«Желаю знать свои корни, крепко на них опираться и расти высоко!» – всегда так подписываю «Просыпаемся мы».
Самый цитируемый отрывок «Просыпаемся мы» – о семье:
Первый раз они все вместе вот так сидели. Объединённые одной болью и одной целью. Впервые Санька почувствовал, что они семья. И что семья – это больше чем здесь и сейчас. Гораздо больше. Семья – это и есть то, чем можно гордиться. Это нельзя купить как джипы и другие вещи. Потому что семья – это люди, память, род. И у него, у Саньки, это есть. И это главное...
А что делать, если семьи нет? Ни в архивах, нигде. Нет возможности найти предков.
С «Просыпаемся мы» активно работают в регионах, где после Великой Отечественной войны осталось много эвакуированных. Терялись документы, вывезенные в эвакуацию дети забывали имена и адреса, взрослые после ранений и контузий не могли вспомнить. А кто-то скрывался из-за клейма «госпроверку не прошёл». Либо другие причины, но суть одна – информации о предках нет. Что делать в таком случае?
На встречах с читателями часто слышу, что это больная тема. Поколение, которое ещё помнило Великую Отечественную и могло рассказать, уже малочисленно. Семейные архивы утрачены. Восстанавливать долго, трудно и не всегда возможно.
Кроме того, по статистике более трети российских детей растут в неполных семьях, отношения со вторым родителем не всегда поддерживаются, и ребёнку бывает затруднительно даже имена и фамилии предков узнать. Это крайне болезненный вопрос, требующий деликатного подхода.
Различные обстоятельства препятствуют розыскам предков.
Мы обсуждали это на мероприятиях с педагогами и учащимися начальных и средних школ, и со студентами. И совместно пришли к выводу, что если предков найти невозможно – их память нужно чтить как некий обобщённый образ, а конкретную привязку можно... создать. Например, «приписаться» к местности, в которой живёт, выбрать себе абстрактных предков (город, край).
В более конкретном воплощении это может выражаться в принятии в семью приёмного прадедушку или приёмную прабабушку – стать «приёмными правнуками» для бойцов, у которых не осталось родных, и чей портрет некому нести во время шествия «Бессмертного полка». Взять под опеку так называемых «ничейных» прадедов и сохранять память о них. На Руси слово «богоданный» исстари обозначало «неродной», «приёмный».
БОГОДАННЫЙ ПРАДЕД – я называю приёмных прадедов так. Предлагаю использовать этот термин.
Не бывает ничейных детей и ничейных предков, мы все переплетены нераздельной судьбой.
(из выступления Юстасии Тарасавы на конференции «Духовное наследие Великой Победы как основа патриотического воспитания подрастающего поколения», март 2025)
Если у вас есть богоданные прадеды – поделитесь опытом, пожалуйста!
Это относится не только к прадедам, но и к нашим современникам... «Бессмертный полк» страшно помолодел. Не у всех бойцов есть семьи, но память нужно сберечь обо всех. Богоданными в этом смысле могут быть не только прадеды, но и дяди, братья, сёстры, любая семья – объединённая одной болью, одной целью и любовью.
Все, память о ком мы готовы в свою жизнь принять и передать наследникам.