— Нам надо расстаться, — сказал он, даже не глядя мне в глаза.
Я кивнула, но не знала, что самое сложное начнется после.
Мила смотрела в окно на падающий снег. Три недели прошло с тех пор, как Филипп собрал вещи и ушел. Три недели бессонных ночей. И бесконечных вопросов без ответов.
Квартира, которую они снимали вместе последние два года, теперь казалась пугающе просторной. Каждый угол напоминал о нем.
Телефон зазвонил неожиданно, вырвав ее из мыслей.
— Мила, это я.
Голос Филиппа звучал неуверенно, будто он сам не понимал, зачем звонит.
— Что тебе нужно? — Мила старалась говорить ровно, не выдавая дрожь в голосе.
— Мне нужно забрать документы. Я могу заехать сегодня?
— Да, конечно. Когда?
— Через час. Это нормально?
Нормально ли это? После всего, что было между нами, он спрашивает, нормально ли заехать за документами.
— Да, — коротко ответила она и повесила трубку.
За час до приезда Филиппа Мила металась по квартире, пытаясь придать ей хоть какой-то порядок. Вдруг стало важно, чтобы он увидел, что она справляется. Что она может существовать и без него.
Звонок в дверь прозвучал резко. Мила глубоко вздохнула и открыла.
Филипп стоял на пороге, такой знакомый и такой чужой одновременно.
— Привет, — сказал он, не решаясь переступить порог.
— Заходи, — Мила отступила в сторону.
Он прошел в гостиную. Остановился посреди комнаты, будто не зная, куда себя деть в квартире, которая еще недавно была его домом.
— Документы на столе, — Мила кивнула в сторону небольшой стопки бумаг.
— Спасибо, — Филипп взял папку, но не спешил уходить. — Как ты?
— Нормально.
— Правда?
— А какой ответ ты хочешь услышать, Филипп? — внезапно спросила Мила. — Что я рыдаю каждый вечер? Или что я уже забыла тебя и счастлива?
Он покачал головой:
— Я просто спросил.
— Я справляюсь, — ответила она после паузы. — А ты?
— Тоже... справляюсь, — он запнулся. — Мила, я хотел сказать...
Звонок в дверь прервал его. Мила нахмурилась — она никого не ждала.
На пороге стояла женщина средних лет с решительным выражением лица.
— Здравствуйте, я Надежда Викторовна. Хозяйка квартиры.
Мила застыла.
— Здравствуйте. Что-то случилось?
Хозяйка окинула ее подозрительным взглядом.
— Я планирую поднять арендную плату с нового года. Рыночная ситуация, сами понимаете.
— Хорошо, — внезапно сказал Филипп, появляясь в прихожей. — Всё будет вовремя, как обычно.
Когда дверь за хозяйкой закрылась, Мила повернулась к Филиппу:
— Зачем ты это сказал?
— А что я должен был сказать? Я знаю, что у тебя сейчас не лучшее финансовое положение.
— Не нужна мне твоя благотворительность! — вдруг вспыхнула Мила. — Я сама разберусь со своими проблемами.
— Это и мои проблемы тоже! — повысил голос Филипп. — Я не могу просто так уйти и оставить тебя с долгами!
— А уйти и оставить меня просто так — можешь?
Повисла тяжелая тишина. Слова, наконец произнесенные вслух, повисли в воздухе между ними.
— Мила, я...
— Нет, Филипп. Ты сделал свой выбор. Теперь живи с ним. Я не нуждаюсь в твоей помощи.
— Но квартира...
— Я найду другое жилье. Дешевле. И справлюсь сама.
Филипп смотрел на нее долгим взглядом.
— Почему ты всегда всё усложняешь? Почему нельзя просто принять помощь?
— Потому что твоя помощь всегда идет с условиями! — Мила уже не сдерживалась. — Всегда! Ты даешь только для того, чтобы контролировать. Два года я слушала, как тебе тяжело тянуть нас обоих. Как много ты работаешь. Как мало я зарабатываю. А теперь ты ушел и всё равно хочешь решать, как мне жить!
— Я никогда не говорил, что ты мало зарабатываешь! — возразил он.
— Не говорил? А помнишь, как я хотела купить новое платье. А ты сказал: «Может, тебе стоит сначала найти работу получше»? Или когда я предложила поехать в отпуск. А ты ответил: «На твою зарплату мы доедем только до соседнего города»?
Филипп молчал. И это молчание было красноречивее любых слов.
— Уходи, — тихо сказала Мила. — Просто уходи.
— Нет, — вдруг твердо сказал он. — Нет. Я не уйду, пока мы не поговорим нормально. Без криков. Без обвинений.
— О чем тут говорить? Всё уже решено. Ты ушел. Я остаюсь. Конец истории.
— Не конец, — Филипп сделал шаг к ней. — Я совершил ошибку, Мила.
Она усмехнулась:
— Какую именно? Их было так много.
— Я думал, что нам время подумать. Я не хотел полного разрыва.
— А ты спросил, чего хотела я?
Филипп опустил голову:
— Нет.
Мила медленно опустилась на диван. Усталость последних недель навалилась с новой силой.
— Знаешь, я так старалась быть той, кого ты хотел видеть рядом с собой. Успешной, уверенной, сильной. А внутри я просто... ломалась. День за днем.
— Я никогда не просил тебя быть другой, — тихо сказал Филипп, садясь рядом. — Я полюбил тебя такой, какая ты есть.
— Неправда. Ты постоянно пытался меня изменить. «Мила, тебе надо больше заниматься спортом». «Мила, почему ты не можешь готовить то, что я люблю?» «Мила, тебе стоит быть более общительной на моих рабочих встречах».
Мила замолчала и отвернулась. В её глазах стояли слёзы, которые она отчаянно пыталась сдержать.
Филипп тяжело вздохнул.
— Я не хотел, чтобы всё так получилось, — сказал он после долгой паузы. — Но я не мог больше притворяться.
Она резко повернулась к нему.
— Притворяться? О чём ты?
Филипп встал и прошёлся по комнате, избегая её взгляда.
— Я не мог больше жить двойной жизнью, Мила.
Что-то в его голосе заставило её похолодеть.
— О чём ты говоришь? — тихо спросила она.
— Я встретил кое-кого на работе... полгода назад.
Мила почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Полгода? ПОЛГОДА? — её голос дрожал от ярости и боли. — И всё это время ты...
— Я пытался бороться с этим чувством, — перебил её Филипп. — Правда пытался. Наталья... она ничего не требовала, ничего не просила.
Имя, произнесённое вслух, словно материализовало призрак, который всё это время незримо присутствовал между ними.
— Но ты сам решил уйти к ней, — Мила произнесла это не как вопрос, а как утверждение.
Филипп поморщился.
— Не совсем так. Я ушёл не к ней, а от нас. Потому что не мог продолжать обманывать тебя.
Мила горько усмехнулась.
— Какое благородство! Какая честность! — она аплодировала ему, медленно и с расстановкой. — Браво, Филипп. Ты настоящий рыцарь.
— Не надо так, — он поморщился.
— А как надо? — Мила вскочила. — Как мне НАДО реагировать на то, что человек, с которым я прожила два года, полгода изменял мне и лгал в глаза?!
Филипп сжал кулаки.
— Я не планировал этого! Это просто... случилось.
— «Просто случилось»? — передразнила его Мила. — Ты месяцами встречался с другой женщиной за моей спиной. И это «просто случилось»?
Она подошла к окну, повернувшись к нему спиной.
— Уходи.
— Мила...
— УХОДИ! — закричала она, резко разворачиваясь. — Забирай свои вещи, свои документы и УБИРАЙСЯ ОТСЮДА!
Филипп застыл на месте, глядя на неё с болью и виной во взгляде.
— Мне жаль. Но знаешь, что самое страшное? — он говорил тихо, почти шёпотом. — Я понял, что никогда по-настоящему не любил тебя так, как должен был.
Мила смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Что?
— С Натальей всё по-другому, — продолжал он, будто не слыша её. — Она не пытается мне понравиться. Не старается быть кем-то другим. Она просто... принимает меня таким, какой я есть. И я могу быть с ней настоящим.
— А со мной ты не мог быть настоящим? — голос Милы звучал глухо.
Филипп медленно покачал головой.
— Нет. Потому что я всегда чувствовал, что должен соответствовать твоим ожиданиям. Быть успешным, сильным, уверенным. Тем мужчиной, которого ты заслуживаешь.
— Я никогда не просила тебя быть кем-то другим! — возразила Мила.
— Напрямую — нет, — согласился Филипп. — Но я видел это в твоих глазах каждый раз, когда совершал ошибку. Каждый раз, когда я не дотягивал до твоего идеала.
Мила покачала головой, не веря своим ушам.
— Ты перекладываешь вину на меня? За свою измену?
— Нет, — Филипп провёл рукой по волосам. — Я просто пытаюсь объяснить, почему всё пошло не так. Почему я искал на стороне то, чего не мог получить дома.
Эти слова ударили больнее, чем пощёчина.
— Что я делала не так? — тихо спросила Мила. — Скажи мне. Что я могла сделать иначе?
Филипп смотрел на неё с грустью.
— Дело не в том, что ты делала не так. А в том, что мы оба притворялись. Играли роли, которые сами для себя придумали.
Он подошёл к ней и осторожно взял за руки.
— Ты заслуживаешь кого-то, кто будет любить тебя по-настоящему. Без притворства, без игры.
Мила выдернула руки.
— НЕ СМЕЙ говорить мне, что я заслуживаю! — её голос дрожал от ярости. — Не смей строить из себя благородного человека, который якобы заботится о моём благе!
Она отступила от него на шаг.
— Ты трус, Филипп. Самый настоящий трус. Вместо того чтобы поговорить со мной, когда почувствовал первые сомнения, ты побежал к другой женщине. А теперь пытаешься выставить это как акт милосердия с твоей стороны.
Филипп опустил взгляд.
— Я знаю, что поступил подло. Но я пришёл сказать правду именно потому, что больше не хочу лгать.
— Нет, — покачала головой Мила. — Ты пришёл, чтобы облегчить свою совесть. Чтобы я сказала: «Всё в порядке, Филипп, я понимаю». Чтобы ты мог уйти к своей Наталье с чистой душой.
Она горько усмехнулась.
— Но знаешь что? Я не стану тебя прощать. Живи со своей виной. Она тебе заслуженно принадлежит.
Филипп молчал долго. Потом медленно подошёл к двери.
— Прости меня, Мила. Не за то, что я ушёл, а за то, что не был честен с самого начала. С тобой. С собой.
Дверь за ним закрылась тихо, почти неслышно.
Мила опустилась на пол посреди пустой квартиры. Впервые за три недели она позволила себе по-настоящему заплакать. Не от боли предательства, а от осознания, что всё это время они любили не друг друга, а лишь образы, которые сами создали.
***
Через месяц Мила собрала вещи. И переехала в маленькую студию на окраине города. «Справлюсь»! Повторяла она себе каждое утро перед зеркалом, глядя на своё осунувшееся лицо.
На работе Мила старалась улыбаться и не показывать, как ей тяжело. Никто не должен видеть её слабой. Никогда больше.
Шли недели. Постепенно боль притуплялась, хотя полностью не уходила. Мила записалась на онлайн-курсы повышения квалификации. «Нужно двигаться вперёд»! Убеждала она себя, просиживая вечера за учебниками.
Только иногда, в особенно тихие вечера, она позволяла себе вспоминать.
Мила не пыталась связаться с Филиппом. Удалила его номер, отписалась от всех социальных сетей, убрала фотографии. Это был её способ защитить себя.
Дома, разбирая старую коробку с вещами, Мила нашла блокнот. Когда-то она мечтала писать рассказы. Но Филипп считал это пустой тратой времени. «Лучше займись чем-то полезным», — говорил он.
В ту ночь Мила впервые за много лет взяла ручку и начала писать. Слова лились сами собой, образуя историю — её историю.
Неделя за неделей, страница за страницей, она заново строила свою жизнь. Не ту, которую ожидали от неё другие, а ту, которую хотела она сама.
Через полгода Мила получила первый гонорар за рассказ в литературном журнале. Он был небольшим, но значил для неё больше любых денег.
В день публикации на душе было спокойно. Не счастливо — до этого было ещё далеко. Но спокойно.
— Знаешь, когда ты ушёл, я думала: "Справлюсь", — прошептала она в ночное небо. — Была уверена, что смогу просто вернуться к прежней жизни. Но жизнь решила иначе.
Мила глубоко вдохнула прохладный воздух. Впереди была целая жизнь — настоящая, без притворства. И она была готова прожить её по-своему.
Популярный рассказ на канале
Радуюсь каждому, кто подписался на мой канал "Радость и слезы"! Спасибо, что вы со мной!