Личный дневник бывшего «плохого парня», который понял, что его сила была иллюзией.
Мне всегда казалось, что я — режиссёр. Тот, кто дергает за нитки, заставляя сердца биться чаще, а глаза гореть от ярости или страсти. Пока однажды я не увидел свои руки, запутанные в этих же нитках, и осознал: мы все актёры в пьесе, написанной нашими детскими ранами.
Акт 1. Сцена с дверью, которая хлопает слишком громко
Она кричала, что ненавидит меня, швырнула ключи и выбежала на лестницу. Через час вернулась с кофе, как ни в чём не бывало. «Ты единственный, кто меня понимает», — сказала, обжигая губы латте.
Я не понимал её. Я просто повторял то, что работало до этого: игнорировал её сообщения на сутки после ссоры, звонил среди ночи без причины, сравнивал с бывшими. Её глаза загорались именно тогда, когда я делал больно.
Что я понял позже: Её отец ушёл, когда ей было семь. Моё внезапное исчезновение будило детский ужас — и она цеплялась за меня, как за спасательный круг. Не за любовь. За возможность «переиграть» старую боль.
Акт 2. Монолог о сломанных крыльях
«Ты можешь стать лучше», — шептала Катя, гладя рукой шрам на моей руке от драки в баре. Она верила, что её любовь превратит меня в принца. Но когда я впервые принёс цветы и сказал «прости», она закатила глаза: «Ты стал скучным».
Катя выросла с матерью-нарциссом, которая хвалила её только за пятерки. Ей нужен был проект, а не человек. Мои попытки стать «хорошим» рушили её сценарий — она бессознательно искала боль, чтобы чувствовать себя живой.
Акт 3. Танцы на краю пропасти
Мы лежали на полу среди осколков вазы, которую она разбила в истерике. «Скажи, что ты меня бросишь!» — требовала она, царапая мою ладонь. Я молчал. Она прижалась к груди: «Ты так похож на него…».
«Он» — бывший, который бил её. «Он» — отец, который называл мусором. «Он» — я, который стал их зеркалом. Она ненавидела этих мужчин, но выбирала снова и снова, как будто в этом цикле была скрытая молитва: «В этот раз всё исправлю».
Акт 4. Прорыв маски
Всё рухнуло в дождливый четверг. Лиза, которая месяц терпела мои эмоциональные качели «ради острых ощущений», вдруг рассмеялась: «Ты не плохой. Ты просто пустой. Как консервная банка, которую кидают в стену, чтобы услышать звук».
Я хотел спорить, но вдруг увидел себя со стороны:
— Парень, который боится тишины, поэтому создаёт драмы.
— Взрослый ребёнок, который путает страх с уважением.
— Раб шаблона, где «любовь» — это боль, соль на рану, крик в пустоту.
Финал. Новая пьеса без жертв
Сегодня я учу людей различать:
— Страсть от травмы (если тянет к человеку как на американских горках — это не любовь, это флешбэк).
— Силу от жестокости (настоящая сила — сказать «мне больно» вместо удара ниже пояса).
— Игру от жизни (качели ломаются, а гамак из доверия качается даже в шторм).
Если вы узнали себя:
- Спросите: «Что во мне цепляется за боль? Страх одиночества? Голод по драме?».
- Попробуйте скучное свидание. Говорите о книгах. Молчите. Если не убежите оба — это начало.
Тот, кто любит ваши раны — не герой. Герой — тот, кто не боится вашего света.
📌 Ваши действия:
— Вспомните момент, когда вы почувствовали «страсть» от токсичного поступка.
— Напишите в комментариях: «Моя боль маскировалась под…» (ревность? Гнев? Жалость?).
Автор: Денис Сергиенко
Конфликтолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru