"Новая дача" в моем 8-томнике занимает меньше 14 страниц. На них и сказано всё, что будет ждать нашу страну через каких-то 17-18 лет.
Сюжет прост. Через реку началось возведение металлического моста, главный инженер Кучеров по просьбе жены решил купить около деревни участок и построить дачу. Но довольно скоро его семья вернулась в Москву. Дачу же продали чиновнику, который не живет тут летом, а лишь в праздники приезжает из города с семейством, пьет на террасе чай и потом отправляется обратно в город. Почему же у дачи сменился владелец?
Живет себе деревня Обручанова. Народ, говорит кузнец Родион, здесь хороший, смирный... народ ничего. И инженер не плох. Вот только не складывается у него с крестьянами. Однажды попытался поговорить:
С самой ранней весны каждый день у меня в саду и в лесу бывает ваше стадо. Всё вытоптано, свиньи изрыли луг, портят в огороде... Каждый день у меня потрава, и я ничего, я не штрафую вас, не жалуюсь, между тем вы загнали моих лошадей и бычка, взяли пять рублей. Хорошо ли это? Разве... по-соседски?
Действительно, было дело: Лычковы, отец и сын, захватили у себя на лугу двух рабочих лошадей, одного пони и мордатого альгаузского бычка. Когда вечером инженер прислал деньги, животных отпустили, и они, не кормленные и не поенные, возвращались домой, понурив головы, как виноватые, точно их вели на казнь.
Да они и так гладкие, красивые. Пони темно-гнедые, есть две лошади - белые, как снег, стройные, сытые. Чистые лебеди! На даче по вечерам видны бенгальские огни и ракеты. По реке проходит лодка на парусах и с красными фонариками. Жена инженера с дочерью разъезжают в коляске с желтыми колесами. Красота! Праздник, а не жизнь!
Но, оказывается, "Кучериха" Елена Ивановна больна. Дед ее был крестьянином, отец в Москве торговал, а сама служила в гувернантках. Муж из семьи знатной да богатой, пошел против родительской воли, женившись на такой девушке. Вот уж четверо детей, а всё нет прощения, и это гнетет его и тревожит.
Елена Ивановна старается помочь крестьянам, заходит к ним, разговаривает. И дочь при ней. Чего ж не жить да радоваться?
Но не получается. Вот семья кузнеца Родиона. Четырнадцать душ, а добытчиков двое. Сын Володька взрослый, у самого уж дети, а всё, по выражению Родиона, дурачок: кто первый сказал, того и слушает. Больше слушает Лычковых, отца и сына. Получили с инженера пять рублей за потраву - и в кабак.
- Выдали меня за дурака... пьяница рыжий, - заголосила жена. - Глаза бы мои на тебя не глядели!
Володька ударил ее по уху и вышел.
Радости у таких немного. Однако люди разные! Вот Родион со Степанидой были всегда вместе, и чем старше становились, тем сильнее любили друг друга. Так бы и жить, но несчастье: бедность! И грехов много от бедности, да с горя всё как псы лаемся, хорошего слова не скажем, - считает Степанида.
Отчего же люди трудятся, а из нужды выбиться не могут? Ну, так "исторически сложилось". Можно ли поправить? Инженер Кучеров готов помогать! Мы починим дороги, мы построим вашим детям школу, - говорит Елена Ивановна. Правда, в Ересневе Воронов, богатый мужик... обещал выстроить школу... поставил только сруб да отказался, а мужиков потом заставили... кончать, тысяча рублей пошла. Так что ничего хорошего от имеющих деньги простым людям ждать не приходится!
- В этой жизни вам тяжело, - говорит Елена Ивановна, - зато на том свете вы будете счастливы.
(...) - Богатый свечи ставит, молебны служит... нищим подает, а мужик что? Лба перекрестить некогда... Должно, нет нам счастья ни на том, ни на этом свете. Всё счастье богатым досталось, - отвечает Степанида.
И получается, счастья-то нет ни у кого! Вот бы объединиться да победить невзгоды - вместе, всем честным людям! Народ у нас хороший, смирный... И душа есть, и совесть есть. Только веками делились русские на господ и холопов. Господа привыкли сладко есть, мягко спать. А крестьянин - трудиться и жить в бедности. Немка Екатерина Вторая начала с проекта: дети нынешних крепостных будут свободными! Куда там! Купцы стали требовать, чтобы и им дали право душами владеть! Потом "дней Александровых прекрасное начало", и тоже кончилось ничем. Вот впечатления Надежды Дуровой - той самой "кавалерист- девицы", 1815-й год:
|Великие Луки. (...) Исчезли очаровательные картины чужих краев, чужих
|нравов! Не слышно более привета добродушных честных германцев! Нет
|восхитительных чарующих вечеров польских!.. Я от скучных квартир, от
|дымных изб, грязи, дождя... на всё досадую: на запачканных крестьян, зачем
|они запачканы; на крестьянок, зачем дурные собою, зачем отвратительно
|одеваются, еще отвратительнее говорят...
А затем Николай Первый ДЕВЯТЬ (!) так называемых секретных комитетов собрал за почти тридцатилетнее царствование, но отменить это позорище - крепостное право - не решился, оставил работу сыну. Тот и расплатился за реформы жизнью. Три четверти правительства были против. В собственной семье государя поддержали лишь в.кн. Елена Павловна и брат Константин. Но Александр Второй считал 19 февраля 1861-го своим лучшим днем.
И вот прошло сорок лет. "Я купил имение, где дед и отец были рабами, где их не пускали даже в кухню", - говорит Лопахин в пьесе "Вишневый сад", написанной внуком крепостного. Егор Михайлович Чехов сумел заплатить за себя помещику и обрести свободу! "Ваши предки были крепостники, владевшие живыми душами, и неужели с каждой вишни в саду... не глядят на вас человеческие существа, неужели вы не слышите голосов", - спрашивал Петя Трофимов Аню Раневскую.
Ты потерпи. (...) Потерпи годика два. И школу можно, и дороги можно, а только не сразу... Хочешь, скажем к примеру, посеять на этом бугре хлеб, так сначала выкорчуй, выбери камни все, да потом вспаши, ходи да ходи... И с народом, значит, так... ходи да ходи, пока не осилишь.
|О, не забудь, что ты должник
|Того, кто сир, и наг, и беден,
|Кто под ярмом нужды поник,
|Чей скорбный лик так худ и бледен;
|Что от небес ему одни
|С тобой даны права святые
|На всё, чем ясны наши дни, —
|На наши радости земные!
"Петрашевец" Алексей Николаевич Плещеев написал это в 1861-м году!
Да вот только ходить за народом нет у господ ни привычки, ни желания. Каждый погружен в свое. Инженер Кучеров стал раздражителен, мелочен и в каждом пустяке уже видел кражу или покушение. Елена Ивановна с девочкой заняты своими мыслями и своим горем - а оно даже у малышки, которая боится и плачет. Поэтому трагической метафорой звучит разговор инженера с мужиками. На просьбу Кучерова: Мы относимся к вам по-человечески, платите и вы нам тою же монетою, - Родион отреагировал, как смог. Платить надо. Платите, говорит, братцы монетой (...) Монетой не монетой, а уж по гривеннику со двора надо бы. Русские люди, живущие бок о бок, говорят на разных языках и фатально не понимают друг друга!
Громадный мост через реку построили, и бегают по нему поезда. Новое время, "цивилизация"! Но не смог он соединить, как два берега, два мира, два человеческих уклада, две шедшие в разные стороны составные части единого народа. Не пройдет двух десятков лет, как великая Российская империя, созданная тяжким крестьянским трудом, рухнет под спудом столь долго копившихся и нерешаемых проблем. Русский мужик, как известно, долго запрягает, зато ездит быстро...
Послушать бы наших гениев! Но верно сказано: нет пророка в своем отечестве. Или есть?