Дверь распахнулась, и в крохотной прихожей сразу стало не продохнуть. Перед Любовью Семёновной выстроилась целая делегация: троюродная сестра Зина с мужем Колей, их двое детей, племянница с грудным ребёнком и огромный лохматый пёс, который сразу начал обдирать когтями свежие обои.
— Васенька, родной мой, — прошептала Любовь Семёновна, бросая взгляд на фотографию покойного мужа, — ну как же так получилось...
— Любочка, золотце моё! — заголосила тётя Зина, протискиваясь вперёд с перекошенными сумками. — Мы так соскучились! У Сашеньки в школе ремонт внезапно начали, жить негде. Ну мы и подумали — куда же нам, как не к родне?
Любовь Семёновна молча перевела взгляд на чемоданы, которых было явно больше, чем на пару дней. Старшая девочка уткнулась в телефон, младший мальчик уже тянул руки к её хрустальной вазе, подаренной Васенькой на тридцатилетие свадьбы.
— А где... где мы все разместимся? — спросила она, чувствуя, как подкатывает ком к горлу.
— Ой, да мы не привередливые! — махнула рукой тётя Зина. — Дети на диване, мы с Колей в зале на матрасе, а Тошку можно в коридор.
Пёс в этот момент уже методично уничтожал её новый половик.
— Тётя Люба, а где у вас холодильник ? — раздался голос с кухни.
— В том же углу, где и тридцать лет стоит , Сашенька, — устало ответила хозяйка.
Вечером, когда все наконец разбрелись по своим временным углам, Любовь Семёновна сидела на кухне, слушая храп дяди Коли из зала. Чай в её чашке давно остыл.
— Люба, а у тебя есть свободное одеяло ? — появилась в дверях тётя Зина. — Коля мёрзнет.
— В шкафу в прихожей, — машинально ответила хозяйка.
— Ой, да оно же старое! — поморщилась гостья. — У тебя случайно нового нет?
Утром кухня напоминала поле боя. Крошки повсюду, разлитый сок, открытые банки с вареньем. Дядя Коля копался в шкафу.
— Люба, а хлеб где?
— В хлебнице.
— Да он же чёрствый! — сморщился он. — Ты бы свежий купила.
Любовь Семёновна молча наблюдала, как младший ребёнок тянется к её сервизу "Мадонна", который она собирала по чашке двадцать лет.
— Зина, — наконец не выдержала она, — вы же говорили — на недельку.
— Ну, Любочка, — замялась тётя, — ремонт-то затянулся...
— У меня же две комнаты!
— А мы тебе не мешаем!
— Мешаете!
Тишина повисла густая, как кисель. Даже дети отвлеклись от своих гаджетов.
— Мы же семья, — обиженно прошептала тётя Зина.
— Семья не ведёт себя как стадо слонов в посудной лавке!
На следующее утро Любовь Семёновна встала раньше всех. Тихо собрала вещи гостей, аккуратно поставила у двери.
— Это что ещё такое? — ахнула проснувшаяся тётя Зина.
— Васенька оставил мне эту квартиру, — твёрдо сказала хозяйка, — чтобы я жила в ней спокойно.
— Но мы же...
— Я нашла вам отличную гостиницу. В двух остановках.
Дети переглянулись, дядя Коля потупил взгляд. Тётя Зина вдруг разрыдалась.
— Прости, Люба ...
Когда дверь наконец закрылась за последним чемоданом, Любовь Семёновна медленно обошла свою квартиру. Поправила вазу. Разгладила испорченный половик. Поставила на место чашки.
— Спасибо, Васенька, — прошептала она, глядя на фотографию мужа, — научил меня вовремя говорить "хватит".
А вам приходилось ставить родственников на место? Как вы решились на этот шаг? Поделитесь своим опытом в комментариях — ваши истории помогут другим сохранить душевное спокойствие.