В Москве, в старинном особняке на Остоженке, где стены хранят воспоминания о дореволюционных балах, жил вампир по имени Аркадий Николаевич. Ему было за четыреста лет, и он в свое время видел Москву такой, какой её никто не мог себе представить — с деревянными мостовыми, с фонарями на керосине, с сырым запахом от нечищенных рек и прудов и свежевыпеченного хлеба. Он читал Гоголя при жизни автора, пил вино с графами, которых уже давно нет в живых.
Аркадий Николаевич был аккуратен: кровь брал умеренно, избегал ненужных сцен, предпочитал питаться в тишине и строго после заката. Он не пользовался благами цивилизации и давно отказался от общественного транспорта — метро раздражало его, а в пробках начиналось внутреннее волнение, почти приступ клаустрофобии.
Но этим летом случилось страшное: у него начали шататься клыки.
Сначала он подумал, что это просто временное явление. Возможно переохладился в своей крипте, пил слишком много холодной крови, мало отдыхал. Но один клык с левой стороны не просто шатался — он начал темнеть, словно гнить. Потом началась невыносимая боль. Глотать стало трудно. Появился неприятный запах. Он даже заметил, что одна из летучих мышей, обитавших в его каминной трубе, перестала к нему подлетать. Это было тревожным знаком.
Аркадий Николаевич решил записаться к стоматологу.
Он обзвонил клиники. Первый вопрос, который он задавал — «Вы работаете после захода солнца?»
Большинство администраторов растерянно отвечали, что нет, максимум до семи, а запись только на утро.
— Утро? — сипло переспросил Аркадий. — Вы издеваетесь.
— Простите, у нас нет других окошек, — обходительно отвечали ему девушки-администраторы.
Тем временем ему становилось хуже. А уже наступал июль. Темнело поздно. Прятаться в гробу в кладовой становилось невыносимо: духота, запах старой древесины и гниющих трав, которым его когда-то научил лечиться друг-алхимик.
Он уже начал подумывать о том, чтобы самому вырвать клыки — с помощью плоскогубцев из кладовки. Но страх, что он потеряет силу, что не сможет больше питаться, что умрет, все это было сильнее его.
Наконец, в результате долгих и мучительных поисков, он нашёл стоматолога. Доктор Тимофеев. Молодой, продвинутый, работает в частной клинике на Арбате.
— Принимаете ли вы… Ну… В вечернее время? — поинтересовался Аркадий.
— Да, у нас ночные смены по четвергам. Могу вас записать на 21:30.
Аркадий чуть не прослезился.
— Запишите. Запишите немедленно.
***
В четверг, когда небо над Арбатом наконец потемнело, Аркадий Николаевич вышел из дома. Он добрался до нужного адреса — клиника выглядела вполне прилично: стекло, хром, запах дорогого антисептика. На ресепшене сидела блондинка с таким тоном кожи, что он невольно отвёл глаза — не потому, что хотел пить и боялся не сдержаться, а потому что чувствовал себя немощным старикашкой. Таким ему и предстояло предстать перед врачом.
Доктор Тимофеев оказался вежливым, бодрым молодым человеком с лёгкой щетиной и голубыми добродушными глазами. Аркадий вежливо улыбнулся, чуть скривившись от боли, и прошёл в кабинет.
— Садитесь, не волнуйтесь. Сейчас посмотрим, что у вас с зубами, — сказал доктор, поправляя лампу над креслом.
— Это не обычные… — начал было Аркадий, но осёкся.
Доктор уже надел перчатки, щёлкнул инструментами, и уверенно взялся за осмотр.
— Так… верхний левый клык разрушение эмали… Корень оголён… А это что у нас? Инородное включение? Металл? Вы ставили коронки?
Аркадий лишь тихо стонал в ответ. Лампа жгла глаза, инструменты царапали по нерву. Но всё шло более-менее сносно… И вдруг с цепочки на шее врача соскользнул крошечный серебряный крестик. Он выскользнул из-под халата, качнулся… и ударил вампира прямо по лбу.
— ААААААААА! — заорал Аркадий. Он метнулся из кресла, сшиб тележку с инструментами, раздавил какую-то маленькую колбочку и с нечеловеческой скоростью вылетел вон из кабинета.
— Простите! Простите… — кричал он. У девушки на ресепшене в руках оказались две купюры по пять тысяч, а загадочный клиент исчез в ночи.
Теперь всё стало куда сложнее. Клыки шатались всё сильнее. Иногда ночью вампир сидел у зеркала — не видя себя, только отражение стены позади — и представлял, как всё заканчивается. Как он остаётся без клыков. Без охоты. Без пищи.
Он искал дальше. Теперь в запросах к клиникам появилось новое условие:
— Скажите, пожалуйста… Ваш стоматолог… Он случайно не носит нательных крестов?
— Простите?
— Ну бывает. По религиозным соображениям. Это противопоказано. У меня аллергия.
Некоторые смеялись. Другие бросали трубку. Один даже пригрозил отправить его "на обследование к психиатру". В одной клинике администратор, понизив голос, прошептала:
— У нас есть врач-ваххабит, он точно крест не носит…
— Это интересно, — пробормотал Аркадий. — Но боюсь, у нас с ним могут быть другие разногласия.
Шли дни. Ночи. Недели. Аркадий Николаевич пробовал вызвать стоматологов на дом — те приходили с чемоданчиками и сразу разворачивались, увидев его мрачную фигуру в полутьме. Один спросил:
— А можно свет включить?
— Нет.
— Ну тогда я не смогу работать.
— Понимаю, — с грустью отвечал Аркадий и закрывал дверь.
Он начал писать на форумах. И наконец, кто-то ответил. Пользователь с ником NocturnusDoc написал:
Принимаю только после заката. Без вероисповедания. Работаю аккуратно. Анонимность гарантирую. Пиши в личку.
Аркадий не спал весь день, ожидая, пока настанет время встречи.
***
Когда в дверь постучал Игорь — молодой стоматолог из интернета — вампир стоял в полумраке прихожей, затаив дыхание. Он держал руку в кармане — там был спрятан старинный кинжал, на всякий случай. В голове крутились мрачные сценарии: ловушка, охотник, заговор...
Но Игорь вошёл без страха, даже с лёгкой улыбкой.
— Спасибо, что доверились, — сказал он, осматривая дом. — У вас тут как в музее. Только живее.
Аркадий повёл его в гостиную, где кресло стояло у окна, занавешенного тяжёлой портьерой.
— Работать будем здесь, свет я поставил тёплый, он не резкий, — предупредил Игорь, ставя штатив с лампой.
— Благодарю. Если почувствуете странное — не пугайтесь. Это не угрозы, а особенности природы.
— У меня дедушка был вампиром, — вдруг сказал Игорь, не поднимая глаз. — Точнее, стал им. Я тогда был мальчишкой, лет десять. Он прятался в подвале. Я таскал ему кровь из холодильника и книжки. Мама говорила, что он умер, а я знал, что нет. Он просто стал другим.
Аркадий замер, приоткрыв глаза.
— Так вот почему ты…
— Почему я помогаю, да, — кивнул Игорь. — Я всё про вас знаю. И ничего плохого бы никогда не сделал.
Зубы были в ужасном состоянии, особенно клыки. Один пришлось спасти с помощью культевой вкладки, другой — укрепить микроштифтом и обточить. Аркадий терпел, как мог, хотя в какой-то момент он всё-таки сдавленно прошипел:
— В следующий раз только с анестезией. Но без крестов, прошу.
Когда всё было закончено, Аркадий предложил чай. Настоящий. Заваренный в фарфоровом чайнике, в котором его заваривали еще отцу Пушкина.
Игорь, откинувшись на спинку кресла, взял чашку. Чай был терпким, с ромашкой и какими-то травами, которых уже давно не найти нигде.
— Я бы открыл клинику, — мечтательно сказал он. — Только для таких, как вы. Ночной приём. Без страхов, без крестов, без зеркал, без осуждения.
— Это великолепная идея, — отозвался Аркадий. — Если хочешь… Я мог бы помочь. Немного. С финансированием. У меня кое-что осталось с прошлых веков. Правда, всё в швейцарском банке. Или закопано под одной усадьбой в Рязани.
Они оба усмехнулись.
— Ну что ж, — сказал Игорь, поднимаясь. — Зубы спасены. До следующего века доживёте?
— Теперь уж точно, — ответил Аркадий. — Но если начнут выпадать снова…
— Просто напишите в личку, — подмигнул стоматолог.
Когда он ушёл, Аркадий долго стоял у окна, смотрел, как молодой человек исчезает в переулке. И впервые за последние лет двести почувствовал: возможно, это и есть настоящая дружба. Или что-то очень похожее на это.
***
Через неделю после визита Игоря Аркадий Николаевич собрался с духом и достал старинный телефон в футляре из прочной кожи. Он набрал несколько номеров. Голоса в трубке были разные — глухие, сиплые, рокочущие, но все узнавали его сразу.
— Аркадий… Неужели ты звонишь не по случаю похорон?
— Почти, — вздохнул он. — По случаю зубов.
Совет собрался в старинном подземном склепе, давно заброшенном и переоборудованным под "Клуб настольных игр", но все знали, кто там на самом деле собирается там по ночам.
Фома Никифорович пришёл первым. Высокий, седой, в костюме тройке, с тростью, которую никогда не использовал по назначению. Когда-то он владел типографиями, сейчас — половиной зданий у Садового кольца.
— Зубы? — переспросил он. — Да ты опередил меня на месяц, Аркадий. У меня щель между клыками теперь такая, что я шипеть не могу. Просто «ффф» какое-то, а не «шшш».
— Нам всем это грозит, — сказал Аркадий. — Вековые кости, недостаток кальция, привычка питаться на ходу. Нам нужен врач.
Совет смотрел на Аркадия Николаевича с любопытством.
— Игорь, — добавил он с чувством. — Стоматолог. Человек. Но с головой. И с сердцем.
Многие недоверчиво кривились.
— Человек?
— Мы доверим себя смертному?
— А если он просто охотник, хитрый, терпеливый?
Но потом Аркадий показал снимки. Рентген. До и после. А потом и фото с улыбающимся Игорем, держащим в руке реставрированный клык.
— Это чудо… — прошептала Эсмеральда, бывшая актриса Немецкого театра, теперь бледная, но по-прежнему утончённая вампирша.
— Я дам помещение, — внезапно сказал Фома Никифорович. — У меня на Таганке есть старый особняк. Когда-то там была стоматология при купеческом обществе. Там даже кресло оригинальное осталось. Уж больно по теме.
— А мы вложим средства, — добавил кто-то из дальнего угла. — У меня золото, слитками, с Крымской войны. Только без бумаг, по старинке.
Решение приняли единогласно. Вампиры редко приходили к согласию — но когда речь шла о клыках, это было выше всех разногласий.
Открытие клиники прошло без шума, как и полагается деликатным ночным делам. Название было простым и лаконичным: "Nocturnum Dents". Табличка подсвечивалась синим неоном. Дверь открывалась только по звонку, и только после захода солнца. Обычные люди проходили мимо, даже не догадываясь, что там происходит по ночам.
Игорь стал настоящей знаменитостью в вампирских кругах. Его контакты передавали из уст в уста. Вампиры ехали к нему из Мурманска, Владикавказа, даже из Севастополя один приплыл на личной яхте — под покровом сентябрьского тумана.
У Игоря появились ассистенты — все проверенные, все с допуском. Никто не носил крестиков. Анестезия была особенной — на травяной основе, с добавлением лунного корня.
Для особо тревожных пациентов в приёмной подавали кровь с валерианой.
А в коридоре висел портрет Аркадия Николаевича с подписью: "Первый пациент. Спасён от ошибки и плоскогубцев."
-----
Автор: Вирджиния Страйкер
-----
Понравился рассказ? Жду вас в своём Telegram-канале и в VK: