Метка времени: 7:12:34:05
Капсула «Велеса» едва ощутимо дрожала, словно гигантский механизм тихо напевал колыбельную. В кают-компании парил запах регенерированного кофе и пластика. Алёна, зацепившись ногами за поручень у стола, наблюдала, как тюбик с яблочным пюре медленно, почти церемонно, плывёт к стыковочному узлу. Его движение напоминало падение в замедленной съёмке — ровно 0.002 g, как показывали датчики.
— Видишь? — Она ткнула пальцем в летящую упаковку. — Это не просто тяга. Это доказательство — мы больше не в свободном полёте. «Сварог» толкает нас вперёд.
Андрей, сидящий у проектора с чашкой магнитного чая, усмехнулся:
— Через полгода ускорения мы наберем 30 км/с. А пока… — Он дунул на капли пота, плавающие перед ним. — Пока даже пот не падает, а плывёт.
Александр, чистивший панель жизнеобеспечения, фыркнул:
— Зато еда сама плывёт в рот. Экономия энергии.
Метка времени: 7:14:02:11
Спор начался неожиданно. Алёна, развернув голограмму марсианской теплицы, упёрлась ладонями в стол:
— Без естественного цикла фотосинтеза колония загнётся. Людям нужны свежие овощи, а не синтетическая слизь.
— Слизь? — Александр отложил отвёртку. — Эти твои «овощи» сожрут 80% ресурсов. Всё, что нужно, — дрожжевые культуры и водоросли. Белок, углеводы, витамины. Эффективно.
— Эффективно, как питательная капельница! — Алёна показала на гидропонные стаканы с ростками пшеницы, приклеенные к стене. — Психология, Саша! Зелёный лист — это напоминание, что мы не бактерии в пробирке.
Андрей вмешался, поймав летящий тюбик:
— На Марсе будет и то, и другое. Синтез для выживания, сады — для души.
— Идеалист, — хором бросили они.
— Благодарю покорно!
Метка времени: 7:15:20:00
Люк открылся с лёгким щелчком. В кают-компанию вплыл Сергей, держа в руке планшет с графиками, похожими на кардиограмму гиганта. Его лицо, обычно непроницаемое, светилось странным спокойствием.
— Товарищи, — он притормозил, ухватившись за поручень. — Земля осталась позади.
Тишина повисла густым желе. Даже вентиляторы замолчали, будто затаив дыхание.
— Десять минут назад мы пересекли точку, где гравитация Солнца сравнялась с земной. — Сергей коснулся экрана, выведя на проектор схему: голубая и жёлтая сферы, пересекающиеся в пустоте. — Теперь мы в зоне, где тянет только звезда.
Алёна первой нарушила молчание:
— То есть… мы официально оторвались от…? Дальше всех…
— Дальше «Вояджеров» — нет. Дальше людей — да. — Сергей положил планшет на стол, где он тут же прилип к магнитной панели. — ЦУП уже прислал поздравления. Но это не главное.
Андрей посмотрел в иллюминатор. Земля давно исчезла из виду, но теперь её отсутствие стало физически осязаемым. Даже Луна, ещё недавно висевшая справа, растворилась в чёрной пустоте.
— Главное, — продолжил командир, — что теперь «Сварог» будет работать в штатном режиме. Ускорение плавно вырастет до 0.02 g. Через неделю почувствуете, как «пол» тянет вниз.
— Можно будет стоять, — прошептала Алёна, гладя росток пшеницы.
— Да. Тренируйтесь ходить.
Когда экипаж разошёлся, Андрей остался в кают-компании. Он приклеил тюбик с пюре обратно на полку, поймав себя на мысли, что сделал это «вниз» — туда, где через месяцы появится иллюзия пола. Мы как дети, учащиеся ползать заново. Но на Марсе… там мы станем другими. Не людьми. Ещё нет. Но и не богами.
За стеной едва шуршали двигатели. «Сварог» набирал мощь, готовясь превратить их в первое поколение межпланетных скитальцев.
Метка времени: 7:18:45:22
Кают-компания «Велеса» напоминала аквариум — всё плыло, медленно и плавно. Тюбик с кофе, забытый Евгением, завис в воздухе, как рыбка в невесомости. Андрей ловил его, наблюдая, как капли жидкости собираются в шарики, мерцающие в свете LED-панелей. Ускорение в 0.002 g казалось шуткой, но именно оно напоминало: они больше не в свободном падении. «Сварог» толкал их вперёд, словно невидимая рука.
— Значит, это и есть сфера Хилла? — Алёна развернула голограмму Солнечной системы, где вокруг Земли светилась полупрозрачная сфера, как мыльный пузырь. — Та самая граница, где Земля перестаёт быть хозяйкой?
— Не совсем, — Сергей, проплывая мимо, задел плечом проектор, и голограмма замерцала. — Сфера Хилла — это область, где гравитация планеты сильнее, чем приливные силы звезды. Мы вышли за её пределы. Даже Луна не смогла бы удержаться на орбите, будь она здесь.
Александр, фыркнул:
— То есть, если выбросить мусор за борт, он полетит к Солнцу, а не вернётся к Земле?
— Скорее, станет ещё одним спутником… Солнца, но не Земли, — Андрей поймал тюбик и приклеил его к столу. — Но это не главное. Теперь все наши манёвры зависят от солнечной гравитации. Как парусник, который ловит Солнечный ветер.
Елена, изучавшая медицинские показатели на планшете, подняла глаза:
— То есть мы окончательно… отвязались?
— Да, — Сергей кивнул. — Земля теперь — просто яркая точка в телескопе. Мы в «солнечной» зоне.
Метка времени: 7:19:30:10
— А как это повлияет на растения? — Алёна дотронулась до ростков пшеницы, закреплённых в гидропонной решётке. — Фотосинтез зависит от света, но гравитация…
— Микрогравитация останется, — перебил Александр. — Но, если верить расчётам, через пару месяцев «Сварог» даст 0.02 g. Едва заметно, но растение может отреагировать. Твои ростки начнут тянуться к «солнцу», как на Земле.
— Или сломаются, — Алёна сморщила нос. — Природа не любит полумер.
— Зато мы — любим, — в кают-компанию вплыл Евгений, держа в зубах кабель. — Половина систем корабля — полумеры. И работают.
Сергей, изучая данные на планшете, добавил:
— Сфера Хилла — это не физическая граница. Её нельзя пощупать. Но психологически… — Он замолчал, глядя на проекцию Земли, которая теперь была меньше ногтя. — Это как переступить порог дома, зная, что обратно не войдёшь.
Тишина повисла густо, как сироп. Даже Евгений перестал жевать кабель.
Метка времени: 7:20:15:55
— А что насчёт траектории? — Андрей нарушил молчание, переводя взгляд на голограмму. — Если мы вне сферы Хилла, значит, солнечная гравитация будет искривлять наш курс?
— Уже искривляет, — Сергей увеличил участок траектории, где линия «Сварога» изгибалась, как змея. — Без коррекции через месяц отклонение составит тысячи километров. Но «Сварог» компенсирует. Переход от геоцентрической системы координат к гелиоцентрической — это лишь условность. На самом деле влияние Земли плавно убывает и сейчас. В природе не бывает резких скачков.
— То есть мы всё ещё в поле Земли, — Алёна обняла колени, медленно вращаясь в воздухе. — Оно нас не отпустит.
— Никогда не отпустит, — Евгений усмехнулся. — Марс в 225 млн км — не побег, а переезд.
Александр вдруг хлопнул ладонью по панели, отчего все вздрогнули:
— Всё это лирика. Вопрос в другом: как это повлияет на радиацию? Вне сферы Хилла магнитосфера Земли нас не прикрывает.
— «Сварог» прикроет щитом, — Сергей показал на схему, где радиационный зонт корабля подсвечивался красным. — Но если случится вспышка на Солнце…
— Если, если, —закрыла планшет. — Корпус «Велеса» должен выдержать такую вспышку на Солнце, от которой Елена все метеозависимые земляне слягут на целую неделю.
Когда экипаж разошёлся, Андрей снова остался в кают-компании. Он приблизил голограмму до предела, пока сфера Хилла не стала едва заметной точкой. Мы пересекли невидимую черту. Земля больше не держит. Солнце тянет. Марс ждёт.
За стеклом иллюминатора мерцали звёзды. Одна из них — красноватая и немигающая — была их целью. Андрей поймал себя на мысли, что ищет глазами Землю, но не может быть видно: она скрыта «зонтиком» радиационной защиты.
— Ты тоже чувствуешь? — В дверях возникла Алёна, держа в руках плитку шоколада.
— Что?
— Что мы теперь… чужие. Для всех, кроме друг друга.
Он кивнул. Чай в её чашке колебался, отражая дрожь рук.
— Зато Марс станет своим, — Андрей заставил себя улыбнуться. — Может, там свои сферы Хилла будут.
Она фыркнула, оставив шоколадку в воздухе, и уплыла. Шоколадка поплыла следом, подчиняясь тяге «Сварога». Медленно, но неотвратимо.