— Кирюша, ты куртку взял? На улице прохладно, — раздался женский голос из кухни.
— Да, мам, взял, — Кирилл застегнул молнию на куртке и поправил воротник. — Я же уже не маленький.
— Маленький не маленький, а простудишься — кто тебя лечить будет? — Берта Викторовна вышла из кухни, держа в руках пакет. — Вот, обед тебе положила. И не вздумай в столовой питаться. Эти общепиты...
— Хорошо-хорошо, — Кирилл послушно взял пакет. — Пока, мам.
Звонок телефона нарушил привычный утренний ритуал. Берта Викторовна нахмурилась, но взяла трубку.
— Алло? Да, Кирочка у меня. Что? Какая девушка? — её лицо изменилось. — Когда познакомишь? Ты уверен?
***
Нина открыла дверь своей квартиры и сбросила туфли. День выдался тяжелым — новый клиент оказался придирчивым, презентация затянулась. Хотелось принять душ и лечь спать. Телефон завибрировал в сумке.
— Привет, — голос Кирилла звучал радостно. — Как день прошел?
— Сложно, — честно ответила Нина. — А у тебя?
— Нормально. Слушай, я тут подумал... Может, поужинаем вместе завтра?
Нина улыбнулась. Они познакомились три месяца назад на корпоративе общих друзей, и с тех пор встречались несколько раз в неделю. Кирилл казался ей идеальным — внимательный, с хорошей работой, интересный собеседник.
— С радостью, — сказала она. — Куда пойдем?
— Вообще-то... я хотел пригласить тебя к себе домой, — в его голосе послышалось волнение. — Точнее, к маме. Она очень хочет с тобой познакомиться.
Нина удивилась. Они встречались не так долго, чтобы знакомиться с родителями. Но раз для него это важно...
— Хорошо, — согласилась она. — Во сколько прийти?
***
Квартира Берты Викторовны оказалась чистой до стерильности. Каждая вещь стояла на своем месте, нигде ни пылинки. Нину встретила невысокая женщина с идеально уложенными седоватыми волосами. Её взгляд, цепкий и изучающий, скользнул по гостье с головы до ног.
— Наконец-то Кирюша привел свою девушку, — сказала она вместо приветствия. — Проходите, не стойте в дверях.
Ужин был безупречным с точки зрения кулинарии. Берта Викторовна подавала блюда и постоянно подкладывала добавку в тарелку сына.
— Кирюша, ты совсем не ешь. Тебе нужны силы, ты же работаешь так много!
— Мам, я уже наелся, — возразил Кирилл, но послушно взял еще кусок.
— А вы, Ниночка, чем занимаетесь? — спросила Берта Викторовна, не сводя глаз с сына.
— Я работаю в рекламном агентстве, менеджером проектов.
— Ах, как интересно, — без интереса отозвалась Берта Викторовна. — А готовить умеете?
Нина напряглась.
— Да, конечно. Но из-за работы не всегда есть время.
— Время нужно находить, — наставительно сказала Берта Викторовна. — Особенно если хотите, чтобы мужчина был доволен. Кирюша очень любит домашнюю еду. Правда, сынок?
Кирилл кивнул, избегая взгляда Нины.
После ужина Берта Викторовна удалилась на кухню мыть посуду, категорически отказавшись от помощи. Кирилл потянул Нину в свою комнату.
— Извини за маму, — шепнул он. — Она просто очень заботится обо мне. Я у нее один.
Нина огляделась. Комната Кирилла выглядела как музей его детства и юности — кубки за школьные олимпиады, модели самолетов, аккуратно расставленные книги. И ни одной личной вещи, которая говорила бы о тридцатилетнем мужчине.
— Ничего, — улыбнулась она. — Это нормально, что мама заботится.
***
— Мы объявляем вас мужем и женой! — сказал работник ЗАГСа. — Можете поцеловать невесту.
Кирилл нежно поцеловал Нину. Она сияла от счастья. Полгода отношений — и вот они муж и жена. Родители Нины улыбались, глядя на молодоженов. Берта Викторовна стояла рядом, поджав губы.
— Кирюша, поправь галстук, — сказала она, когда поцелуй закончился. — И пиджак перекосился.
Кирилл послушно одернул пиджак. Нина заметила это, но была слишком счастлива, чтобы придавать значение мелочам.
Праздничный ужин прошел замечательно. Берта Викторовна то и дело подходила к сыну, поправляла его прическу, салфетку, спрашивала, не устал ли он.
— Кирюша, тебе нельзя шампанское, у тебя после него голова болит, — сказала она, когда начались тосты.
— Мама, сегодня можно, — впервые за вечер возразил Кирилл. — У меня свадьба.
Берта Викторовна поджала губы, но промолчала.
После свадьбы молодожены переехали в квартиру, купленную в ипотеку. Нина с энтузиазмом взялась обустраивать их гнездышко. Кирилл во всем соглашался с её выбором, и это казалось ей проявлением доверия.
Первые недели семейной жизни были наполнены счастьем. Но постепенно Нина начала замечать странности.
***
— Кирилл, что ты хочешь на ужин? — спросила Нина по телефону. — Я в магазине, куплю продукты.
— Не знаю, — растерянно ответил муж. — А что есть?
— Можем пасту сделать, или картошку с мясом, или...
— Подожди, я маме позвоню, спрошу, — перебил её Кирилл.
Нина удивленно замолчала. Через пять минут телефон зазвонил снова.
— Мама сказала, что лучше куриный суп. У меня горло немного першит.
Нина покачала головой, но послушно купила курицу для супа.
Вечером, когда она готовила, в дверь позвонили.
— Привет, дорогие! — Берта Викторовна вошла в квартиру, держа большую сумку. — Я подумала, что Кирюше нужен куриный суп, раз у него горло болит. И вот, привезла.
— Спасибо, Берта Викторовна, но я уже варю суп, — сказала Нина.
— Ой, — свекровь заглянула в кастрюлю. — Нет-нет, это неправильно. Курицу нужно сначала отварить отдельно, слить первую воду. И лук ты слишком крупно порезала. Кирюша не любит большие куски. И почему морковь так нарезана? Дай-ка я сама.
Не успела Нина опомниться, как Берта Викторовна уже хозяйничала на её кухне, а она сама оказалась оттеснена в сторону.
— Мам, не нужно, Нина и сама справится, — слабо возразил Кирилл.
— Сынок, у тебя горло болит. Нужен правильный суп, чтобы не разболеться сильнее, — безапелляционно заявила Берта Викторовна. — Нина не обидится, правда, дорогая?
Нина промолчала. Это была первая, но далеко не последняя подобная ситуация.
***
С каждым днем Нина все больше осознавала, насколько несамостоятелен её муж. Он не умел готовить даже самые простые блюда. Стирку и глажку своих вещей считал исключительно женской обязанностью. Каждое решение, даже самое незначительное, вызывало у него панику.
— Кирилл, какой хлеб ты хочешь? — спросила она однажды, стоя в магазине.
— А какой есть? — растерянно спросил он.
— Белый, серый, черный. С семечками, без...
— Подожди, я маме позвоню, — сказал он автоматически.
— Стоп! — Нина повысила голос. — Зачем звонить маме? Ты взрослый человек, решай сам.
— Но я не знаю, какой лучше, — беспомощно ответил Кирилл. — Мама всегда покупала правильный хлеб.
Нина глубоко вздохнула.
— Хорошо, давай я выберу, — сказала она и положила в корзину ржаной хлеб.
Вечером раздался звонок в дверь.
— Кирюша, я тебе хлебушек привезла, — сказала Берта Викторовна, входя в квартиру. — Тот, который ты любишь, с отрубями. А то Ниночка же не знает твоих предпочтений.
Нина стиснула зубы. Откуда свекровь узнала про хлеб?
***
Берта Викторовна стала приходить к ним почти каждый день. Проверяла содержимое холодильника, качала головой, приносила продукты "для Кирюши". Спрашивала у сына, нормально ли он питается, тепло ли одевается.
— Ниночка, это что за рубашка на Кирилле? — спросила она однажды. — Он в ней вспотеет и заболеет. У него очень чувствительная кожа.
— Это обычная рубашка, Берта Викторовна, — ответила Нина. — Кирилл сам её выбрал в магазине.
— Сам? — удивилась свекровь. — Кирюша, ты ходил в магазин без мамы?
— Да, мам, мы с Ниной ходили, — сказал Кирилл, и в его голосе прозвучала гордость, как у ребенка, впервые завязавшего шнурки.
— Но ты же не умеешь выбирать одежду, — возразила Берта Викторовна. — Тебе нужны особые ткани, у тебя аллергия.
— Какая аллергия? — удивилась Нина. — Он ничего не говорил про аллергию.
— Конечно, не говорил, — вздохнула свекровь. — Кирюша никогда не жалуется. Но у него с детства аллергия на синтетику. Я-то всегда проверяю состав, а вы...
— Мам, у меня нет аллергии, — тихо сказал Кирилл. — Это ты придумала в третьем классе, когда не хотела, чтобы я носил ту футболку с динозавром.
Берта Викторовна покраснела.
— Что за глупости! У тебя была сыпь!
— Это была потница, — возразил Кирилл. — Доктор сказал...
— Что эти доктора понимают! — отрезала Берта Викторовна. — Мать лучше знает. Так, завтра я привезу тебе нормальные рубашки.
Нина и Кирилл переглянулись. Это был один из редких моментов, когда Кирилл пытался противостоять матери. Но, как обычно, безуспешно.
***
— Нина, вы с Кириллом женаты уже полгода, а свадебное путешествие так и не состоялось, — сказала как-то Мария, подруга Нины, когда они встретились в кафе. — Собираетесь куда-нибудь поехать?
— Хотелось бы, — вздохнула Нина. — Но с Бертой Викторовной это практически невозможно. Она уверена, что Кирилл подхватит какую-нибудь экзотическую болезнь. Да и сам Кирилл боится путешествовать.
— Это ненормально, — покачала головой Мария. — Так нельзя жить.
— Мне иногда кажется, что я замужем за двумя людьми сразу — за мужем и его мамой, — призналась Нина. — И с каждым днем становится только хуже.
***
Кульминация наступила, когда Кирилл заболел обычной простудой. Температура 37,5, насморк, легкий кашель — ничего серьезного. Нина купила жаропонижающее, капли для носа и собиралась ухаживать за мужем. Но не тут-то было.
Берта Викторовна примчалась, едва услышав о болезни сына. С двумя огромными сумками, набитыми лекарствами, продуктами и даже... постельным бельем.
— Берта Викторовна, у нас есть свое белье, — сказала Нина, увидев, как свекровь раскладывает на диване привезенные простыни.
— Нет-нет, Кирюша с детства спит только на этом белье, когда болеет. Оно особенное, специально для больных. И подушка эта, с гречневой шелухой. Обычные перьевые подушки ему нельзя.
И начался ад. Берта Викторовна практически переехала к ним. Готовила "особые" бульоны, контролировала приём лекарств, измеряла температуру каждый час. Нину свекровь демонстративно игнорировала или давала указания, как прислуге.
На третий день Нина не выдержала. Она пошла в спальню, где Кирилл лежал с планшетом, а Берта Викторовна поправляла ему одеяло.
— Нам нужно поговорить, — твердо сказала Нина. — Наедине.
— Не выгоняй маму, она просто заботится обо мне, — сказал Кирилл.
— Это неправильная забота, — возразила Нина. — Тебе тридцать два года. Ты взрослый мужчина. Я твоя жена. И я способна позаботиться о тебе во время простой простуды.
— Кирюша, не волнуйся, — вмешалась Берта Викторовна. — Нервничать тебе нельзя. Я никуда не уйду, пока тебе не станет лучше.
— Вот именно об этом я и хочу поговорить, — Нина старалась сохранять спокойствие. — Берта Викторовна, вы вмешиваетесь в нашу семейную жизнь. Постоянно. Каждый день. И это ненормально.
— Я? Вмешиваюсь? — возмутилась свекровь. — Да я только помогаю! Кирюша беспомощный без меня, ты же видишь!
— Он беспомощный именно из-за вас! — не выдержала Нина. — Вы не даете ему повзрослеть, принимать решения, нести ответственность! Вы воспитали его зависимым!
Кирилл приподнялся на кровати.
— Нина, хватит. Не говори так с моей мамой.
— А с твоей женой можно говорить как с прислугой? — Нина повернулась к нему. — Кирилл, ты понимаешь, что происходит? Ты не живешь своей жизнью. Ты живешь так, как хочет твоя мама. И меня это не устраивает. Я выходила замуж за взрослого мужчину, а не за большого ребенка с мамой в комплекте.
Берта Викторовна театрально схватилась за сердце.
— Какая неблагодарность! Я всю жизнь положила на сына, а она...
— Вот! — Нина указала на нее. — Именно в этом проблема. Вы положили на него свою жизнь. И теперь хотите, чтобы и он положил на вас свою. А где в этой схеме место мне?
Кирилл вскочил с кровати.
— Нина, прекрати! Мама всегда заботилась обо мне. Всегда! Где был бы я без нее? Она одна меня вырастила, выучила, всем пожертвовала. А ты? Что ты сделала для меня?
Нина замерла от неожиданности. Впервые за их отношения она увидела настоящего Кирилла. Не того милого парня, в которого влюбилась. А маменькиного сынка, который никогда не станет самостоятельным.
— Я пыталась любить тебя как мужа, а не как сына, — тихо сказала она. — Но вижу, что этого недостаточно.
Она вышла из комнаты, собрала сумку с самым необходимым и покинула квартиру. За спиной слышались причитания Берты Викторовны: "Видишь, Кирюша, она тебя бросила, когда ты болен! А мама всегда рядом!"
***
Целую неделю Нина жила у подруги и обдумывала ситуацию. Кирилл звонил, но она не брала трубку. Наконец, она решилась на разговор. Назначила встречу в нейтральном месте — небольшом кафе в центре города.
Кирилл пришел вовремя. Выглядел он неважно — осунувшийся, с кругами под глазами.
— Как ты? — спросила Нина.
— Нормально, — он пожал плечами. — Мама готовит, стирает, убирает. Все как обычно.
Нина вздохнула. Даже сейчас он не понимал проблемы.
— Кирилл, я хочу тебе кое-что рассказать, — начала она. — На работе у меня есть коллега, Павел. Он знает тебя. Точнее, он работает в твоей компании, в другом отделе.
Кирилл напрягся.
— И что?
— Он рассказал мне, что все в офисе знают о том, как часто твоя мама звонит тебе на работу. Как она приходила с обедом во время важного совещания. Что тебя за глаза называют "маменькиным сынком".
Лицо Кирилла исказилось.
— Он врет! Никто так меня не называет!
— Кирилл, это правда. И мне больно это говорить. Но тебе нужно знать, как тебя воспринимают другие.
— И что с того? — он скрестил руки на груди. — Мама заботится обо мне. Что в этом плохого?
— Забота должна быть разумной, — мягко сказала Нина. — Она должна помогать человеку расти, а не держать его в детском состоянии. Твоя мама контролирует каждый твой шаг. Не позволяет тебе принимать решения. И ты позволяешь ей это.
— Что ты предлагаешь?
— Я предлагаю тебе повзрослеть, — прямо сказала Нина. — Установить границы с матерью. Научиться самостоятельности. Может быть, нам стоит обратиться к специалисту, который поможет...
— Нет! — перебил Кирилл. — Никаких специалистов. Ты предлагаешь мне отказаться от мамы? После всего, что она для меня сделала?
— Я не говорю отказаться. Я говорю о здоровых отношениях. О том, чтобы жить своей жизнью, а не жизнью мамы.
Кирилл покачал головой.
— Ты слишком много требуешь, Нина. И ты не ценишь заботу моей мамы. Она только хочет как лучше.
Нина поняла, что это тупик. Годы гиперопеки сделали свое дело — Кирилл просто не видел проблемы. Для него зависимость от матери была нормой.
— Я подаю на развод, — тихо сказала она. — Мне жаль, Кирилл. Я действительно любила тебя. Но я не могу быть твоей второй мамой. Мне нужен муж, а не взрослый ребенок.
Кирилл смотрел на нее с недоумением.
— Ты это несерьезно? Из-за такой ерунды?
— Это не ерунда, — покачала головой Нина. — Это наша жизнь. И я не хочу провести её, соревнуясь с твоей мамой за право решать, какой хлеб тебе купить.
***
Через неделю Нина пришла в их квартиру забрать оставшиеся вещи. Кирилла не было дома, но была Берта Викторовна. Она открыла дверь и оглядела Нину с показным презрением.
— Пришла? — спросила она. — А Кирюша на работе. Он теперь часто задерживается. Переживает из-за твоего предательства.
Нина молча прошла в спальню и начала собирать свои вещи. Берта Викторовна ходила за ней по пятам.
— Я сразу видела, что ты не подходишь моему сыну, — говорила она. — Слишком самостоятельная, гордая. А Кирюше нужна забота, внимание. Он особенный.
— Он обычный взрослый мужчина, — сказала Нина, складывая одежду в чемодан. — И мог бы жить нормальной жизнью, если бы вы позволили.
— Что ты понимаешь! — воскликнула Берта Викторовна. — Я его вырастила одна. Без отца. Все ему дала. И не позволю какой-то девчонке все разрушить!
Нина закрыла чемодан.
— Вы уже все разрушили, Берта Викторовна. И его жизнь, и нашу семью.
Она вышла из квартиры, не оглядываясь. Было горько, но и легко одновременно. Словно она сбросила тяжелый груз, который тащила все эти месяцы.
***
Прошло полгода. Нина сменила работу, переехала в другой район города. Жизнь постепенно налаживалась. Боль от развода притупилась, осталась только светлая грусть о том, что могло бы быть, если бы...
Однажды, делая покупки в супермаркете, она увидела знакомую фигуру в отделе бытовой химии. Кирилл стоял перед полкой с моющими средствами и выглядел совершенно растерянным. Он вертел в руках телефон, явно собираясь кому-то позвонить.
Нина подошла ближе. Заметив её, Кирилл вздрогнул.
— Нина? Привет... Как ты?
— Хорошо, — улыбнулась она. — А ты как?
— Нормально. Вот, пытаюсь выбрать средство для мытья посуды. Раньше мама покупала, а сейчас она болеет, простудилась.
— И как, получается выбрать? — с легкой иронией спросила Нина.
Кирилл смущенно улыбнулся.
— Сложно. Их так много. Я хотел маме позвонить спросить, но потом подумал... ну, это же просто моющее средство. Наверное, я могу сам решить.
Нина внимательно посмотрела на бывшего мужа. Что-то в нем изменилось. Легкая растерянность осталась, но появилось что-то новое. Может быть, проблеск самостоятельности?
— А как твоя мама? — спросила она.
— Болеет. Ничего серьезного, просто простуда. Я готовлю ей бульоны, — с гордостью сказал Кирилл. — Оказывается, это не так сложно.
Нина кивнула. Возможно, вынужденная самостоятельность пошла ему на пользу. Но она знала Берту Викторовну — как только та поправится, все вернется на круги своя.
— Рада была тебя видеть, Кирилл, — искренне сказала Нина. — Удачи тебе. И... попробуй с лимоном. Оно хорошо пахнет и хорошо отмывает.
Она кивнула на одно из средств на полке. Кирилл благодарно улыбнулся и взял указанный флакон.
— Спасибо, — сказал он. — Нина, может, выпьем кофе как-нибудь? Поговорим?
Она покачала головой.
— Не думаю, что это хорошая идея, Кирилл. Мы с тобой разные люди. И у нас разные представления о том, какой должна быть семья.
Кирилл опустил взгляд.
— Я понимаю. После того, как ты ушла... я много думал. Мама иногда действительно бывает... чрезмерной.
— Дело не в твоей маме, — мягко сказала Нина. — А в тебе. В твоем желании или нежелании стать самостоятельным. Берта Викторовна такая, какая есть. Она не изменится. Но ты мог бы.
— Наверное, ты права, — признал Кирилл. — Когда мама заболела, мне пришлось всё делать самому. И я понял, что это не так сложно, как казалось. Даже понравилось готовить.
Нина улыбнулась.
— Я рада за тебя, правда. Но нам лучше идти разными дорогами.
Она попрощалась и пошла к кассе. На душе было легко — она сделала правильный выбор. Не нужно спасать тех, кто не хочет спасаться. И невозможно построить здоровые отношения с человеком, который не готов за них бороться.
Через месяц Нина случайно встретила соседку из старого дома, Тамару.
— Как там Кирилл? — из вежливости спросила Нина.
— Да всё по-старому, — махнула рукой Тамара. — Берта Викторовна у него почти постоянно живет. Говорят, он с работы уволился. Что-то про нервное истощение. Сидит дома, а мать над ним кудахчет.
Нина почувствовала укол сожаления. Тот разговор в магазине, те проблески самостоятельности — всё было временным. Как только Берта Викторовна поправилась, она снова взяла сына под свое крыло. И, похоже, теперь уже навсегда.
— А ты как? — спросила Тамара.
— Отлично, — искренне ответила Нина. — Новая работа, новые друзья. Жизнь продолжается.
Она поняла, что не испытывает ни злости, ни обиды. Только благодарность за урок. Иногда нужно отпустить человека, чтобы двигаться дальше. И она была рада, что нашла в себе силы это сделать.
Выходя из магазина в солнечный весенний день, Нина подумала, что в её истории не было проигравших или победителей. Кирилл остался с мамой — так, как он, видимо, и хотел в глубине души. А она обрела свободу и возможность построить новую жизнь. Жизнь, в которой она будет любить мужчину, а не опекать большого ребенка.