К весне 1943 года Красная Армия освободила 480 тысяч квадратных километров оккупированной родной земли. Продвижение частей и соединений наших войск на запад на отдельных направлениях достигло 600-700 километров. Однако успехи зимней военной кампании 1942-1943 годов значительно отличались от прошлогодней. Главная причина тому — окончательно окрепшая промышленность, производившая танки, самолеты и боеприпасы. Эвакуированные и заново отстроенные в тылу заводы вели непрерывную работу по совершенствованию выпускаемой продукции.
Вопреки всему немецко-фашистское руководство считало, что война еще не проиграна, и положение можно исправить путем проведения летнего крупномасштабного наступления. В качестве плацдарма для нанесения удара по Красной Армии был выбран выступ в районе Курска. План этой наступательной операции получил условное название «Цитадель».
Враг собирался двумя одновременными встречными ударами с севера, со стороны Орла, и с юга, со стороны Белгорода, окружить и уничтожить войска Центрального и Воронежского фронтов и тем самым открыть себе путь на юг, а также создать удобную позицию для нового наступления на Москву. Для осуществления своей цели немцы стали стягивать сюда большое количество войск. Только на одном Белгородском направлении противник готовился бросить в бой свыше трех тысяч танков. Здесь, в районе Прохоровки, были сосредоточены 10 танковых, семь пехотных и одна моторизированная дивизии.
Советской разведке удалось заблаговременно раскрыть замысел врага, и с февраля по июнь 1943 года началась интенсивная подготовка к сражению, от результатов которого в дальнейшем зависел исход Великой Отечественной войны.
Чтобы обескровить противника, а затем перейти в контрнаступление на западном и юго-западном направлениях, Ставка Верховного Главнокомандования решила использовать выгодные стороны обороны. За их подготовку отвечали инженерные войска, в состав которых входили отдельные электротехнические роты. Именно они занимались развертыванием мощной системы электрозаграждений, предназначенной закрыть бреши в обороне советских войск. Это были войска специального назначения, задачи которых зачастую держались в строжайшей тайне. Бойцов-электротехников отличала особая эмблема: на их петлицах красовались скрещенные топор и лопата с пучком молний.
Впервые систему электрозаграждений, или «огненных» сеток в период Великой Отечественной войны использовали в 1941 году под Москвой. Распоряжение ГКО о немедленном развертывании на оборонительном рубеже «полос электризации почвы и противопехотных заграждений с использованием стационарных силовых установок и линий электропередачи» вышло 2 августа 1941 года, а уже к октябрю военные инженеры и энергетики построили свыше 200 километров электропрепятствий, полукольцом обхвативших столицу с севера на юг.
Электрозаграждения устанавливались 8-м отдельным инженерно-строительным батальоном, сформированным из числа инженеров-электриков и бригад электромонтеров со специальным инструментом и автотранспортом под руководством военного инженера второго ранга М.Ф. Иоффе.
Они представляли собой четырехрядный проволочный забор из колючей проволоки на деревянных кольях. Проволока последнего ряда, ближе к нашим позициям, крепилась с помощью изоляторов или резиновых трубок и находилась под напряжением. Электричество к забору подводилось через каждые 50-70 метров с помощью кабелей от подземных подстанций, преобразующих трехфазный ток напряжением 6000 вольт в однофазный напряжением 1500 вольт, и расположенных в блиндажах на удалении 1,5-2 км от сеток. Электроэнергия поступала по воздушным линиям от ближайших питающих центров. Перед проволочным забором устанавливались противотанковые мины.
В истории военного дела этот случай считается уникальным — никогда раньше столь масштабные системы электрозаграждений еще не создавались. Много лет спустя, 22 июня 2013 года, на территории мемориального комплекса «Рубеж обороны Москвы» в подмосковной деревне Нефедьево будет открыт памятник их создателям.
В дальнейшем электризуемые заграждения успешно применялись на многих участках фронта: на Карельском перешейке, на берегах Ладожского озера, под Сталинградом и, наконец, на Курской дуге. За три месяца, с 1 апреля по 5 июля, здесь была создана целая система траншей и ходов: восемь оборонительных полос и рубежей на общую глубину до 250-300 километров. Оборона готовилась, прежде всего, как противотанковая.
Только в полосе Воронежского фронта протяженностью порядка 240 километров инженерные войска установили 593 километра проволочных электрозаграждений. Наиболее ответственные работы выполнила 1-я гвардейская инженерная бригада специального назначения под руководством полковника М.Ф. Иоффе.
25-метровые плети сеток, размотанные с бобин, ползком перетаскивались к переднему краю немцев и разворачивались на пути наиболее вероятного прорыва противника. Работали солдаты по-пластунски или короткими перебежками и только по ночам. Землю для прокладки электрического и телефонного кабелей и установки сеток беззвучно рубили ножами-финками. Время от времени над расположением противника поднимались осветительные ракеты, а над головой проносились очереди трассирующих пуль.
В феврале 1943 года боевые порядки наших войск на Курской дуге прикрывал вместе со своим взводом лейтенант Н.И. Павленко. Много позже в своей книге воспоминаний «Буду жить!» он напишет: «Там, где наша пехота стояла под прикрытием огненных сеток, как их называли, она жила, образно говоря, как у Христа за пазухой. Прибежит, бывало, ко мне пехотный командир: «Лейтенант, включи на ночь свои сетки, дай моим ребятам хоть немного отдохнуть и отоспаться». Даже на относительно спокойных участках фронта мы держали их под напряжением, и это было гарантией от непредвиденного прорыва врага. А кое-где солдаты сживались с ними так, что приходилось отваживать их предупреждающими знаками: «На сетку по нужде не ходить. Высокое напряжение. Опасно для жизни».
В отличие от других видов инженерных заграждений электрические цепи требовали постоянного контроля и осмотров. Поэтому у электротехников была своя война. Чтобы вовремя включить напряжение на том участке фронта, где враг пошел в атаку, приходилось неотлучно находиться на командном пункте, следить за работой электростанции, показаниями приборов на щитке управления, принимать донесения с наблюдательных пунктов, обеспечивать контроль за состоянием электрического и телефонного кабелей.
Кабельные системы и станции под огнем противника выходили из строя, и под этим же огнем надо было вести ремонтно-восстановительные работы или подключать к электропитанию ранее установленные радиоуправляемые фугасы. К тому же, наблюдатели зачастую не вовремя сообщали об атаках противника, и тогда приходилось отражать их артиллерийским и пулеметным огнем. Но когда враг начинал отходить, то все равно попадал в зону поражения электрическим током и нес большие потери: иногда на небольшом участке удавалось уничтожить целый взвод немецких солдат.
Как и все на фронте, электротехники тоже ходили за языками. Вернее, за сапогами: узнать, какое сопротивление у немецких подошв, чтобы выставить оптимальное убойное напряжение.
Одно из самых крупных сражений Великой Отечественной войны началось наступлением гитлеровцев на северном фасе Курского выступа в полосе обороны 13-й и частично 70-й армий. Ожесточенность и кровопролитность боев нарастала с каждым днем. Бойцы и командиры Красной Армии воевали с исключительной стойкостью и мужеством, обрушивая на врага всю мощь огня танков и артиллерии.
В боевых порядках стрелковых дивизий первого эшелона 13-й армии находилось до 40 процентов всех имевшихся в распоряжении Центрального фронта саперных рот. С началом сражения подвижные отряды заграждений по подготовленным путям выдвинулись на передовые рубежи развертывания и немедленно приступили к подготовке минных полей на пути у танковых группировок противника и приведению в боевую готовность заграждений во второй полосе обороны.
Особенно отличилась 1-я гвардейская инженерная бригада специального назначения. Действуя побатальонно и поротно, а иногда и более крупными группами, с 5 по 9 июля она подорвала и уничтожила 140 вражеских танков и штурмовых орудий, до 2500 солдат и офицеров, в том числе до 600 человек с помощью электризуемых заграждений.
Огненные сетки сковали маневренность танков противника, что дало возможность нашей артиллерии вести по ним прицельный огонь. Лишь ценой огромных потерь немцам удалось в первый день наступления преодолеть главную полосу нашей обороны, вклиниться на шесть - восемь километров и выйти ко второй полосе севернее Ольховатки. Здесь враг вынужден был остановиться, а затем и вовсе отказаться от наступления.
Ожесточенная схватка на Курской дуге длилась 50 дней. Решающим стало Прохоровское танковое сражение 12 июля 1943 года, определившее весь дальнейший ход боев на Белгородско-Курском направлении. Крупномасштабное летнее наступление гитлеровских войск на Воронежском фронте полностью провалилось. На следующий день Гитлер отдал приказ о прекращении операции «Цитадель». Под ударами советских войск южная группировка противника 15 июля была вынуждена перейти к обороне, а на следующий день начать отход. А день 12 июля 1943 года считается днем победы советских войск на южном фасе Курской дуги.
Наряду с советскими танкистами и летчиками важную роль в победе сыграли инженерные войска. Они не только обеспечили успешные боевые действия Воронежского фронта, но и сами с помощью электротехнических приспособлений активно участвовали в них, особенно в период оборонительных сражений и при отражении вражеских контрударов.
На Курской дуге были разработаны и применены новые формы инженерного оборудования местности, построена развитая система оборонительных полос и позиций с сотнями километров траншей и ходов сообщения.
Опыт битвы показал, что лучшим способом борьбы с прорвавшимися вглубь нашей обороны танками противника являются совместные действия подвижных заградительных отрядов с артиллерийско-противотанковыми резервами. Он немедленно был доведен до всех инженерных войск, и уже 25 июля 1943 года генерал-лейтенант инженерных войск М.П. Воробьев потребовал его применения всеми частями и соединениями. Что касается противопехотных сеточных заграждений под током высокого напряжения, то даже в конце войны они по-прежнему оставались секретным оружием, к которому враг проявлял интерес и за сохранность которого бойцам приходилось отвечать чуть ли не головой.
