Сказка Пушкина «О золотом петушке» окутана мистикой и аллегориями, но один из её самых загадочных персонажей — Шамаханская царица — кажется не совсем уж и вымышленным.
Существовал ли её прообраз в реальности или это плод воображения поэта. Попробуем разобраться.
Восточная красавица из сказки: сюжет и символизм
В пушкинской сказке Шамаханская царица становится причиной гибели царя Додона и его сыновей. Её образ воплощает разрушительную силу красоты: ради неё герои предают близких, теряют рассудок и власть.
Интересно, что поэт не придумал этот персонаж «с нуля». Исследователи видят в нём отсылки к творчеству современника Пушкина — драматурга Павла Катенина. В его сказке «Княжна Милуша» (1833) фигурирует коварная царица Зюльфира, чьи черты перекликаются с пушкинской героиней.
И всё же, корни образа уходят глубже — в историю и фольклор Кавказа.
Шемахы́. Город, вдохновивший Пушкина
Прозвище «Шамаханская» явно указывает на географию. Хотя Шамаханского царства никогда не существовало, на территории современного Азербайджана в VIII–XVI веках находилось царство Ширваншахов.
Его столица город Шемахы́ славилась роскошью и красотой местных женщин. Современники поэта писали, что ширванские красавицы были «как звёзды восточных ночей», а их обаяние притягивало завоевателей не меньше, чем богатства региона.
Пушкин, путешествовавший по Кавказу в 1829 году, не мог не слышать эти легенды.
Шемахы́, хоть и сильно пострадавший от нашествий монголов, землетрясений и войн, всё ещё сохранял следы былого величия. Возможно, именно здесь зародился образ роковой царицы.
Реальный прообраз: кавказская княжна при русском дворе
Некоторые историки видят в Шамаханской царице отголоски судьбы Марии Темрюковны — второй жены Ивана Грозного.
Княжна из кабардинского рода Кученей прибыла в Москву в 1561 году, став политическим «мостом» между Русью и Кавказом.
Современники описывали её как женщину необычайной красоты, смелую и своенравную. Она мастерски владела саблей, охотилась на медведей и даже участвовала в военных походах.
Её трагическая смерть (предположительно от отравления) через 8 лет после свадьбы добавила образу драматизма.
Мог ли Пушкин, увлекавшийся эпохой Грозного, создать собирательный портрет, вдохновлённый Марией?.. Вполне. Однако это лишь одна из гипотез.
Кавказские впечатления Пушкина
В 1829 году поэт предпринял авантюрное путешествие на Кавказ, где шла война с Османской империей.
Азербайджан был частью его вояжа, а местные легенды о «ширванских девах», например о Ма́лике Канн, повелительнице крепости Гюлистан, могли стать частью мозаики из которой сложился образ царицы.
Интересно, что в азербайджанском фольклоре красавицы Ширвана часто ассоциировались не только с чарами, но и с мудростью. Качеством, которое Пушкин, однако, своей героине не приписал.
Собирательный образ или историческая загадка
Среди исследователей нет единого мнения. Одни считают Шамаханскую царицу метафорой, воплощающей губительные страсти, другие ищут её корни в конкретных лицах или событиях. Не исключено. Пушкин любитель мистификаций и знаток истории — он ведь на то и наше всё!
Тайна, оставшаяся нераскрытой
Шамаханская царица продолжает будоражить воображение. Была ли она «восточной Еленой Прекрасной», ставшей причиной войны, или аллегорией на порочность власти?..
Ответ, как часто бывает у Пушкина, многогранен. Ясно одно: поэт, как искусный ювелир, собрал воедино исторические факты, легенды и собственные впечатления, создав персонажа, который остаётся загадкой уже два столетия.
И разгадывать её,- с превеликим удовольствием,- нам предстоит ещё очень долго.