С началом перестройки и еще более активно с момента развала Советского Союза нам усиленно внушают, что испокон веков русский народ был строго православный и всегда любил царя-батюшку. Деятели от власти и религии, но особенно преуспевают в этом либеральные историки, навязывают нам покаяние за отход от религиозных корней предков и убийство царской семьи. Про царя-батюшку и убийство царской семьи как-нибудь в другой раз поговорим, а отношение духовенства к своему народу, так же, как и народа к религии было далеко не однозначным.
Данная статья не ставит своей целью оскорбление чувств верующих, а является попыткой разобраться в связке истории с верованиями славян на территории Руси.
Посмотрите, как построена формула «Православие, Самодержавие, Народность» и девиз «За Веру, Царя и Отечество», продукты XIX века. Я уже не буду говорить о том, что народ и Родина для людей, которые управляли в то время страной стояли на последнем месте. Религия поставлена во главу угла, как связующее звено между властью и людьми. В начале XIX века, когда оформились этот девиз и формула, власть и церковь были практически уверены, что народ в стране православный. Это подтверждали и подушные переписи, проводимые со времен Петра I, которые указывали только на 2 % староверов среди населения, так согласно первой подушной переписи, проводимой с 1718 по 1727 год в раскол записалось всего около 191 тыс. человек.
А могло ли быть иначе? Во-первых, гонения на раскольников, начавшиеся после проведения реформы Никона и особо усилившиеся после стрелецкого бунта, привели к сокращению населения Руси к концу царствования Петра I на 25 %, а по некоторым расчетам до одной трети. Казни раскольников, сожжение староверов были конечно не основным фактором сокращения населения. Большая часть просто бежала из страны, бежали в Сибирь, Персию, Польшу, скрывались в труднопроходимых лесах и болотах.
Во-вторых, введение двойного подушного оклада для раскольников (фактически увеличенное в два раза налогообложение, если записывался в подушной переписи, как старообрядец), им было запрещено занимать общественные должности, их не допускали к свидетельским показаниям, под строгий контроль Духовной коллегии ставилось печатание книг. Всем русским старообрядцам было предписано носить на воротниках желтые козыри, то есть высокие стоячие воротники-нашивки, с буквами «е.р.о.», что означало «еретик, раскольник, отступник».
В инструкциях поповским старостам прямо предписывалось следить за тем, чтобы записные раскольники ходили в указанном платье, им предписывалось под угрозой большого штрафа носить нелепый сермяжный зипун со стоячим клеёным козырем из красного сукна, а которые ходить не будут, ловить, отсылать в магистрат и наказывать ссылкой. Александр Сергеевич Пушкин с изумлением писал в «Истории Петра I»: «Петр повелел раскольникам нашить на спины платья четвероугольники из красного сукна с желтыми козырями. Они повиновались и безо всякого стыда являлись на бирже торговать с иноземцами».
Кто не сбежал из страны, предпочитал признать себя в подушной переписи православным, чтоб избежать кабального двойного налогообложения и прочих притеснений со стороны властей. Власть понимала это и продолжала «давить» на раскольников, вводились штрафы за небытие на исповеди, обязательное посещение церкви по праздничным дням; тех же, кто вне церкви «исправлял требы» крещения, венчания, погребения, предполагалось высылать на галеры, а имущество конфисковать в пользу государства.
Вроде бы такой подход давал необходимые власти результаты, так если при первой подушной переписи почти 191 тысяча человек решили объявить себя раскольниками, то в 1737 году из них числились лишь немногим более 48,2 тысяч. В середине столетия их было уже 42,2 тысячи, а на 1753 год приверженцев старой веры оставалось вообще около 37 тысяч. Раскольники умирали, их забривали в рекруты, они бежали или обращались к «святой церкви». С точки зрения статистики всё было просто великолепно, а что на самом деле?
8 января 1725 года была учреждена раскольническая контора для выдачи знаков на право ношения бороды, она заведовала сбором с бородачей и раскольников, также вела дела о раскольничьих браках, о перекрещивании, о совершении требований по старопечатным книгам, о раскольниках и бородачах, взятых в неуказном платье, преследовала потаенных раскольников. Архивы содержат массу донесений с мест, сообщавших о наличии большого числа староверов в разных российских городах, официально никогда не значившихся в расколе.
Так, в ноябре 1744 года в Раскольническую контору поступило донесение от одного жителя города Боровска, выражавшего недоумение, что купечество данного города «ходит в небритых бородах и в русском платье, да купец Василий Шустов имеет во Гжацкой пристани при таможенном сборе по выбору Боровского купечества ларёчным, а по указу таковых бородачей и в хождении в русском платье к делам и к подрядам допущать не подлежало…».
В августе 1751 года воевода города Порхов коллежский асессор Иван Чиркин также информировал Сенат, что «прохоровское купечество ходит в неуказном платье и с бородами», однако местная ратуша не обращает никакого внимания на запрет о ношении такого платья и бороды: от неё «исполнения никакого не чинится, а приносят отговорки, что де они люди пахотные и торгу не имеют; к тому же они не под командою Прохоровской канцелярии». О том же самом доносили в Раскольничью контору из города Василе, где местное купечество заявлялось в воеводскую канцелярию в неуказном платье и при бородах, хотя по переписи оно не числилось в расколе.
Иногда власти инициировали расследования по поводу массового хождения при бородах и в русском платье. Например, одно из них прошло в городе Каргополь, где пытались выяснить, кем же в действительности являются любители бород и неуказного платья. В поле зрения попал посадский человек Алексей Шубников: по проверке оказалось, что он и все его родственники являются самыми настоящими староверами, но двойного оклада никто из них никогда не платил, когда впали в раскольничью ересь и «кем научены не говорили». К тому же, дети Шубникова, не смотря на запрет «учить рас колу», обучались по старой вере.
Как установили власти, ситуация, когда люди безнаказанно не регистрировались раскольниками, стала возможной по причине попустительства Ратушного канцеляриста Ивана Прянишникова. Этот служивый господин «с бородачами имеет повсегдашнюю компанию», и хотя «с раскольниками иметь компанию не велено, а он, Прянишников, ведая указы, оных бородачей куда надлежит чрез доношения свои не объявляет, и в том им чинит защищение и немалое спомогательство».
Можно сказать, что это единичные случаи, но продолжение: