««Попав на дармовые харчи, Деревенько, сын украинца-хуторянина, сразу показал, на что способен. В одну неделю отожрался так, что форменка трещала, и появились у матроса даже груди, словно у бабы-кормилицы. За сытую кормежку он дал себя оседлать под «лошадку» цесаревича. Деревенько сажал мальчика к себе на шею и часами носился как угорелый по аллеям царских парков, выжимая свою тельняшку потом будто после стирки. Но зато цесаревичу теперь не грозили царапины и ушибы!"- так описывал "дядьку" писатель В. Пикуль .
"Дядька" был фигурой своеобразной, но давайте начнем с ним знакомиться постепенно.
Вопрос о здоровье наследника цесаревича Алексея неразрывно связан с именами тех, кто отвечал за его благополучие. Болезнь юного Алексея Николаевича оказала глубокое влияние на всю семью последнего русского императора. Гемофилия, которой страдал наследник, заставляла родителей прилагать максимум усилий, чтобы оградить ребенка от любой опасности и любого падения или ушиба.
В результате вокруг цесаревича сложился круг людей, несущих ответственность за его здоровье: от лучших врачей империи до Григория Распутина и множества других лиц, постоянно находившихся рядом с наследником. Среди них особое место занимал Андрей Еремеевич Деревенько, прозванный «дядькой».
Коренастый силуэт матроса часто можно увидеть на фотографиях цесаревича, стоящего на заднем плане. Появление Деревенько в окружении царевича было одновременно необходимостью и случайностью. Ребенок отличался неуемной энергией, и окружавшие его женщины не всегда могли за ним уследить, а малейшая травма могла иметь серьезные последствия. Объяснить непоседливому ребенку важность осторожности было непросто. Поэтому требовался физически сильный человек, способный обеспечить безопасность цесаревича, выступая в роли его "защитника". Судьба свела Деревенько с царской семьей, и он не упустил свой шанс. Особенно отличился он, обезопасив наследника во время паники на императорской яхте «Штандарт» в финских шхерах в сентябре 1907 года.
Во время традиционных морских путешествий по финским шхерам к юным членам царской семьи приставлялись матросы, следившие за ними на палубе. Дети были очень активны и даже катались на роликовых коньках по палубе корабля. Поэтому уже в мае 1906 года Деревенько официально был зачислен в состав придворной челяди с основной задачей – охранять наследника во время пребывания царской семьи на яхте. Он был представлен Николаю II в Петергофе 14 мая 1906 года и впервые приступил к исполнению своих обязанностей в августе того же года во время плавания «Штандарта». В списке лиц, сопровождавших "августейших детей", наряду с няньками Вишняковой, Дорониной, Тегелевой и другими, значился и матрос Деревенько.
СПАСЕНИЕ ЦЕСАРЕВИЧА
Положение Деревенько при дворе окончательно окрепло летом 1907 года. Во время обычной прогулки на императорской яхте «Штандарт» по финским шхерам судно неожиданно налетело на подводную скалу, не обозначенную в морских картах. В.Ф. Джунковский, товарищ министра внутренних дел, обладавший точными сведениями благодаря материалам, связанным с этим происшествием, так описывал случившееся:
Яхта Государя «Штандарт», при прохождении острова Гроншер, столкнулась с подводным камнем, отсутствовавшим на схеме, и застряла посередине. Удар был настолько сильным, что сдвинулись с места котельные установки. Государь и Государыня вместе с августейшими детьми перебрались на посыльное судно «Азия», где и провели ночь. На следующий день прибыла яхта «Александрия», и Их Величества продолжили плавание».
Действительно, яхту удалось сдвинуть с рифа лишь через десять дней, после чего ее немедленно отправили в док для капитального ремонта.
В момент бедствия Деревенько проявил себя с наилучшей стороны. На глазах императрицы он предпринял все возможные меры для обеспечения безопасности двухлетнего наследника. А.А. Вырубова впоследствии вспоминала о катастрофе в шхерах следующим образом:
«Мы почувствовали ужасный толчок. Казалось, что судно подскочило в воздух и упало опять на воду. Потом оно
остановилось, и левый борт его стал крениться.
Все произошло мгновенно. Посуда и вазы с цветами оказались на полу. Государыня в ужасе вскрикнула, испуганные дети дрожали и плакали; государь же хранил спокойствие. Он объяснил, что мы натолкнулись на риф. Послышались звуки набата, и вся команда из двухсот человек выбежала на палубу. Матрос огромного роста, Деревенько, занялся наследником.
Он был нанят, чтобы оберегать наследника от возможных ушибов. Деревенько схватил мальчика и побежал с ним на нос яхты. Он сообразил, что котлы находятся как раз под столовой и первой может пострадать эта часть судна. Мы же стояли все на палубе».
Последующие годы этот эпизод оброс множеством неправдоподобных деталей. В качестве примера можно привести рассказ офицера Ставки М. Лемке, сделанный спустя десять лет после события: он утверждал, что именно Деревенько спас цесаревича во время крушения «Штандарта»: «Когда раздался треск корпуса и все подумали о мину, матрос яхты Деревенько схватил мальчика и бросился с ним в воду».
Как это часто бывает в легендах, скала превратилась в мину, а отважный матрос прыгнул с двухлетним мальчиком в воду.
В романе «Нечистая сила» Б.С. Пикуль воспроизвел эту вымышленную историю: «В этот момент некто вырывает из ее рук сына и заодно с ним
скрывается… в пучине! Не скоро на поверхности моря, уже далеко от шлюпки, показалась усатая морда
матроса, который, держа мальчика над водой, поплыл
обратно к «Штандарту», пробоину на котором уже заделали».
В результате этих событий положение «дядьки» значительно укрепилось. Его комната располагалась рядом со спальней цесаревича во всех императорских резиденциях. Цесаревич ласково называл его «Диной». Он получал достойное жалованье, которое в январе 1914 года составляло 1383 рубля в год, включая выплаты из Его Императорского Высочества, Гвардейского экипажа и дополнительные надбавки. Кроме того, существовали и другие, неофициальные выплаты.
"СЕЛ НА ШЕЮ ЦАРСКОЙ СЕМЬЕ"
Так, в марте 1912 года сына Деревенько бесплатно прооперировали в больнице Крестовоздвиженской общины. Императрица проявляла заботу о «дядьке» и в других вопросах. В ноябре 1910 года, узнав о болезни сестры Деревенько, она повелела ему уволиться в отпуск для посещения родных.
Для поездки ему и его супруге были предоставлены средства на дорогу. В декабре 1915 года матрос обнаглел и обратился к императрице с просьбой о ежегодной выплате пособия на воспитание его детей (Алексея, 9 лет, Сергея, 7,5 лет, и Александра, 3 года), которые к этому моменту уже были крестниками императрицы и цесаревича.
«Дядька» старался обучить своих родных детей, Например, к его детям приходила учительница французского языка и её услуги стоили 20 рублей в месяц.
Общие расходы на образование детей Деревенько составляли приблизительно 350 рублей в год. Он не задумываясь потребовал эту сумму у императрицы и её немедленно выплатили.
По мере взросления цесаревича круг обязанностей «дядьки» расширялся, и в декабре 1913 года произошли некоторые изменения в штате. Об этом писал лейб-медик Николая II, Е.С. Боткин, в письме к графу Ростовцову: «О назначении только что принятого на службу к Высочайшему Двору матроса Нагорного – помощником боцмана Деревенько. Из сказанного Ею Величеством я понял, что фактически боцман Деревенько будет по-прежнему исполнять роль «дядьки» Его Высочества Наследника Цесаревича. Но юридически он должен занимать должность камердинера, а его помощник, Нагорный, – гардеробщика».
А.Е. Деревенько был заметной фигурой в окружении императорской семьи, о чем неизбежно упоминалось в мемуарах, причем каждый по-своему. Вот одно из таких наблюдений:
«Матрос неряшливого вида, с нахальной физиономией… он – персона; с ним все очень внимательны, заискивают, угощают папиросами».
С ним стремились поддерживать хорошие отношения, и он, в свою очередь, легко и с выгодой для себя находил общий язык с влиятельными людьми.
В.В. Шульгин в своей книге «Дни» также иронично описывает «дядьку»: «Матрос Деревенько, который был дядькой у наследника цесаревича и который услышал, что волынские крестьяне представляются, захотел повидать своих… И вот он тоже – «вышел»… Красивый, совсем как первый любовник из малорусской труппы (воронова крыла волосы, а лицо белое, как будто он
употреблял creme Simon), он, скользя по паркету, вышел, протянув руки – «милостиво»: Здравствуйте, земляки! Ну, как же вы там?.. Очень было смешно…»
Будучи «дядькой» цесаревича, он осознавал важность своего положения и, несмотря на свою неграмотность, пытался вести дневник. Дневниковые записи охватывают короткий период с 1 сентября по 28 октября 1912 года. В это время он явно ощущал свою близость к истории. В охотничьем угодье Спале умирал цесаревич, он неудачно спрыгнул в воду и ушиб внутреннюю сторону бедра. Состояние Алексея было очень тяжелое, высокая температура и он постоянно бредил и Деревенько, на своем уровне, фиксировал происходящие события. 6 сентября 1912 года он записал: «Утром сидели дома, ножка болела. Компресс был, играли в карты»
В глазах царской семьи он представлялся незаменимой фигурой, прежде всего благодаря умению находить общий язык с наследником. Как свидетельствует Вырубова:
«На… велосипеде матрос возил Алексея по парку в Царском
Селе. Часто приходили играть с Наследником и дети Деревенько, и вся одежда Алексея обычно переходила к ним. Когда Наследник бывал болен и плакал по ночам, Деревенько сидел у его кроватки. У бедного ребенка никогда не было аппетита, но Деревенько умел уговорить его. Когда Наследнику исполнилось шесть или семь лет, его воспитание поручили учителю, а Деревенько остался при нем как слуга»
ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК "ДЯДЬКИ"
Жизненный путь «дядьки» четко прослеживается в послужном списке.
Андрей Еремеевич Деревенько, родившийся 19 августа 1878 года, происходил из крестьянской семьи, исповедовавшей православие. Его местом рождения было село Горонай в Черторибской волости Новоград-Волынского уезда Волынской губернии.
В 1899 году он был призван на флотскую службу, которая началась 1 января 1900 года. Уже 5 января 1900 года Деревенько был зачислен в Гвардейский экипаж. Через полтора года, в сентябре 1901 года, он получил звание гимнаста-инструктора, а 1 января 1902 года – стал матросом 1-й статьи. К моменту окончания службы, 12 октября 1905 года, Деревенько был награжден серебряными часами с гербом Российской империи и произведен в квартирмейстеры в ноябре того же года. В декабре 1905 года он был переведен на сверхсрочную службу.
13 мая 1906 года последовало назначение «дядькою» к Наследнику Цесаревичу и Великому Князю Алексею Николаевичу. В апреле 1911 года он получил звание боцмана, а в 1914 году – статус почетного гражданина Петербурга. В мае 1916 года Деревенько был назначен кондуктором флота.
Члены императорской семьи выступали крестными отцами для трех сыновей матроса, а сам он регулярно удостаивался наград. В 1909 году он был отмечен серебряной Великобританской и Французской золотыми медалями, в 1910 году – серебряной медалью и Гессенским серебряным крестом ордена Филиппа Великодушного, а в 1912 году – золотой медалью для ношения на Владимирской ленте.
ПРЕДАТЕЛЬСТВО
После событий февраля 1917 года царская семья столкнулась с неприятными открытиями, касающимися верности окружающих. Изменилось поведение и "дядьки". Он начал "понукать" цесаревичем.
Некоторые мемуаристы сообщали, что в дни Февральской революции он покинул Александровский дворец в Царском Селе вместе с матросами Гвардейского экипажа. Однако 1 июля 1917 года, «с соизволения бывшего Императора», Деревенько был назначен камердинером «при бывшем Наследнике Алексее Николаевиче».
Деревенько был назначен революционной "администрацией" Царского Села охранником цесаревича. И в это время матрос показал всю свою истинную сущность, отношение к цесаревичу стало злобным и надменным.
Фрейлина Анна Вырубова вспоминала:
«Когда меня везли мимо детской Алексея Николаевича, я увидела матроса Деревенько, как он сидел, развалившись на кресле, и приказывал Наследнику подать ему то то, то другое. Алексей Николаевич с грустными и удивленными глазками бегал, исполняя его приказания.»
Деревенько заставлял цесаревича прислуживать ему, например, чистить ему башмаки.
Кроме того, "дядька" не гнушался рассказывать мерзости про княжон:
"Царёвы дочки сладки", - весело "гундосил" матрос. Его собеседники из охраны смеялись.
В августе 1917 года он не был включен в состав лиц, сопровождавших царскую семью в Тобольск, что было связано с инцидентом. По словам комиссара Временного правительства B.C. Панкратова, «при наследнике Алексее состоял дядька, матрос Деревенько, неграмотный, но хитрый, пользовавшийся большим доверием Александры Федоровны. Перед отъездом он представил счет на износ обуви сына Николая II, превышавший 700 рублей. Полковник Кобылинский возмутился и заявил, что матроса в Тобольск не пустят». Эта ситуация спасла жизнь Деревенько, а вместо него в Тобольск отправился матрос Гвардейского экипажа К.Г. Нагорный.
Не смог бы Деревенько быть с царской семьей до конца, себя и свою семью, своё благополучие он любил больше. Если бы он поехал с ними, то либо сразу же предал, примкнув к революционерам, либо сбежал, когда появилась бы такая возможность.
Не даром говорят, что друзья раскрываются в беде. Матросу Деревенько от царской семьи были нужны только деньги, по настоящему он не был привязан к цесаревичу.
После отправки царской семьи в Тобольск, Деревенько с семьей решил отдохнуть и поехать в отпуск Олонецкую губернию. Но при этом он продолжал поддерживать связь с бывшими сотрудниками Канцелярии императрицы Александры Федоровны и с Тобольском. Писал он не ради цесаревича и царской семьи, а просил как всегда о денежной помощи.
В письме к Герингер от 21 сентября 1917 года Деревенько писал: «Получил письмо из Тобольска, все здоровы, некоторые хотели ехать, но им сказали, что
нет свободного помещения. Не знаю, когда я попаду в Тобольск? На дежурстве Мария Федоровна!».
В письме от 14 ноября 1917 года он сообщал: «Получил письмо
от Нагорного 10 ноября. Все здоровы. Он пишет, что до весны не будет никакой смены никому… Мне сейчас тяжело жить. Жаль, что я не уехал в Сибирь!».
В письмах к Никитину, написанных в январе, феврале и марте 1918 года, он сообщал о получении писем из Тобольска и ожидал приказания о своем переезде.
Возникают большие сомнения в искренности бывшего "дядьки", зачем ему добровольно ехать в заточение в Сибирь и голодать с царской семьей.
Хотя очень сомнительно, что он хотел поехать в Тобольск как узник и собрат по несчастью. Скорей всего он хотел быть охранником и первым доносчиком по замыслам царской семьи. Он сам пишет, что деньги заканчивались, и в слежке и охране бывших хозяев он видел только способ обогатиться.
Только жадный "дядька" оказался не нужен большевикам. С охраной царской семьи справлялись два полка.
Дальнейшая история Деревяьнько неизвестно, но он точно не разделил трагическую судьбу с царской семьей и с теми людьми, которые были ей по настоящему верны. Смерть нашла предателя довольно скоро.
По воспоминаниям правнучки сестры жены Деревенько Татьяны Лившиц, "дядька" с семьей после революции уехали на его родину в Житомирскую область, где он умер , но не от тифа, а от сердечного приступа. А его жену Анну забрали сотрудники НКВД, которые хотели получить царские сокровища и были уверены, что семья Деревенько ими владеет, но успешно прячет. В 1935 году вся семья "дядьки" оказалась на Кольском полуострове в Монче-тундре и вначале даже жили в палатках.