– Вы ошиблись, у меня нет мужа... – растерянно прошептала Евгения, прижимая телефонную трубку к уху.
– Громов Андрей Николаевич не ваш муж? – удивлённо переспросили на том конце провода. Эти слова ударили по сердцу, заставив её пальцы побелеть на пластике трубки.
Евгения Липина застыла посреди шумного кабинета. Всего минуту назад она спокойно принимала пациентов – мам с детьми, плачущих малышей, – как делала каждый день в своей педиатрической практике. Но один внезапный звонок перевернул её привычный мир.
В горле пересохло. Она попыталась ответить, но смогла выдавить лишь тихое:
– Да... да, я вас слушаю.
В трубке послышался строгий голос медсестры городской больницы:
– Ваш... э-э, муж поступил к нам после аварии. Необходимо, чтобы вы приехали и оформили документы для перевода из реанимации. Он будет выписан послезавтра.
У Евгении закружилась голова. Муж. Как странно звучит это слово – муж, которого у неё нет и не было в обычном понимании. Перед глазами замелькали вспышки прошлого. Фиктивный брак с богатым бизнесменом, заключённый три года назад на бумаге... Обдуманный шаг отчаяния, на который она пошла ради спасения маленькой Маришки. Тогда Евгения рискнула всем: согласилась стать женой совершенно чужого человека, лишь бы не допустить самого страшного – отправки любимой четырёхлетней девочки в детский дом.
Она была уверена, что эта формальность давно в прошлом. Договорённость была простой: чуть позже тихо оформить развод и разойтись каждый своей дорогой. Их пути с Андреем Громовым давно разошлись – казалось, навсегда. Или нет? Неужели развод так и не состоялся?
Сердце забилось тревожно. Почему звонят именно мне? Где его настоящие близкие? Та самая невеста... – пронеслось в голове. Совсем недавно Евгения видела фотографию Андрея в глянцевом журнале: высокий уверенный мужчина с обворожительной брюнеткой под руку, подпись гласила о скорой шикарной свадьбе. Казалось, его жизнь складывалась как в сказке – успешный бизнес, богатство и любовь.
И вот теперь – авария, реанимация... и звонят ей, провинциальному врачу, единственной, кто записан ему женой. Невероятно.
Она поймала себя на том, что молчит уже несколько секунд. В трубке послышалось нетерпеливое:
– Алло? Евгения Александровна? Вы едете?
– Да... да, конечно, – спохватилась она. – Уже выезжаю.
Неожиданный поворот судьбы
Повесив трубку, Евгения ещё мгновение стояла, пытаясь унять дрожь в коленях. Как же так? Три года тишины – и вдруг он вновь ворвался в её жизнь. Но некогда размышлять. За дверью кабинета нетерпеливо переминались с ноги на ногу родители с детьми – приём в разгаре, а она одна на весь участок.
Евгения глубоко вздохнула и выглянула в коридор. На неё тут же обрушился гул голосов. У двери уже ждали несколько мамочек с болезненными детишками на руках. "Надо закончить приём", – строго сказала она себе, понимая, что не сможет бросить этих людей сейчас.
Она на ходу договорилась с соседкой присмотреть за дочкой и, собрав волю в кулак, вернулась к пациентам.
Её голос снова звучал мягко и уверенно, руки привычно выписывали назначения. Только внутри всё горело от беспокойства.
Быстро закончив приём, осмотрев всех маленьких пациентов, Евгения сняла халат и поспешила собраться.
Она переоделась наспех и выбежала из поликлиники, бросив на ходу пару слов коллегам. В груди колотилось: "Успеть бы". Мысли метались. Она понимала, что дома её ждёт маленькая Мариша, оставленная на попечение доброй, но рассеянной соседки-бабули. Дочка наверняка проголодалась и скучает. Но сейчас был человек, который остро нуждался в ней – как когда-то она в нём.
Холодный зимний ветер ударил в лицо, отрезвляя. Евгения чуть ослабила шарф на шее и поспешила к стоянке. Там, под снегом, её ждала старенькая "Тойота" – верная помощница, доставшаяся от отца. Не новый внедорожник, конечно, но своя машина, которая не раз выручала.
Сев за руль, она на секунду прикрыла глаза, стараясь успокоиться. "Всё будет хорошо, – шептала она себе. – Надо просто помочь ему, так правильно". Ведь когда-то Андрей Громов, практически незнакомый человек, не остался равнодушным к её беде. Теперь очередь Евгении отплатить добром на добро.
В больничной палате
Больничные коридоры встретили её привычным запахом лекарств и гулкими шагами медперсонала. Евгения торопливо прошла на этаж реанимации. У кабинета врача её остановила санитара:
– Вы к Громову? Вы жена?
– Да, – кивнула она, и слово это вновь странно кольнуло. Жена...
– Лечащий врач скоро выйдет, подождите, – бросил санитар и скрылся за тяжёлой дверью.
Евгения прислонилась к прохладной стене, пытаясь унять дрожь в пальцах. Через пару минут из ординаторской вышел невысокий плотный мужчина в белом халате – видимо, тот самый врач.
– Липина? – уточнил он деловито, окинув её взглядом. – Жена Громова?
– Да, я… его жена, – подтвердил она тихо.
Доктор Леванов, как значилось на бейджике, нахмурился:
– Состояние вашего мужа стабильно, травма позвоночника серьёзная, он пока не ходит. Кроме того, у пациента частичная амнезия – не помнит последние четыре года жизни.
– Не помнит... четыре года? – эхом повторила Евгения, чувствуя, как внутри всё холодеет. Значит, он не помнит ни их случайного знакомства, ни регистрации брака… ни даже свою нынешнюю невесту.
– Такое бывает при травмах, – кивнул врач. – Память постепенно вернётся, но сейчас он дезориентирован и эмоционально нестабилен. И ещё… – Леванов замялся. – У него никого нет кроме вас.
Евгения удивлённо приподняла брови.
– Как же невеста? Он ведь собирался жениться…
Доктор лишь пожал плечами:
– Вместо родных или невесты приехал лишь опекун, да и тот отказался помогать, узнав о банкротстве. Лечение оплатить больше некому, поэтому послезавтра его выписывают.
Леванов посмотрел на Женю испытующе.
– Надеюсь, вы не бросите Андрея Николаевича в таком состоянии. Ему необходим уход хотя бы первые пару месяцев. Я понимаю, ситуация… непростая. Но, – врач пристально взглянул ей в глаза, – в этой жизни всё возвращается. Он вам когда-то помог, теперь помочь можете вы.
Евгения медленно кивнула. Сердце сжалось от сострадания и тяжести ответственности. Она осознала: кроме неё, у этого гордого, сильного когда-то мужчины не осталось никого. Как же больно ему должно быть – потерять всё вмиг: и здоровье, и жизнь прежнюю, и людей рядом.
– Я сделаю всё, что смогу, – тихо пообещала она.
Леванов слегка улыбнулся уголком губ:
– Вот и хорошо. Он в палате 3, готовьтесь, характер сейчас у вашего... э-э, супруга ещё тот. Держитесь.
Собравшись с духом, Евгения подошла к приоткрытой двери палаты №3. Уже с порога она услышала грубый мужской голос, рвущийся наружу:
– Убирайся! Вон отсюда, слышишь?!
Из палаты донеслись резкие выкрики и грохот – похоже, Андрей с кем-то ссорился. Дверь рывком распахнулась, и мимо Жени вылетел рассерженный посетитель, не удостоив её взглядом.
Она несмело шагнула за порог. Сердце ухнуло в пятки: перед ней в инвалидном кресле сидел человек, которого она еле узнала. Тот самый Андрей Громов, но изменившийся до неузнаваемости. Высокий и некогда уверенный мужчина сейчас выглядел измученным. Небритое лицо осунулось, под глазами залегли тёмные тени. Взъерошенные волосы и тоскливый, но всё ещё упрямо горящий взгляд.
Этот взгляд впился в неё, насторожённо и холодно.
– Вы кто? – голос Громова прозвучал грубо и отрывисто.
Евгения почувствовала, как вспыхнули щёки. Конечно, он не помнит её. Для него она – чужая.
– Здравствуйте, Андрей, – тихо заговорила она, подходя ближе. – Меня зовут Евгения... Евгения Липина. Я...
Она замялась, слова застряли в горле. Сказать "ваша жена" оказалось неожиданно трудно под этим ледяным взглядом.
Громов хмуро осмотрел её с головы до ног. Серое простое платье, скромная прическа, никакого макияжа. Казалось, во взгляде его скользнуло разочарование.
– Я вас не знаю, – отрезал он сухо. – Уходите.
Он отвернулся, явно делая вид, что её присутствие его не интересует. Евгения растерялась: она представляла эту встречу сколько ни ехала сюда, но реальность оказалась куда болезненнее.
– Я... ваша жена, – наконец выдохнула она.
Громов оторопело нахмурился:
– У меня нет жены, – бросил он резко, а потом, оглядев её с головы до ног, усмехнулся: – Да я бы и не женился на такой, как вы.
От этих слов Евгения словно получила пощёчину. Щёки её вспыхнули, пальцы задрожали. Боль и возмущение вскипели внутри, но она сумела ответить твёрдо:
– Поверьте, вы тоже не в моём вкусе. Наш брак – лишь формальность, необходимая мера. Как только вам станет лучше, мы сразу же разведёмся.
Он дернулся, пытаясь придвинуться коляской ближе к кровати. Евгения заметила, как напряглись мышцы его рук – видимо, хотел пересесть сам. Но даже это простое движение давалось с трудом. Андрей зло выдохнул сквозь стиснутые зубы.
Евгения не выдержала и бросилась к нему. – Давайте я помогу! – Она подставила своё плечо под его руку. Минутой позже, опираясь на неё, Андрей сумел перебраться на постель.
Оба перевели дух. Евгения едва сдержала радостную улыбку – получилось! Взглянула на Андрея: лицо его было каменным, только в глубине тёмных глаз тлела усталость, перемешанная с болью. Он не взглянул на неё, отвернулся, прикрывшись ладонью.
Она шагнула назад, позволяя ему прийти в себя. За окном уже сгустились ранние зимние сумерки, в палате стало прохладнее от приоткрытого окна. Лёгкий сквозняк шевельнул рыжий локон у её лица. Евгения нервно убрала прядь за ухо и тихо произнесла:
– Послезавтра вас выписывают.
Он молчал. Она понимала, что ему сейчас тяжело осознавать всё это – и говорить о будущем, наверное, больно.
– Мне сообщили, что... у вас сейчас нет дома, – осторожно продолжила она.
Андрей на её слова отозвался горькой усмешкой:
– Дома? У меня больше вообще ничего нет. Ни дома, ни компании – ничего.
В его голосе звенело отчаяние, старательно спрятанное под сарказмом. Сколько боли должно быть внутри, чтобы успешный некогда человек так говорил о своей жизни.
– Андрей... – мягко сказала она, присаживаясь на край стула напротив. – Я знаю, это страшно – всё потерять разом. Но вы не один.
Он резко взглянул на неё.
– В смысле – не один? – почти огрызнулся Громов.
Евгения чуть растерялась под этим взглядом, но продолжила твёрдо:
– У вас есть я. И... моя дочь, Мариша. Мы живём вдвоём в небольшой съёмной квартире. Не роскошно, но у нас есть дом – там, где нас ждут и любят. Понимаете?
– Любят? – горько переспросил он. – Меня-то точно никто не ждёт.
– Неправда, – покачала она головой. – Мариша вас ещё не знает, но обязательно полюбит, вы ведь ей столько добра сделали заочно...
Андрей нахмурился, явно не веря ни слову. Он скривился, собираясь что-то отчеканить резкое, но Евгения продолжила мягко:
– Просто дайте этому шанс. Приезжайте к нам, поживёте, пока на ноги не встанете. А потом... потом решите, как быть дальше.
Он смотрел долго, пристально – так, что у неё мурашки бежали по коже. Затем устало прикрыл глаза.
– Ты либо наивная, либо глупая, – прошептал он резко. – Не понимаю, зачем это тебе... Но мне сейчас нужно побыть одному. Уходи.
Тон его не терпел возражений. Евгения опустила голову. Горячий ком подступил к горлу – так больно и горько стало от этих слов. Но спорить бесполезно: он закрылся в своём горе, и моментально пробить стену не выйдет.
Она медленно поднялась.
– Хорошо, – тихо сказала она. – Я пойду.
Наконец он сам попросил об этом, и спорить нет смысла. Но, сделав пару шагов к двери, она всё же обернулась:
– Скажите... – Евгения неловко переминалась с ноги на ногу, опустив глаза. – Может быть, вам принести что-нибудь? Еду, например... Что вы любите? Я приготовлю, привезу завтра.
Это было последнее, чем она могла ему сейчас помочь – накормить вкусно, по-домашнему. В конце концов, больничная еда мало кого радует.
Андрей же только сильнее нахмурился. В его глазах вспыхнуло раздражение:
– Не нужно мне ничего. Тем более от тебя. Я же ясно сказал – не возвращайся.
Каждое слово – как удар хлыстом. Евгения почувствовала, как на глаза наворачиваются непрошенные слёзы обиды. Она быстро отвернулась, чтобы он не заметил.
– Как скажете... – еле слышно ответила она и вышла из палаты, прикрыв за собой дверь.
В коридоре она остановилась, прислонилась спиной к холодной стене. На минуту мир поплыл перед глазами от накатившей усталости и горечи. Хотелось разрыдаться – от жалости к нему, к себе, от бессилия всё изменить одним махом. Но она не имела права расслабляться. Нельзя. Мариша ждёт, маленькая девочка, которая верит, что мама – самая сильная и справится с чем угодно.
Евгения шумно выдохнула, прогоняя слёзы обратно. Держаться. Только держаться.
Она вышла из больницы на тёмную стоянку, где её машина покрылась тонким слоем снега. Села за руль, сжав его ледяными пальцами. В голове гулко стучала одна мысль: "Что же делать дальше?"
Домой она поедет не одна, это ясно – надо будет забрать Андрея послезавтра, как ни сопротивляйся. Бросить его она не могла – совесть не позволила бы. Память услужливо подбросила картинку: совсем юная Евгения с крохотной девочкой на руках, слёзы отчаяния, безысходность... и протянутая рука помощи от совершенно чужого мужчины. Андрей тогда протянул ей руку помощи, и она приняла её, даже не подозревая, к чему это приведёт. В новогоднюю ночь судьба сыграла с ней злую шутку, подбросив испытание, о котором она до сих пор помнила, как вчера. Сколько радости было тогда – и как быстро она сменилась отчаянием.
Евгения закрыла глаза, позволяя воспоминаниям ненадолго унести её в прошлое – в тот самый момент, когда её жизнь навеки переплелась с жизнью Андрея Громова. Эту историю ей ещё предстоит рассказать... и пережить заново.
Что же произошло три года назад и как дальше сложится судьба Евгении и Андрея?
Все ответы вы найдете в любовном романе
«Нежный рассвет любви» Елены Рейн ❤️
Я читала о утра! Всех Ц.