В следующих за «Системой трансцендентального идеализма» произведениях Шеллинг признает символический и неадекватный характер знания всего конечного, а самое конечное бытие, как природное, так и духовное, объявляет всецело призрачным. На время Шеллинг становится на точку зрения акосмизма и пытается растворить всю действительность в неподвижном и тожественном самому себе абсолютном. Но такой взгляд не мог долго владеть мыслью Шеллинга. Живой ум его, восприимчивый к иррациональной стихии сущего, заставил его переделать свои взгляды в новом направлении. Последний период творчества Шеллинга посвящен разработке философии, которую он характерно называет «трансцендентальным реализмом» и этим обозначает ее противоположность философии первого периода, трансцендентальному идеализму, с которым мы познакомились. Бесконечное богатство и таинственность сущего, только частично доступного нашей мысли и при этом доступного по преимуществу в знании символическом, гадательном — такова тема, разработке которой посвящены труды последнего периода творчества Шеллинга. Это признание иррациональной стихии бытия, его неизмеримой мощи и богатства, с которым бессильна справиться наша мысль, роднит Шеллинга с другим философом-романтиком, труды которого в наши дни по преимуществу приковывают к себе внимание философов. Я имею в виду современного нам мыслителя, Анри Бергсона, глубокие интуиции которого, по-видимому, подготовляют новый период философского творчества.
А. И. Огнёв
Александр Иванович Огнёв (1884–1925) – русский философ-спиритуалист, последователь Л. М. Лопатина и А. Бергсона. Подробнее о его творческом пути рассказывается в статье историка русской философии, к.ф.н. (во время написания – аспиранта) Е. А. Бутиной «В кругу возвышенных идей: Александр Иванович Огнёв». Приводим выдержки из текста:
«А. И. Огнёв родился 18 (30) апреля 1884 г. в московской интеллигентской семье. Его отец Иван Флорович Огнёв (1855—1928), сын штаб-лекаря московской Мариинской больницы для бедных, был известным гистологом, профессором медицины Московского университета и признанным знатоком «московских древностей». Мать Софья Ивановна происходила из дворянского рода Киреевских.
Она во многом духовно повлияла на своих детей: Александра, Сергея и Владимира. В доме Огнёвых часто бывали ученики и друзья Ивана Флоровича, цвет московского университетского общества: студент П. А. Флоренский, С. А. и М. Н. Муромцевы, Л. М. Лопатин и другие. Дети росли в атмосфере интеллектуальных споров и научно-философских бесед. С 1897 по 1903 г. Александр учился в частной мужской гимназии Л. И. Поливанова, которую окончил с оценками «отлично» по всем предметам, кроме географии и математики. В 1903 г. Огнёв был принят в число студентов Московского императорского университета на естественное отделение физико-математического факультета, однако осенью 1906 г. перевелся на философское отделение историко-филологического факультета.
Активный участник различных научных и философских кружков, от природы замкнутый Огнёв не пользовался, однако, успехом в студенческой среде. Его старший товарищ — еще по детским играм — Андрей Белый вспоминал: «…“Саша” Огнёв, тот, которого некогда мы аннексировали в нашу детскую труппу: на роли статистов; блондин, очень вялый и бледный, он вырос: студент; он остался статистом, но — в хоре “передовом”; статист “передового хора” сынков, он со знанием дела, но вяло, но бледно, в годах все докладывал: естествознание без философии ограничивает кругозор; философия без естествознания суживает; все — так: говорил с досадной дельностью; говорил так, как принято; “передовые” сынки всего мира — Германии, Англии, России и Франции — говорили так именно: слово в слово!..». <…>
Научным руководителем Огнёв выбрал Л. М. Лопатина, который еще в гимназии преподавал ему словесность. Огнёв был настолько привязан к Лопатину, что даже стал походить на него внешне. М. К. Морозова в письме к Е. Н. Трубецкому сообщала: «Был два дня Левон с Огнёвым. Огнёв — слабосильный человек и тем Льва Мих[айловича] вплоть до выражений (пустой малый! и т[ому] подобн[ые]), калош, пальто, спанья». В статье Огнёва «Л. М. Лопатин. К 30-летию научной деятельности» можно найти объяснение, что именно так привлекало ученика в учителе. Прежде всего «внутренняя значительность» и «необыкновенная систематическая законченность» его философских взглядов, стоявших, как полагал ученик, «вполне на уровне теперешней науки». <…>
В 1908 г. вышла первая философская статья Огнёва — рецензия на книгу Г. Т. Фехнера «К вопросу о душе» (1861, 2-е изд. — 1907). В 1910 г. он пишет кандидатское сочинение «О трансцендентальном реализме у Гартмана», которое удостаивается золотой медали, и в 1911 г. оканчивает с отличием университет. В том же году Огнёв начал сотрудничать с издательством «Путь»: по договоренности с М. К. Морозовой он должен был редактировать начатый ею перевод на немецкий язык сочинения Лопатина «Положительные задачи философии» (1911) и был автором письма к немецкому философу О. Кюльпе с просьбой о моральной поддержке этой инициативы.
С 1915 г. Огнёв, который не подлежал мобилизации как молодой ученый, получивший научную степень, начал преподавать в Московском университете. В архиве о. Саввы (Михалевича) хранится еще один текст — «Учение Канта о схематизме понятий чистого рассудка», датированный 17 октября 1915 г. и представляющий собой, по-видимому, вступительную лекцию молодого приват-доцента А. И. Огнёва. Приблизительно к этому же времени относится знакомство Огнёва с только что окончившим курс и оставленным при университете для приготовления к профессорскому званию П. С. Поповым, также учеником Лопатина, будущим коллегой и единомышленником. В эти годы у Огнёва выходят в свет две новые научные работы — «Система трансцендентального идеализма Шеллинга» и «Идеальное и реальное в сознании». С докладом «Идеальное и реальное…» Огнёв выступал 6 апреля 1918 г. на заседании Психологического общества при Московского университете, в Правление которого он был избран 30 марта того же года. Текст этого доклада вошел в последнюю книжку журнала «Вопросы философии и психологии» — последнюю, потому что на ней издательская деятельность Общества прекратилась.
Тринадцатого апреля 1919 г. Огнёв выступил на заседании Общества с докладом «К вопросу о происхождении животной формы», 25 июня 1920 г. он участвовал в совместном торжественном заседании Общества и Историко-философского факультета Московского университета. Заседание было посвящено памяти Лопатина, и Огнёв сделал доклад о личности и миросозерцании своего покойного учителя. Он тяжело переживал его смерть, которая наступила 8 (21) марта 1920 г. В память об учителе в 1922 г. в петроградском издательстве «Колос» Огнёв опубликовал биографическое исследование «Лев Михайлович Лопатин».
Двадцатого марта 1921 г. Огнёв был избран товарищем председателя Психологического общества (председателем — И. А. Ильин), а 30 марта 1922 г. выступил там с докладом «Проблема реальности внешнего мира». Последним философским сочинением Огнёва, опубликованном уже, правда, посмертно в сборнике «Пути реализма», куда вошли также статьи Б. Н. Бабынина, Ф. Ф. Бережкова и П. С. Попова, стала работа «Сознание и внешний мир». Скоропостижная смерть оборвала его философский труд, не позволив привести его к систематическому завершению, которое, как представлялось Огнёву, должно было быть максимой любого научного поиска, ведь «как бы ни была возвышенна идея, она никогда не приобретет вполне прочного влияния, если не будет разумно оправдана в законченном построении».
А. И. Огнёв умер 4 ноября 1925 г., «не перенеся тяжелой почечной операции в Боткинской больнице», и похоронен на Пятницком кладбище в Москве».
Основные работы А.И. Огнёва
- [Рец. на кн.]: «Fechner G. T. Uber die Seelenfrage. Humburg und Leipzig» (1908)
- «Л. М. Лопатин. К 30-летию научной деятельности» (1911)
- «Пантеизм и панлогизм» (1912)
- [Рец. на кн.]: «А. Бергсон. Материя и память» (1912)
- «Система трансцендентального идеализма» Шеллинга» (1915)
- «Идеальное и реальное в сознании» (1918)
- «Лев Михайлович Лопатин» (1922)
- «Сознание и внешний мир» (1926)
- «Учение о реальности Канта в понимании и оценке Гартмана» (2012)
- «Учение Канта о схематизме понятий чистого рассудка» (2012)
- «Обоснование морали по Виндельбанду» (2012)
- «О трансцендентальном реализме у Гартмана» (2013)
Расширенный список русских философов: перейти