Вспоминая хорошее из советской эпохи, многие упоминают автоматы для продажи газированной воды, – тогда, на каждом углу. Там были гранёные многоразовые стаканы, которые никто не крал, и фонтанчик для символического, – от добрых бактерий, – ополаскивания оных перед употреблением. И никто, что характерно, не заражался, – сам могу засвидетельствовать. Но это – частное. Речь же пойдёт об общем, а следовательно, – для начала, – о плохом. Поскольку хорошее – оборотная сторона плохого.
Плохим же, – полагаю, самым плохим, было наличие у людей классового самосознания.
Почему, например, социализм не восторжествовал повсеместно? Есть мнение, потому что настоящей демократии нигде нет.
- S-AUTO
Можно всякую хрень воображать, но давайте задумаемся, что бы было, будь у "демократии" реальное право диктатуры большинства? И из кого (тут про классы) это большинство состоит?
- Цитадель адеквата
S-AUTO, из людей классовым самосознанием не страдающих
...Но это же ошибочное мнение. Референдумы в той же Швейцарии проводятся регулярно по самым разным вопросам. Однако, идея «взять и поделить» даже не обсуждалась. В норме общество не заражено классовой борьбой, на «пролетариат» и «буржуазию» не делится, да и просто, вне марксистского дискурса эти термины, хоть и используются, но значение имеют другое. До революции, например, в России к «буржуазии» относили себя образованные люди, работающие по найму, тогда как крестьяне, средствами производства владевшие и даже использовавшие наёмный труд, «буржуями» себя не считали.
Граница между буржуазией и пролетариатом не ощущается нигде, просто потому что её нет. Один и тот же врач может работать в клинике или открыть свой кабинет и заниматься практикой частной, – в том числе и нанимая сотрудников… Причём, далеко не факт, что на вольных хлебах он заработает больше. И учитель может давать частные уроки, а потом открыть свою школу. И инженер – своё бюро. Попытки раскрутиться и разбогатеть, впрочем, скорее всего, закончатся провалом. Но классовую ненависть к буржуям острее всего ощущают те, кто таких попыток не предпринимал.
Самое мерзкое наследие советской эпохи это, впрочем, не ненависть к угнетателям, а засевшее глубоко в коллективном бессознательном причислении себя к «угнетённым». Чем-то таким у них там мучительно страдают негры, феминистки и трансгендеры. Советский человек, конечно, был освобождён от угнетения революцией… Однако, это лишь укрепляло уверенность, что ранее он в угнетённом положении находился. То есть, «освобождение» – ни о чём. Негров тоже освободили. Но проще выгнать человека из рабства, чем выгнать из человека рабство, проявляющееся в уверенности, что он не обладает теми благосостоянием и социальным положением, которых заслуживает, – и виноват в этом кто-то другой.
Бесит же? Дальше будет хуже. Потому что, речь, наконец, пойдёт уже о хорошем.
Оборотной же стороной классового самосознания, – совершенно естественным и даже необходимым образом, – оказывался пролетарский интернационализм. Если общество делится на эксплуататоров и эксплуатируемых, то – любое общество. Соответственно, все трудящиеся, независимо от национальности, объединены общими интересами. Между трудящимися не может быть розни, – нет почвы для неё, – все они братья. По вышеописанному несчастью, – классовому самосознанию, – как минимум.
И это было действительно хорошо. В границах СССР «пролетарский интернационализм» превращался просто в интернационализм, поскольку угнетёнными были все. За границами же… ну… попытки советских лезть с объятьями по классовому признаку вызывали некоторое недоумение у аборигенов. Но, опять-таки, ничего особенно плохого не было и в этом.
Идеологический аппарат СССР действительно работал на братство населяющих страну народов. На слияние национальностей в нацию – советский народ. Нельзя сказать, что он полностью справился с задачей. Спорно, что выбранные методы, подразумевающее сохранение и даже искусственное создание национальных индентичностей, были оптимальными. Но цель ставилась и сделано было многое.
В Советском Союзе деление на просто русских, русских-евреев, русских-украинцев с забавной манерой выговаривать «г» и вообще не русских – прибалтов, молдован, кавказцев, азиатов, – ощущалось, но мыслить такими категориями, – отделять своих от чужих по нацпризнаку, – не считалось нормальным. Такая практика осуждалась официально и официально же подавлялась весьма решительно. И, надо заметить, что атмосфера в многонациональном обществе такими методами поддерживалась вполне здоровая и комфортная.
Интернационализма мне, лично, особенно жаль.
Людям же с классовым сознанием, почему-то, не особенно. Казалось бы, – азербайджанцы на рынках, ладно, – но киргизы, таджики, узбеки на стройках или во дворах с мётлами, – чем им не братья? Рабочие же. Эталонный пролетариат. Но – нет. Не братья. Равно, кстати, как и с рабочими города Детройт, – такими же призраками прошлого, как заводской пролетариат советский, – ноль классовой солидарности.
Тут, как говорится, или следует крестик (здесь: красную звёздочку) снять, или уж трусы надеть.
Причём здесь «звёздочка»? Потому что на «чёрных» по цвету кожи и на «белых» (по хрусту булки) гонят – внезапно – одни и те же люди, по привычке ощущающие себя ущемлёнными и ищущими виноватых в том, что они сами засунули пальцы в дверь. Некоторые из них, кстати, считают себя не «красными», а либералами, но и либералы же теперь – социалисты… Не суть.
Суть в том, что в данном отношении атмосфера в российском обществе стабильно ухудшалась до 2014 года. Потом резко расчистилась. Сразу ясно стало, кто за нас (внезапно, вайнахи), кто за них. А таким образом, и кто такие «мы» сами.
Последний же год начитают наблюдаться рецидивы.
- алексей маркин
Почему же не наступил? Наступил! В Чечне, к примеру - получая из центра всё, чего бы не пожелала, эта республика отдаёт на общее дело лишь то, что сама захочет.
Это неприятно. И напрягает. Даже при понимании, что за рецидивами стоят вбросы «с той стороны». Стоят, конечно. Но так и почва благодатная никуда не делась. Людей с обострённым классовым самосознанием ещё много.
...Возникает, естественно, вопрос, может ли быть интернационализм «не пролетарским». Может. Раз есть. Самый яркий пример, – интернационализм глобалистический. Европейцы кроме шуток воспринимают себя единой общностью. И навязчиво пытаются брататься с трудящимися всех цветов кожи, – кто согласятся на смену цвета ориентации.
Вообще же, то что именно в Советском Союзе именовалось «интернационализмом», на практике представляло собой попытки создания советской нации – общности связанной языком (культурой), ценностями и территорией проживания. То есть, по сути, должно трактоваться, как «попытка национализма», – потому она и представляется мне крупным достижением.