– Ну вот и всё! Наконец-то она наша! – Нина Павловна со счастливой улыбкой подняла бокал с шампанским. – Пятнадцать лет... Честное слово, иногда казалось, что этот день никогда не наступит.
Светлана, сидевшая рядом, тепло обняла подругу.
– Ты настоящая героиня, Ниночка. Знаешь, сколько людей сдаются на полпути? А ты справилась!
На скромно накрытом столе стояла праздничная выпечка из ближайшей булочной, фрукты и бутылка шампанского – Нина Павловна решила отметить знаменательное событие в своей жизни: последний платеж по ипотеке, и квартира теперь полностью принадлежала ей. Пятнадцать долгих лет экономии, подработок, отказа от отпуска и новой одежды – всё это осталось позади.
– Мам, а можно тоже шампанского? – Антон вошел на кухню, за ним следовала его жена Марина.
– Конечно, сынок! Сегодня особенный день.
Марина села за стол, оценивающе оглядывая скромное угощение.
– И что, это весь праздник? – она едва заметно поморщилась. – Я думала, будет что-то... по-масштабнее.
– Масштабнее – это когда выплатишь свою ипотеку, – тихо заметила Светлана, подмигнув Нине.
Антон разлил шампанское, неловко задев вазу с фруктами.
– Мам, мы с Мариной вообще-то хотели с тобой серьезно поговорить. Такой момент важный...
Нина Павловна почувствовала, как что-то неприятно кольнуло в груди. За эти годы она научилась распознавать, когда сын начинает подводить к разговору о деньгах.
– О чем, Антон?
Марина выпрямилась на стуле, словно готовясь к выступлению.
– Мы считаем, что квартиру нужно переоформить на нас, – сказала она тоном, не предполагающим возражений. – Мы молодая семья, нам нужно пространство для будущих детей. А вам, Нина Павловна, в вашем возрасте достаточно и однокомнатной квартиры.
В кухне повисла звенящая тишина. Нина Павловна сидела, не в силах поверить в услышанное.
– Ты... что? – она перевела взгляд на сына. – Антон, что происходит?
Сын избегал смотреть матери в глаза.
– Мам, это логично. Нам нужно думать о будущем. Когда у нас появятся дети, где они будут жить? Мы уже взрослые, нам нужно свое жилье.
– Так заработайте и купите! – не выдержала Светлана. – Нина пятнадцать лет горбатилась, чтобы выплатить эту ипотеку!
– Я тоже помогал с платежами, – быстро сказал Антон. – И вообще, это семейная квартира.
– Ваш вклад был минимальным, – холодно заметила Нина Павловна, постепенно приходя в себя от шока. – И да, это семейная квартира. Моя семья. Я брала ипотеку, когда ты еще был студентом.
Марина закатила глаза.
– Вы всегда все преувеличиваете. Антон делал что мог. А теперь мы просто хотим строить свою семью. Мы с Антоном уже все обсудили. Мы найдем вам хорошую однокомнатную квартиру.
– Когда-нибудь потом, – добавила она чуть тише.
Нина Павловна вдруг почувствовала, как внутри поднимается давно забытое чувство гнева.
– Нет, – сказала она твердо. – Это моя квартира. Я ее выплачивала. И переписывать ее я ни на кого не собираюсь.
– Мам, но ты же понимаешь...
– Нет, Антон, это ты не понимаешь. Мы сейчас празднуем то, что я наконец-то стала полноправной хозяйкой этой квартиры. И в этот самый момент ты предлагаешь мне от нее отказаться?
Глаза Марины сузились.
– Вот в этом вся суть! Вы думаете только о себе! А как же мы? Как же внуки, которых вы так хотели?
– Я хочу внуков, а не шантажа, – отрезала Нина Павловна. – Празднование окончено. Прошу всех разойтись.
– Я не понимаю, чего ты так уперлась, – Антон сидел на краю кровати, пока Нина Павловна убирала посуду после несостоявшегося торжества. – Марина права, нам действительно нужна эта квартира больше, чем тебе.
Нина Павловна остановилась, держа в руках поднос с грязными тарелками.
– Антон, ты помнишь, как мы въехали сюда? Тебе было восемнадцать, ты только поступил в институт. Жили мы тогда в комнате в общежитии. Помнишь, как радовались, что у нас наконец будет своя ванная? Свой туалет?
– Мам, это было давно...
– Пятнадцать лет. Пятнадцать лет я работала на двух работах. Помнишь, как я приходила домой в одиннадцать вечера с подработки, а в шесть утра уже уходила в архив?
– Мам, я все понимаю, но...
– Нет, ты не понимаешь. Эта квартира – единственное, что у меня есть. Я работала, экономила, отказывала себе во всем. И теперь, когда я наконец выплатила ипотеку и могу хоть немного пожить для себя, ты с Мариной решили, что я должна все это отдать вам? А самой переехать в какую-то гипотетическую однушку?
Антон вздохнул и провел рукой по волосам.
– Мы же не прямо сейчас тебя выгоняем. Мы постепенно найдем тебе вариант...
– Сын, ты слышишь себя? Ты предлагаешь мне отдать вам квартиру, которую я выплачивала пятнадцать лет, а взамен когда-нибудь потом, может быть, найти мне что-то другое?
В коридоре послышались шаги, и на пороге появилась Марина. Ее глаза были красными от слез, но Нина Павловна слишком хорошо знала эти слезы – за пять лет совместного проживания она не раз видела, как невестка включает их по необходимости.
– Антон, ты идешь? – Марина демонстративно взглянула на часы. – Уже поздно, завтра на работу.
– Да, иду, – Антон встал. – Мам, давай вернемся к этому разговору позже. Когда все успокоятся.
Нина Павловна молча кивнула, понимая, что спокойствия в этом доме больше не будет.
Следующие недели превратились для Нины Павловны в настоящий кошмар. Марина развернула настоящую психологическую войну: то забывала передать важное сообщение от коллеги Нины, то "случайно" проливала кофе на выглаженную блузку свекрови, то включала музыку на полную громкость в выходной день, когда Нина хотела отдохнуть.
– Свет, я не знаю, что делать, – Нина сидела в маленьком кафе со своей подругой Светланой. – Жить в собственной квартире становится невыносимо.
Светлана возмущенно всплеснула рукой.
– Да им просто нужно дать отпор! Ты что, правда думаешь отдать им квартиру?
– Конечно нет! Но ты не представляешь, что такое жить под одной крышей с человеком, который тебя ненавидит.
– А Антон? Что он говорит?
Нина Павловна горько усмехнулась.
– Антон делает вид, что ничего не происходит. Марина при нем – воплощение заботы и внимания. Стоит ему уйти – начинается ад. А когда я пытаюсь ему рассказать, он говорит, что я все преувеличиваю и Марина просто нервничает из-за планов о ребенке.
– Малодушный, – покачала головой Светлана. – А ты обращалась к юристу?
– Зачем? Квартира полностью моя, документы в порядке.
– А Вера? Твоя племянница ведь учится на юриста? Может, она подскажет что-то?
Нина задумалась.
– Знаешь, это идея. Вера умная девочка, и она не под влиянием Антона или Марины...
В это время телефон Нины зазвонил. На экране высветилось имя Павла Андреевича, ее начальника.
– Нина Павловна, добрый день, – голос Павла Андреевича звучал обеспокоенно. – Вы в порядке? Вы сегодня не пришли на работу, не предупредили...
Нина Павловна ахнула.
– Павел Андреевич, простите! Я... – она запнулась. – Марина должна была передать, что я беру отгул сегодня. У меня накопились дни за переработку...
На другом конце линии повисла пауза.
– Нина Павловна, никто мне ничего не передавал. Мы волновались. Я звонил вам домой, и ваша невестка сказала, что вы ушли на работу еще утром.
Нина почувствовала, как к горлу подступает ком.
– Павел Андреевич, простите. Я завтра приду и все объясню.
– Нина Павловна, что происходит? – голос начальника стал еще более обеспокоенным. – Это уже не первый раз. То документы не подписаны, то опоздания... Это на вас совсем не похоже.
– Я... Это домашние проблемы, Павел Андреевич. Я разберусь с этим.
После разговора Нина в отчаянии посмотрела на подругу.
– Видишь? Она даже сообщения на работу не передает! Хочет, чтобы меня уволили?
Светлана решительно достала телефон.
– Так, я звоню Вере прямо сейчас. Нужно действовать.
Вера, двоюродная племянница Нины Павловны, оказалась не по годам серьезной и собранной. Выслушав историю тети, она сразу перешла к делу.
– Тетя Нина, первое и главное – никаких документов не подписывать. Что бы ни принес Антон, какие бы слезные истории ни рассказывала Марина.
– Я и не собиралась...
– И второе – мне нужны все квитанции об оплате ипотеки. Лучше за весь период. И любые доказательства того, что Антон помогал с платежами.
Нина Павловна неуверенно посмотрела на племянницу.
– Документы все есть, но... зачем?
– Чтобы подготовиться. Они не остановятся на уговорах, тетя Нина. Судя по тому, что ты рассказываешь, они готовы на многое.
В этот момент дверь кафе открылась, и Нина с удивлением увидела своего начальника, Павла Андреевича.
– Простите за вторжение, – смущенно сказал он, подходя к их столику. – Я звонил вам, Нина Павловна, но вы не брали трубку. Решил заглянуть сюда, вы говорили, что любите это место...
– Павел Андреевич, какой сюрприз, – Нина Павловна представила начальника Вере и Светлане.
– Я просто хотел убедиться, что с вами все в порядке, – Павел Андреевич выглядел искренне обеспокоенным. – И... и принести вам папку с документами, которые нужно проверить к завтрашнему дню.
Он протянул ей тонкую синюю папку.
– Можно присесть? – спросил он, когда передал документы.
Света и Вера многозначительно переглянулись.
– Мы как раз уже уходили, – сказала Светлана, подмигнув подруге. – Вера, проводишь меня до метро?
Когда они остались вдвоем, Павел Андреевич неожиданно взял Нину за руку.
– Нина Павловна, я вижу, что что-то происходит. Вы последнее время сама не своя. Я могу чем-то помочь?
В его глазах было столько искреннего участия, что Нина неожиданно для себя расплакалась и рассказала ему всю историю – про ипотеку, про требования сына и невестки, про невыносимую обстановку дома.
– Знаете, что самое обидное? – сквозь слезы говорила она. – Я все эти годы работала ради него. Чтобы у него был дом, чтобы было где жить с семьей. А теперь получается, что я должна все это просто отдать и уйти в никуда.
Павел Андреевич слушал внимательно, не перебивая. Когда Нина закончила, он крепче сжал ее руку.
– Нина Павловна, вы не должны этого делать. Это нечестно и неправильно. И я... я хочу вам помочь.
Нина подняла на него удивленный взгляд.
– Помочь? Как?
– У меня есть знакомый адвокат по жилищным вопросам. Он даст квалифицированную консультацию. И... и если вам нужно где-то пожить, пока ситуация не разрешится... у меня большая квартира, я живу один.
Нина Павловна смутилась.
– Павел Андреевич, что вы такое говорите...
– Я просто предлагаю помощь, – он улыбнулся. – Ничего более. Вы слишком хороший человек, Нина Павловна. И вы не заслуживаете такого отношения.
Дома Нину Павловну ждал неприятный сюрприз. Антон и Марина сидели на кухне с какими-то бумагами.
– Мама, наконец-то, – Антон выглядел возбужденным. – Мы нашли отличный вариант! Однокомнатная квартира в новом районе, недалеко от парка. Тебе там понравится!
Нина молча сняла пальто и прошла на кухню.
– Я никуда не переезжаю, Антон.
Марина фыркнула.
– Опять начинается. Вы только о себе думаете! А о сыне подумали? О будущих внуках?
– О сыне я думала пятнадцать лет, выплачивая ипотеку, – спокойно ответила Нина. – И о внуках тоже думаю. Но я не собираюсь отдавать квартиру.
– Тогда мы уедем! – Марина вскочила. – И детей заводить не будем! Вы этого хотите?
– Мариша, успокойся, – Антон попытался взять жену за руку, но та вырвалась.
– Нет, пусть она знает! Пусть знает, что из-за своего эгоизма она не увидит внуков!
Нина Павловна устало вздохнула.
– Марина, ты используешь детей, которых у вас даже нет, чтобы манипулировать мной и получить квартиру. Это низко.
– Как вы смеете! – Марина задохнулась от возмущения. – Антон, ты слышишь, что она говорит?
Антон беспомощно переводил взгляд с матери на жену.
– Мама, мы просто хотим найти решение, которое устроит всех...
– Решение уже найдено, – отрезала Нина. – Квартира остается моей. Если вам неудобно здесь жить, можете искать другое жилье.
Марина схватила со стола бумаги и швырнула их на пол.
– Отлично! Прекрасно! Оставайтесь одна со своей квартирой! – она выбежала из кухни, громко хлопнув дверью.
Антон и Нина остались одни. Сын выглядел растерянным и подавленным.
– Мам, ну зачем ты так? Ты же знаешь, какая Марина эмоциональная.
– Антон, я ничего не сказала, что могло бы ее обидеть. Я просто отказываюсь отдавать квартиру. А истерики – это ее способ добиться своего.
– Она правда хочет детей, мам.
– И я буду рада внукам. Но квартира тут ни при чем.
Антон вздохнул.
– Ладно, я пойду успокою ее. Но мам... подумай еще раз, ладно?
Когда Антон ушел, Нина подняла с пола разбросанные бумаги. Это был распечатанный вариант какой-то квартиры, но цена была явно завышена для однокомнатной, да и район был не самым благополучным, несмотря на заверения сына про парк рядом.
«Они даже не планировали искать мне нормальное жилье», – с горечью подумала Нина.
В следующие дни Марина перешла от пассивной агрессии к активным действиям. Она стала приглашать родственников и друзей, рассказывая им историю о "бедной молодой семье", которой "эгоистичная свекровь" не дает начать нормальную жизнь.
– Представляете, – говорила она тете Антона, которая заглянула на чай, – мы хотим детей, а нам говорят: живите втроем в двухкомнатной квартире! Какая уж тут личная жизнь...
Нина Павловна, случайно услышавшая этот разговор, не выдержала.
– Марина, не лги. Я никогда не говорила, что вы должны жить со мной. Я только сказала, что не буду отдавать вам квартиру.
Тетя Антона смутилась.
– Ниночка, ну зачем тебе такая большая квартира? Ты живешь одна, а им нужно детей растить...
– Я не живу одна, Люда. Они живут со мной. В моей квартире. И я не против, пусть живут. Но отдавать им квартиру, которую я выплачивала пятнадцать лет, я не собираюсь.
– Видите? – Марина театрально всплеснула руками. – Так всегда! Только о себе думает!
Нина почувствовала, как внутри поднимается волна гнева.
– Антон! – позвала она сына, который стоял в дверном проеме. – Объясни своей тете, сколько ты внес в оплату ипотеки за эти пятнадцать лет.
Антон смутился.
– Ну, мам, ты же знаешь... Я помогал, когда мог...
– Когда мог – это два раза за пятнадцать лет, – жестко сказала Нина. – И оба раза по десять тысяч рублей. Это при том, что ежемесячный платеж составлял двадцать пять тысяч. За пятнадцать лет я выплатила около четырех с половиной миллионов рублей. Твой вклад – двадцать тысяч. Это меньше половины процента, Антон.
– Но он же был студентом! – вступилась Марина. – А когда начал работать, мы же помогали по хозяйству!
– Готовили еду на всех и иногда мыли посуду? – Нина горько усмехнулась. – Отлично, спасибо. Это определенно стоит квартиры.
Тетя Люда выглядела растерянной.
– Ниночка, но ведь это твой сын... Твоя семья...
– Да, Люда. Мой сын. Которого я растила одна, без алиментов от его отца. Для которого я взяла ипотеку, чтобы у него был дом. Которому я оплатила образование, работая на двух работах. И теперь, когда я наконец выплатила ипотеку и могу немного пожить для себя, они требуют, чтобы я отдала им всё и ушла в какую-то однушку.
В комнате повисла тяжелая тишина.
– Антон, это правда? – наконец спросила тетя Люда.
– Все не так просто, – пробормотал Антон. – Мы просто хотим начать самостоятельную жизнь...
– Так начинайте! – воскликнула Нина. – Кто вам мешает снять квартиру или взять ипотеку, как делают все молодые семьи?
Марина вскочила.
– Вы просто не хотите внуков! Вы своими руками разрушаете нашу семью!
– Марина, хватит, – неожиданно твердо сказал Антон. – Мы поговорим об этом позже.
Когда тетя Люда ушла, заметно охладев к позиции Марины, Нина перехватила сына в коридоре.
– Антон, я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя. И я буду рада внукам. Но это не значит, что я должна отдать вам все, что у меня есть.
– Мам, я знаю, – тихо ответил он. – Просто Марина... У нее всегда была мечта о собственном доме. Она из неблагополучной семьи, сама знаешь...
– Это не повод отбирать дом у других людей, – мягко сказала Нина. – Даже если эти люди – твои родители.
Ситуация накалялась. Марина начала распространять среди родственников слухи, что Нина Павловна "выживает из ума" и "не может сама о себе позаботиться". После очередного такого разговора, когда дальняя родственница позвонила Нине, чтобы "выразить обеспокоенность ее состоянием", терпение Нины лопнуло.
Она позвонила Вере.
– Все собрано, – сказала племянница. – И у меня есть кое-что интересное. Марина недавно разговаривала со своей подругой. Прямо у меня на глазах, в кафе. Я сидела за соседним столиком, они меня не заметили. И я... записала их разговор.
– Вера! Это же неэтично!
– Зато эффективно, тетя Нина. Ты знаешь, что Марина планирует сделать, как только получит квартиру? Отправить тебя в дом престарелых.
Нина почувствовала, как холодеет внутри.
– Что?
– Да, она прямым текстом сказала: "Как только квартира будет наша, мы быстро найдем доброжелательный пансионат для старых и упрямых. Поживет там годик-другой, поймет, что к чему".
Нина опустилась на стул, не в силах поверить в услышанное.
– Антон... он знает?
– Не знаю, тетя Нина. Но мне кажется, нам нужно собрать семейный совет. Пусть все услышат, что на самом деле происходит.
Семейный совет назначили на субботу. Марина была в приподнятом настроении, явно рассчитывая, что многочисленные родственники помогут ей убедить упрямую свекровь.
В маленькой гостиной собралось около десяти человек: несколько родственников со стороны Нины, пара дальних родственников Антона по отцовской линии, Светлана и, к всеобщему удивлению, Павел Андреевич, которого Нина представила как "близкого друга".
– Мы собрались здесь, чтобы решить вопрос с квартирой, – начал Антон, явно нервничая. – Как вы знаете, мама недавно выплатила ипотеку, и мы считаем, что в ее возрасте ей будет удобнее жить в квартире поменьше...
– А вам побольше, – саркастически добавила Светлана.
– Мы молодая семья, – вмешалась Марина. – Нам нужно пространство для детей. А Нина Павловна живет одна...
– Я не живу одна, – спокойно сказала Нина. – Вы живете со мной. В моей квартире.
Марина проигнорировала эту реплику.
– Все знают, как важно для пожилых людей иметь комфортное место для проживания. Мы готовы найти такую квартиру для Нины Павловны...
– На каких условиях? – неожиданно спросил Павел Андреевич.
Марина запнулась.
– В смысле?
– Вы предлагаете Нине Павловне обменять ее квартиру на другую. На каких условиях? Равноценный обмен? Доплата? Или вы просто хотите, чтобы она подарила вам свою квартиру, а сама переехала... куда?
Марина покраснела.
– Мы найдем подходящий вариант. Когда-нибудь.
– Когда-нибудь – это когда? – не унимался Павел Андреевич. – Через месяц? Через год? Через десять лет? А где будет жить Нина Павловна все это время?
– Ну, пока с нами, – неуверенно ответил Антон.
– То есть, вы предлагаете Нине Павловне сначала переписать на вас квартиру, а потом жить с вами на правах гостьи, пока вы когда-нибудь, может быть, найдете ей другое жилье? – Павел Андреевич не сдавался. – А гарантии какие?
В комнате повисла тишина. Марина нервно теребила край блузки.
– Мы же семья, – наконец сказала она. – Какие тут могут быть гарантии?
– Вот именно – семья, – подхватила тетя Люда. – А в семье так не поступают. Нина эту квартиру своим горбом заработала.
– Да что вы все на нее молитесь! – вспылила Марина. – Подумаешь, платила ипотеку! Все платят! А мы, между прочим, тоже помогали!
– Насколько помогали? – вмешалась Вера. – У меня есть точные данные.
Она достала папку с документами.
– За пятнадцать лет выплат по ипотеке общая сумма составила 4 миллиона 680 тысяч рублей. Вклад Антона – подтвержденные два платежа на общую сумму 20 тысяч рублей. Это составляет 0,43% от общей суммы.
Марина презрительно фыркнула.
– И что? Он сын! Она должна была обеспечить его жильем!
– Она и обеспечила, – спокойно сказала Вера. – Дала крышу над головой, платила за учебу, содержала его, пока он не начал работать. Но это не значит, что теперь она должна отдать вам квартиру.
Антон выглядел растерянным.
– Но мы же всегда говорили, что эта квартира будет нашей...
– Нет, Антон, – твердо сказала Нина. – Мы никогда такого не говорили. Я всегда говорила, что ты можешь жить со мной. Но я никогда не обещала отдать тебе эту квартиру.
– Но мы же живем здесь уже пять лет! – воскликнула Марина. – Это и наш дом тоже!
– Вы живете здесь по моему приглашению, – ответила Нина. – И это не дает вам права требовать, чтобы я переписала квартиру на вас.
– Вы просто хотите, чтобы мы жили как в тюрьме! – в глазах Марины заблестели слезы. – Под постоянным контролем! Без личного пространства! А мы хотим семью, детей!
– Никто не мешает вам завести детей, – заметила Светлана. – Или снять другую квартиру.
– На какие деньги? – парировала Марина. – У нас нет таких денег!
– У всех молодых семей нет денег, – пожал плечами Павел Андреевич. – Но они как-то решают этот вопрос. Берут ипотеку, снимают жилье...
– Но зачем, если у нас уже есть эта квартира! – Марина уже не скрывала раздражения.
– Нет, Марина, – тихо сказала Нина. – У вас нет этой квартиры. Она моя.
– Вы всегда были эгоисткой! – закричала Марина. – Всегда думали только о себе! Антон, скажи ей! Скажи, что мы уйдем и больше никогда не вернемся, если она не согласится!
– Мариш, успокойся, – Антон выглядел смущенным. – Давай без ультиматумов...
– Нет, пусть знает! Пусть все знают! – Марина вскочила со своего места. – Мы уедем, и она больше никогда не увидит ни нас, ни своих внуков!
– Я думаю, мы услышали достаточно, – сказала Вера, доставая телефон. – Но у меня есть кое-что еще.
Она нажала кнопку на экране, и комнату наполнил голос Марины:
"Как только квартира будет наша, мы быстро найдем доброжелательный пансионат для старых и упрямых. Поживет там годик-другой, поймет, что к чему."
В комнате повисла мертвая тишина. Все взгляды обратились к Марине, которая стояла с широко открытым ртом.
– Это... это монтаж! – наконец выдавила она. – Вы это подстроили!
– Нет, Марина, – спокойно ответила Вера. – Это запись твоего разговора с подругой в кафе на прошлой неделе. Ты не заметила меня за соседним столиком.
Антон медленно повернулся к жене.
– Это правда? – хрипло спросил он. – Ты планировала отправить мою мать в дом престарелых?
Марина попыталась взять его за руку, но он отстранился.
– Антон, это был просто разговор! Я не всерьез! Ты же знаешь, как мы с Ленкой любим пошутить!
– Это не похоже на шутку, – ледяным тоном сказал Антон. – Это похоже на план.
– Антон! – Марина схватила его за плечи. – Ты что, веришь им, а не мне? Я твоя жена!
– А она – моя мать, – тихо ответил Антон. – Которая пятнадцать лет работала, чтобы у нас была крыша над головой.
– Я думаю, нам всем нужно успокоиться, – вмешалась тетя Люда. – Очевидно, что ситуация зашла слишком далеко. Нина, квартира по праву твоя, и никто не может заставить тебя ее отдать. Антон, Марина, вам стоит подумать о поиске собственного жилья, как делают все молодые семьи.
Марина окинула всех присутствующих ненавидящим взглядом и выбежала из комнаты. Антон, помедлив, пошел за ней.
Поздно вечером, когда все гости разошлись, Антон постучал в комнату матери.
– Можно? – он выглядел подавленным и осунувшимся.
– Конечно, сынок.
Антон сел на край кровати, не глядя на мать.
– Я не знал, – тихо сказал он. – Клянусь, я не знал про пансионат.
– Я верю, – Нина погладила сына по руке. – Но она явно планировала это.
– Мы поговорили, – Антон поднял взгляд на мать. – Серьезно поговорили. Пожалуй, впервые за все наше знакомство.
– И?
– Я сказал, что мы уезжаем. Будем снимать квартиру. Мне нужно все обдумать.
Нина почувствовала, как сжимается сердце.
– Антон, ты можешь остаться. Это и твой дом тоже.
– Нет, мам. Ты была права. Мне пора начать самостоятельную жизнь. Я слишком долго прятался за твоей спиной.
Он помолчал.
– Я не знаю, что будет с нами с Мариной. Сегодня я увидел ее с другой стороны. Она не признает, что сказала это всерьез. Говорит, что просто разозлилась и выпалила, не подумав.
– Возможно, так и было, – мягко сказала Нина. – Люди в гневе говорят разное.
– Но это показывает, что внутри она допускает такую возможность, – Антон покачал головой. – Я не могу этого принять.
Он встал.
– Мы съедем через неделю. Найдем что-нибудь на первое время, а потом будет видно.
– Антон, – Нина тоже поднялась и обняла сына. – Я всегда буду рядом. Что бы ни случилось.
– Знаю, мам, – он нежно поцеловал ее в щеку. – Я не заслуживаю такой матери как ты.
Прошло три месяца. Нина Павловна сидела в том же кафе, где недавно плакала, рассказывая Светлане о своих проблемах. Но теперь напротив нее сидел Павел Андреевич, а на ее лице была спокойная улыбка.
– У меня новости, – сказала она, помешивая кофе. – Антон позвонил. Они с Мариной расходятся.
– Сожалею, – искренне сказал Павел Андреевич. – Хотя, признаться, я не был большим поклонником вашей невестки.
– Я тоже не радуюсь чужому горю, – вздохнула Нина. – Но Антон впервые за долгое время звучал... свободным. Он устроился на новую работу, с хорошей перспективой. Говорит, что хочет через год подавать на ипотеку.
– И вы решили...
– Я помогу ему с первоначальным взносом, – Нина улыбнулась. – Это все, что я могу сделать как мать – поддержать его, когда он делает первые шаги к самостоятельности. А не платить за него всю жизнь.
Павел Андреевич накрыл ее руку своей.
– Вы удивительная женщина, Нина Павловна.
– Просто мама, – она пожала плечами. – Которая хочет для своего сына самого лучшего. Даже если это значит позволить ему набить собственные шишки.
За окном падал первый снег, покрывая город белым покрывалом. Новый день, новые возможности. И впервые за много лет Нина Павловна думала не о том, как помочь сыну, а о том, что ей самой хочется от жизни.
– Кстати, – сказала она, глядя на Павла Андреевича. – Помните, вы приглашали меня в театр...
– Помню, – улыбнулся он. – Предложение все еще в силе.
– Тогда я согласна, – Нина улыбнулась в ответ.
Иногда нужно отпустить тех, кого любишь, чтобы они научились стоять на собственных ногах. И иногда, отпуская других, мы обретаем себя. Нина Павловна потратила пятнадцать лет, чтобы дать сыну крышу над головой. Теперь настало время и для ее собственного счастья.