.
Гоша выглядел искренне расстроенным. Его обычно самоуверенная улыбка исчезла, а в глазах читалось беспокойство.
— Я могу доказать, — сказал он решительно. — Прямо сейчас мы можем поехать и посмотреть квартиру. Она действительно стоит каждой потраченной копейки. А завтра с утра отправимся к нотариусу и переоформим её на тебя.
— Ты серьезно? — Оля внимательно изучала его лицо, ища признаки обмана.
— Абсолютно, — Гоша положил на стол свой телефон и повернул его к Оле. — Вот, смотри, я уже записал нас на прием к нотариусу на завтра, на десять утра. Я все продумал.
Оля взяла телефон и увидела электронное подтверждение записи. Это выглядело убедительно.
— Знаешь, — сказала она, возвращая телефон, — я согласна посмотреть квартиру. Но Марина поедет с нами.
Гоша нахмурился, бросив быстрый взгляд на соседний столик.
— Марина? Зачем?
— Потому что я ей доверяю, — просто ответила Оля. — И она была со мной, когда ты занимался своими... делами.
Гоша вздохнул, но кивнул.
— Хорошо, пусть едет, — согласился он. — Мне нечего скрывать.
Квартира в ЖК "Солнечный" действительно оказалась именно такой, как описывал Гоша: просторная, светлая, с видом на парк и большой лоджией. Новостройка была почти готова к сдаче, и квартира уже имела чистовую отделку — светло-бежевые обои, ламинат под дуб, белые двери.
— Здесь можно сделать гостиную с зоной для чтения, как ты всегда хотела, — с энтузиазмом рассказывал Гоша, показывая самую большую комнату. — А тут будет спальня, а эта комната... может быть, когда-нибудь детская?
Он бросил на Олю осторожный взгляд, проверяя её реакцию. Она молча кивнула, осматривая пространство. Квартира ей нравилась, это было очевидно даже Марине, которая держалась немного в стороне, скрестив руки на груди.
— Вид действительно замечательный, — признала Оля, глядя в окно на осенний парк. — И район хороший.
— Я же говорил! — Гоша засиял, приобнимая её за плечи. — А вечером тут так красиво, когда включают фонари в парке...
— Хорошо, — прервала его Оля, мягко высвобождаясь из объятий. — Квартира мне нравится. Но это не меняет сути проблемы. Ты действовал за моей спиной.
— И завтра я всё исправлю, — торжественно пообещал Гоша, прижимая руку к сердцу. — Клянусь, я переоформлю квартиру на тебя. Полностью и безоговорочно.
По дороге домой Марина ехала с ними в такси, сидя на переднем сиденье. Оля чувствовала её неодобрение, хотя подруга не произнесла ни слова за всю поездку.
— Мне нужно подумать, — сказала Оля, когда они приехали к её дому. — Давай созвонимся утром перед встречей с нотариусом.
Гоша кивнул, глядя на неё с надеждой.
— Конечно. Я всё понимаю.
Когда такси уехало, Марина наконец высказалась:
— Ты ему веришь? После всего, что он сделал?
Оля пожала плечами, обхватывая себя руками — вечер был прохладным.
— Не знаю. Квартира правда хорошая. И если он действительно переоформит её на меня...
— А если нет? — Марина посмотрела на подругу с беспокойством. — Если он снова найдет отговорку?
— Тогда я пойду до конца, — твердо сказала Оля. — Буду судиться, обращусь в полицию, сделаю всё, что необходимо.
Утром Гоша приехал вовремя, выглядел он серьезным и решительным. Оля заметила, что он даже надел рубашку и пиджак вместо своих обычных джинсов и свитера.
— Готова? — спросил он с легкой улыбкой.
Оля кивнула. Марина тоже была с ними — она настояла на том, чтобы сопровождать подругу.
В нотариальной конторе пахло бумагой и кофе. Пожилая нотариус с аккуратно уложенными седыми волосами внимательно выслушала их ситуацию, просмотрела документы на квартиру.
— Значит, вы хотите переоформить квартиру с господина Савельева на госпожу Ковалеву? — уточнила она, глядя на них поверх очков.
— Именно так, — подтвердил Гоша. — Полностью передать право собственности.
Нотариус кивнула и начала подготовку документов. Оля сидела напряженно, всё ещё не веря в происходящее. Неужели Гоша действительно выполнит обещание? Она искоса посмотрела на него — он сидел, спокойно листая какой-то журнал, иногда бросая на неё ободряющие взгляды.
Когда все бумаги были готовы, нотариус объяснила процедуру и последствия.
— Господин Савельев, вы понимаете, что после подписания этих документов вы полностью утратите право собственности на данную квартиру? — спросила она серьезно.
— Понимаю и согласен, — кивнул Гоша без колебаний.
— Госпожа Ковалева, вы станете единственным собственником квартиры со всеми вытекающими правами и обязанностями.
— Да, я понимаю, — ответила Оля, всё ещё не веря, что это происходит.
Гоша подписал документы первым, уверенными движениями, не проявляя ни тени сомнения. Затем настала очередь Оли. Она взяла ручку, на мгновение заколебавшись.
— Всё в порядке? — спросил нотариус.
— Да, — Оля глубоко вздохнула и поставила свою подпись.
Процесс занял около часа. Когда всё было завершено, и они вышли из нотариальной конторы, Оля всё ещё чувствовала себя оглушенной.
— Вот и всё, — сказал Гоша, улыбаясь ей. — Квартира теперь официально твоя.
Марина смотрела на него с недоверием, но даже она была вынуждена признать, что он сдержал слово.
— Не понимаю, — сказала Оля, глядя на свежие документы. — Зачем ты это сделал? Зачем оформил всё на меня, без каких-либо условий?
Гоша посмотрел на неё серьезно, без обычной игривости.
— Потому что я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, — сказал он тихо. — Я понимаю, что поступил неправильно. Мне не следовало действовать за твоей спиной, даже если я делал это из лучших побуждений. Я хочу, чтобы ты знала: ты можешь мне доверять.
— Но ты ведь вложил в эту квартиру свои деньги, — возразила Оля. — Триста тысяч, которые ты занял у отца.
— Это не имеет значения, — отмахнулся Гоша. — Я сам разберусь с этим долгом. Для меня важнее, чтобы ты была счастлива.
Оля смотрела на него долгим взглядом, пытаясь понять, искренен ли он. Что-то в его глазах, в напряженной линии плеч говорило ей, что да, на этот раз Гоша говорит правду.
— Может, пообедаем где-нибудь? — предложил он. — Отпразднуем?
Оля посмотрела на Марину, которая пожала плечами, словно говоря: "Решай сама".
— Хорошо, — согласилась Оля. — Можно в то кафе на углу.
Они пообедали втроем, и атмосфера постепенно стала менее напряженной. Гоша рассказывал о планах на обустройство квартиры, о том, как они могли бы выбрать мебель вместе, о своих идеях по поводу дизайна. Он был полон энтузиазма, говорил открыто и честно, и даже Марина начала смягчаться, видя его искреннее желание загладить свою вину.
После обеда Марина ушла, оставив их вдвоем. Оля и Гоша долго гуляли по осеннему парку, разговаривая о будущем.
— Знаешь, — сказал Гоша, когда они сидели на скамейке, наблюдая за падающими листьями, — я понял кое-что важное за эти дни.
— Что именно? — спросила Оля, поворачиваясь к нему.
— Что для меня важнее всего твое доверие, — он взял её за руку. — Я чуть не потерял его из-за своей глупости. И я не хочу, чтобы это повторилось.
— Мне нужно время, Гоша, — призналась Оля. — Чтобы всё обдумать, чтобы снова начать доверять тебе полностью.
— Я понимаю, — он нежно сжал её ладонь. — И я готов ждать столько, сколько потребуется.
Прошло три месяца. Оля и Гоша переехали в новую квартиру. Ремонт делали вместе, выбирая каждую деталь сообща. Гоша нашел новую работу — теперь он был менеджером в крупной компании, с достойной зарплатой и перспективами роста. Он регулярно участвовал в расходах, не перекладывая финансовое бремя на Олю, как раньше.
Однажды вечером, когда они сидели на балконе, любуясь видом на заснеженный парк, Гоша внезапно опустился на одно колено перед Олей.
— Я знаю, что мы говорили об этом много раз, — сказал он, доставая из кармана маленькую бархатную коробочку. — И я знаю, что тебе нужно было время. Надеюсь, его прошло достаточно, чтобы ты поняла: я действительно люблю тебя и хочу провести с тобой всю жизнь.
Он открыл коробочку, и Оля увидела кольцо с небольшим, но красивым бриллиантом.
— Оля, ты выйдешь за меня?
Оля смотрела на кольцо, на Гошу, на его волнующееся лицо, и чувствовала, как в груди разливается тепло. За эти месяцы он доказал, что действительно изменился. Он был внимательным, честным, открытым. Он делился с ней своими планами, советовался о важных решениях, поддерживал её в сложных ситуациях.
— Да, — сказала она тихо, а потом громче, с улыбкой: — Да, я выйду за тебя.
Гоша надел кольцо на её палец, и оно идеально подошло. Он поднялся и крепко обнял её, шепча слова любви и благодарности.
Позже, позвонив Марине и сообщив новость, Оля услышала в трубке тяжелый вздох.
— Ты уверена? — спросила подруга. — После всего, что было?
— Уверена, — ответила Оля. — Люди меняются, Марин. И Гоша изменился. Он доказал это своими поступками, не словами.
После разговора Оля вышла на балкон, где Гоша уже открывал шампанское. Глядя на огни города, она подумала о том пути, который они прошли. О своих сомнениях, о его ошибках, о том, как они вместе преодолели это сложное время.
— За нас, — сказал Гоша, поднимая бокал.
— За доверие, — добавила Оля, чокаясь с ним.
В их глазах отражались огни ночного города и надежда на счастливое будущее, которое они построят вместе, в квартире, что теперь действительно принадлежала им обоим — не по документам, но по сути.
Год спустя Марина сидела за столиком в том же кафе на Садовой, где когда-то происходил решающий разговор между Олей и Гошей. Напротив неё сидела Оля — счастливая, сияющая, с новым обручальным кольцом на пальце.
— Признаю, я ошибалась насчет Гоши, — сказала Марина, отпивая свой латте. — Он действительно изменился.
— Люди могут меняться, если по-настоящему хотят этого, — улыбнулась Оля, поправляя прядь волос, выбившуюся из аккуратной прически. — Главное — дать им шанс.
— Да, но не всем, — Марина покачала головой. — Помнишь Игоря, моего бывшего? Я дала ему три шанса, и каждый раз он возвращался к своим старым привычкам.
— Гоша говорит, что тот случай с квартирой стал для него поворотным моментом, — Оля задумчиво вертела кольцо на пальце. — Когда он увидел, что может потерять меня, он по-настоящему испугался.
— И с тех пор ни разу не давал повода сомневаться в нем?
— Ни разу, — подтвердила Оля. — Он полностью изменил свое отношение к деньгам, к ответственности. Каждый месяц откладывает часть зарплаты на наше будущее. Представляешь, он даже начал вести таблицу расходов! Гоша, который раньше не мог досчитать сдачу в магазине!
Они обе рассмеялись, вспоминая, как Гоша когда-то мог спустить всю зарплату за выходные, а потом занимать у Оли до следующей.
— А как у вас с квартирой? — спросила Марина. — Всё еще на тебя оформлена?
— Да, — кивнула Оля. — Но мы обсуждали возможность переоформить её на нас обоих после свадьбы. В конце концов, мы же семья, всё должно быть общим.
— Главное, чтобы он ценил то, что имеет, — серьезно сказала Марина. — Тебя и вашу жизнь вместе.
— Он ценит, — Оля улыбнулась, глядя куда-то за плечо подруги.
Марина обернулась и увидела Гошу, входящего в кафе. Он выглядел повзрослевшим, возмужавшим — в строгом пальто, с аккуратно подстриженной бородкой, которая ему очень шла. Увидев их, он помахал рукой и направился к столику.
— Привет, девчонки, — сказал он, целуя Олю в щеку и кивая Марине. — Не помешаю?
— Нисколько, — ответила Марина, с удивлением отмечая, как изменилось её отношение к нему за этот год. — Мы как раз говорили о вашей квартире.
— А, да, — Гоша присел рядом с Олей, приобнимая её за плечи. — Лучшее решение в моей жизни.
— Квартира? — уточнила Марина с легкой улыбкой.
— Нет, то, что я не потерял Олю, — серьезно ответил он. — Знаешь, я часто думаю о том дне, когда сказал ей эту глупую фразу: "Документы я уже все оформил, квартира теперь принадлежит мне". Как будто это имело какое-то значение, чьё имя в документах. Главное, что мы вместе.
Оля положила свою руку на его, и Марина заметила, как нежно он сжал её пальцы.
— И что, больше никаких секретов друг от друга? — спросила Марина с легкой иронией.
— Никаких, — твердо сказал Гоша. — Кроме свадебных сюрпризов, конечно.
— Кстати о сюрпризах, — Оля загадочно улыбнулась, глядя на мужа. — У меня для тебя тоже есть один.
— Правда? — Гоша приподнял бровь. — И какой же?
Оля наклонилась и что-то прошептала ему на ухо. Глаза Гоши расширились, а затем его лицо осветилось такой радостью, что Марина невольно улыбнулась.
— Ты серьезно? — выдохнул он, глядя на Олю с изумлением и восторгом.
Та кивнула, смущенно улыбаясь.
— Абсолютно. Два теста и визит к врачу это подтвердили.
Гоша вскочил, издав восторженный возглас, привлекая внимание всего кафе, и крепко обнял Олю.
— О боже, я буду отцом!
Марина удивленно переводила взгляд с одного на другого.
— Подождите, вы хотите сказать...
— Да, — смеясь, подтвердила Оля. — Я беременна. Восемь недель.
— Поздравляю! — искренне воскликнула Марина, вставая, чтобы обнять подругу. — Это замечательная новость!
Гоша не мог усидеть на месте. Он то вскакивал, то снова садился, то хватал Олю за руки, то обнимал её, повторяя:
— Я не могу поверить... Это самый счастливый день в моей жизни!
— Ты станешь прекрасным отцом, — сказала Оля, глядя на него с любовью.
— Я сделаю всё, чтобы быть достойным, — торжественно пообещал Гоша, опускаясь перед ней на одно колено прямо посреди кафе. — Клянусь, я буду самым лучшим мужем и отцом.
Посетители кафе начали аплодировать, а кто-то даже крикнул:
— Горько!
Гоша поднялся и нежно поцеловал Олю. Марина смотрела на них и думала о том, как иногда жизнь делает неожиданные повороты. Кто бы мог подумать год назад, что тот самый Гоша, которого она считала безответственным и эгоистичным, станет таким заботливым, надежным мужем для её лучшей подруги?
Глядя на счастливую пару, она вспомнила слова Оли: "Люди могут меняться, если по-настоящему хотят этого". Может быть, в этом и заключается главный урок их истории — в вере в то, что любовь способна преображать людей, делать их лучше, если дать ей шанс.
Когда они наконец вышли из кафе, снег кружился в воздухе, опускаясь на их волосы и одежду. Гоша бережно укутал Олю в шарф, защищая от холода.
— Теперь нам нужно беречь тебя вдвойне, — сказал он, нежно гладя её по щеке.
Оля улыбнулась ему, и Марина внезапно поняла, что несмотря на все сомнения и тревоги, которые она испытывала за подругу, всё сложилось именно так, как должно было. Иногда нужно просто довериться своему сердцу и дать людям возможность доказать, что они заслуживают второй шанс.
— Знаешь, — сказала Марина, когда они прощались у метро, — я рада, что ошибалась насчет вас двоих.
— Я тоже рада, — ответила Оля, обнимая подругу. — Но спасибо, что всегда была рядом, что поддерживала меня, даже когда не верила в Гошу.
— Для этого и нужны друзья, — улыбнулась Марина.
Она смотрела, как Оля и Гоша уходят, держась за руки и что-то оживленно обсуждая — наверняка планы на будущее, имена для ребенка, детскую в их квартире. И думала о том, что иногда то, что кажется концом, оказывается лишь началом чего-то нового и прекрасного.
Той фразы, которая когда-то могла разрушить их отношения — "Документы я уже все оформил, квартира теперь принадлежит мне" — теперь никто и не вспоминал. Потому что гораздо важнее было другое: они принадлежали друг другу, по-настоящему и полностью, без всяких документов и формальностей. И это было самое главное