Говорят — как только у тебя появляются деньги, сразу появляются и «родственники». Те самые, которых ты не видел лет десять, а то и всю жизнь. Вот и у нас с Мариной так вышло.
Началось всё банально. Продали квартиру в спальном районе, взяли ипотеку и переехали поближе к центру. Ремонт затеяли — не роскошный, но добротный. И тут как из-под земли полезли... родственники.
Первой объявилась тётя Клава — мамина двоюродная сестра. Заявилась без звонка, с тортиком.
— Ой, как у вас тут хорошо! — восхищалась она, разглядывая наш недоделанный ремонт. — А метраж какой? А сколько стоит? А ипотека на сколько лет?
Я даже не успевал отвечать на её вопросы, а Марина только глазами хлопала — она эту тётю Клаву видела первый раз в жизни.
— Славно устроились! — резюмировала гостья, допивая вторую чашку чая. — А у меня вот беда... Соня в институт поступает, репетиторы, сам понимаешь...
Я не понимал. Соня — это её внучка, которую я видел на фотографии лет пятнадцать назад. С чего вдруг я должен финансировать её образование?
— Тёть Клав, — начал я осторожно, — у нас самих ипотека. Ремонт. Денег особо нет.
— Да ладно тебе! — махнула она рукой. — Квартиру в центре купили, а пятьдесят тысяч на образование родственницы пожалели? Не по-родственному это!
Вот так просто. Пятьдесят тысяч. Как будто я их на дороге нашёл.
Через неделю позвонил дядя Витя — отцовский брат, с которым мы лет десять назад.
— Серёга! Как жизнь? Говорят, разбогател? — прогудел он в трубку.
— С чего вы взяли? — удивился я.
— Да тётка твоя, Клавка, рассказала. Квартиру, говорит, купили — закачаешься! В центре, элитную!
Интересно, когда наша трёшка в старом фонде с облупившимся фасадом успела стать «элитной»?
— Слушай, племяш, у меня тут ситуация... Бизнес открываю. Маленький совсем — шиномонтажку. Мне бы на оборудование... Одолжишь? По-родственному?
— Дядь Вить, у нас ипотека, — попытался объяснить я. — Денег свободных нет вообще.
— Да ладно тебе! Отказываешь родному дяде? — в его голосе звучала такая обида, будто я последний кусок хлеба у него изо рта вырвал. — Неблагодарный ты! Я твоему отцу в своё время помогал!
Я не стал напоминать, что помощь заключалась в том, что он занял у отца денег на свой первый бизнес и никогда их не вернул. Просто повесил трубку.
А потом начался настоящий парад «родственников». Двоюродная сестра, которую я видел последний раз, когда мне было пять лет, — ей срочно нужны были деньги на лечение кота.
Племянник какого-то маминого дяди — ему не хватало на новый айфон. Даже бывшая жена моего отца от первого брака нарисовалась — ей нужно было помочь оплатить турпутёвку.
Все они звонили, писали в соцсетях, некоторые даже приходили домой. И все как один требовали: «Разбогатели? Тогда давайте деньги!»
Марина сначала переживала, потом злилась, а потом просто перестала открывать дверь незнакомцам. А я заблокировал половину телефонной книги.
Но апогеем стал семейный ужин у моей мамы. Она пригласила «самых близких» — человек пятнадцать, большинство из которых я в глаза не видел.
— Сынок, — начала мама после третьего тоста, — ты же понимаешь, что родственникам надо помогать?
— Конечно, мам, — кивнул я. — Тебе я всегда помогу.
— Да я не о себе... — замялась она. — Вот тётя Зина говорит, что у неё крыша течёт, а у вас теперь деньги есть...
Я обвёл взглядом стол. Пятнадцать пар глаз смотрели на меня с жадным ожиданием. Как будто я выиграл в лотерею миллиард, а не влез в кабалу на двадцать лет, отдавая половину зарплаты банку.
— Нет, — сказал я спокойно. — У нас нет денег. У нас есть обязательства перед банком на двадцать лет вперёд.
— Но вы же квартиру купили... — протянула какая-то дальняя родственница.
— Мы взяли ипотеку, — отчеканил я. — Вы знаете, что такое ипотека? Это когда ты годами платишь за жильё. Которое тебе не принадлежит, пока не выплатишь весь долг.
— Но у вас же есть какие-то сбережения? — не унималась тётя Зина.
— Были. Мы их потратили на первоначальный взнос и ремонт, — отрезал я.
— И ты не поможешь родной тёте? — возмутилась она.
— Нет. И не подумаю, — мой ответ поставил их на место.
За столом повисла тяжёлая тишина.
Домой мы с Мариной ехали молча. Я чувствовал себя последней сволочью. Но в то же время понимал, что поступил правильно.
— Знаешь, — нарушила молчание Марина, — моя бабушка всегда говорила:
«Хочешь узнать человека — дай ему денег в долг».
— А у нас даже давать не пришлось, — усмехнулся я. — Достаточно было слуха о деньгах.
Она взяла меня за руку.
— Я горжусь тобой. Многие бы не выдержали такого давления.
Я сжал её пальцы. Может, мы и не родились в богатых семьях. Может, нам и приходится экономить каждую копейку, чтобы выплачивать эту ипотеку. Но у нас есть кое-что поважнее денег — умение говорить «нет», когда это необходимо.
А ещё — у нас есть мы. И это, пожалуй, самое главное богатство.
Думал, на этом история закончится, но не тут-то было. Через пару недель после того памятного ужина мама позвонила в слезах.
— Что случилось? — испугался я.
— Сынок, прости меня! — всхлипывала она. — Я не знала, что они так с тобой поступят!
Оказалось, после нашего ухода «родственнички» устроили маме настоящий разнос. Мол, не так воспитала сына, раз он жадничает и не помогает семье. Кто-то даже предположил, что я «под каблуком» у Марины, и это она запрещает мне делиться с родней.
— Мам, ты-то тут при чём? — удивился я. — Это мои решения, и я за них отвечаю.
— Я знаю, знаю, — вздохнула она. — Но они... они сказали, что больше не будут со мной общаться, если ты не одумаешься.
Вот оно что. Шантаж чистой воды.
— И что ты думаешь по этому поводу? — осторожно спросил я.
Мама помолчала, потом вдруг рассмеялась сквозь слёзы:
— Думаю, что давно пора было почистить список контактов в телефоне!
Я выдохнул с облегчением. Моя мама — золото.
Прошло полгода
Мы с Мариной закончили ремонт. Обжились на новом месте. «Родственники» исчезли так же внезапно, как и появились. Как только поняли, что никаких денег не получат.
Но однажды вечером в дверь позвонили. На пороге стоял дядя Витя — тот самый, который хотел денег на шиномонтажку.
— Можно войти? — спросил он неуверенно.
Я молча отступил в сторону, пропуская его в квартиру.
— Чаю? — предложила Марина.
Дядя Витя кивнул, не поднимая глаз.
За чаем он долго молчал, а потом вдруг выпалил:
— Прости меня, племяш. Я... я не должен был так с тобой разговаривать.
Я удивлённо поднял брови.
— Понимаешь, — продолжил он, — я тогда на мели был конкретно. А потом... потом я всё-таки открыл эту шиномонтажку. Кредит взял, вкалывал как проклятый. И знаешь, что? Я понял, что ты был прав. Никто никому ничего не должен. Особенно денег.
Я молчал, не зная, что ответить.
— В общем, — дядя Витя достал из кармана конверт, — вот. Это твоему отцу я должен был. Вернуть не успел... но теперь отдаю тебе. С процентами.
Я взял конверт, не веря своим глазам.
— Дядь Вить, не нужно...
— Нужно, — перебил он. — Я тебе буду не родственник, если долги не возвращаю.
Когда он ушёл, мы с Мариной открыли конверт. Там лежала сумма, которую отец когда-то дал ему взаймы, — плюс проценты за все эти годы.
— Знаешь, — задумчиво произнесла Марина, разглядывая деньги, — может, не все истории о родственниках и деньгах заканчиваются плохо?
Я обнял её, думая о том, что, возможно, наша история только начинается. И кто знает, может, когда-нибудь мы действительно разбогатеем? И сможем помогать тем, кто этого действительно заслуживает.
А пока... пока у нас есть крыша над головой, работа, которая нам нравится, и мы друг у друга. И это уже немало.
И да, ещё одно богатство — умение говорить «нет», когда это необходимо. Потому что иногда отказ — это не про жадность. Это про самоуважение.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
