— Инга, ты опять до ночи? — Артем встретил жену в коридоре, едва она успела закрыть за собой дверь. — Лиза весь вечер ждала тебя. Спрашивала, когда мама придёт.
Инга сняла туфли, тяжело вздохнула и прислонилась к стене.
— Работа. Конец месяца, завал по отчётам.
— В третий раз за неделю? — он окинул взглядом её новый плащ, на котором всё ещё висел ценник. — И духи другие.
— Артём, только не начинай. Где Лиза?
— Уснула. Плакала, просила сказку. Как всегда.
В его голосе звучала усталость, спрятанная за сдержанным тоном. Он видел, как менялась Инга. Новые наряды. Салонная прическа. Парфюм, который раньше не носила. Стало слишком много поздних возвращений и слишком мало разговоров.
— Завтра я ей почитаю, — Инга направилась на кухню, не дожидаясь продолжения.
— Я хотел поговорить, — он последовал за ней. — Инга… кто он?
Чашка с чаем застыла в её руках.
— Что за чушь?
— Про человека, ради которого ты каждый вечер исчезаешь. Про того, чьим запахом пахнут твои волосы. Про того, из-за кого ты перестала смотреть мне в глаза.
Она молчала, но он уже знал ответ.
— Это Вадим? Он вернулся?
Инга отвела взгляд. Она не знала, что Артём видел их вместе. Как она стояла с тем самым Вадимом — мужчиной, из-за которого ещё до их свадьбы она плакала ночами, когда он уехал покорять столицу.
— Ты ведь помнишь, у нас дочь, — продолжил он. — Ей всего четыре. Она не понимает, почему мама приходит так поздно.
— Не приплетай Лизу! Я хорошая мать!
— Хорошая мать не пропускает утренники и не забывает забрать ребёнка из садика. Не исчезает по вечерам.
— Ты следишь за мной?
— Мне не пришлось. Город не такой уж большой. Все уже шепчутся — мол, жена Артёма Никольского снова с Вадимом.
Инга вскочила с места, взбешённая:
— Какое ты имеешь право…
— Право? Я твой муж. Отец твоей дочери. Тот, кто собирал тебя по кусочкам, когда твой герой ушёл строить карьеру. Кто поверил, что ты способна начать заново.
— Замолчи!
— Он вернулся — с деньгами, с костюмом от кутюр, с амбициями. А ты снова забыла, кто рядом. Кто держал твою руку, когда ты рожала. Кто не спал ночами, когда Лиза болела.
Из детской донёсся слабый голос:
— Папа?.. Мама пришла?
Инга пошла в сторону комнаты, но Артём остановил её:
— Не стоит. Она только уснула. Лучше скажи — ты уже решила?
— Что решила?
— Когда уйдёшь. Он ведь зовёт тебя, не так ли? В новую жизнь. Без забот, без семьи, без ребёнка.
— Хватит! — она поставила чашку в раковину с грохотом. — Да, ухожу! Потому что это — не жизнь! Пеленки, претензии, вечный быт! Ты задушил меня!
Через неделю её не стало. Пока он был на работе, а Лиза — в саду, Инга собрала вещи и ушла. На кухонном столе осталась записка:
"Прости. Так будет лучше. За Лизу не волнуйся — я буду помогать деньгами."
Вечером, вернувшись домой, Артём нашёл бумажку с её почерком. Лиза, радостная, побежала к двери:
— Мама! Я тебе рисунок нарисовала!
Он стоял, не в силах подобрать слова.
— Пап, а где мама? Она опять на работе?
Он опустился на колени:
— Доченька… мама уехала. В командировку. Надолго.
— Но у меня скоро день рождения! Она обещала испечь торт…
Он крепко прижал её к себе:
— Я испеку. Мы с бабушками сделаем самый вкусный торт.
Той ночью Лиза долго не могла уснуть. Плакала. Искала мамины руки. Артём лёг рядом, рассказывал сказки, гладил по голове.
Утром приехали обе бабушки — Галина Михайловна, мать Инги, и Надежда Павловна, его собственная мама. Одна металась по кухне:
— Как она могла? Ради какого-то бизнесмена — бросить ребёнка?
— Мама, не надо… — тихо остановил её Артём. — Лиза может услышать.
— А что ты ей скажешь? Что мать её предала?
— Скажу… что работает далеко. Что любит её. Что обязательно вернётся.
— Лучше уж так, — кивнула Надежда Павловна. — Пусть верит, что мама её не забыла. Пусть не знает правду.
Так началась новая глава.
Артём работал на стройке, по ночам подрабатывал в такси. Бабушки сменяли друг друга, занимались Лизой, учили читать, учили не ждать понапрасну.
От Инги не было вестей. Раз в месяц — перевод на счёт. Он не тратил эти деньги. Копил на счёте, где написал: "На будущее дочери".
Прошёл год. Лиза реже спрашивала о маме. Только изредка, глядя на семейный альбом, спрашивала:
— Пап, мама всё ещё в командировке?
— Да, доча… давай лучше почитаем?
Галина Михайловна искала дочь, звонила. Узнала только, что та с Вадимом переехала в другой город, у того свой бизнес.
— И как они? — спросил Артём.
— Говорят, счастливы. Без нас.
Прошло два года. И вдруг, однажды вечером, когда Артём укладывал Лизу, раздался звонок.
— Артём… можно я вернусь?
— Что, Вадим нашёл кого моложе?
— Не издевайся… Я была глупа. Он не такой, каким казался.
— Поздно, Инга. Мы тебя ждали. А ты выбрала себя.
— Но Лиза…
— Лиза? Ты забыла попрощаться с ней. Ты оставила её без мамы, без объяснений. И думаешь, теперь можно всё вернуть?
Он повесил трубку.
— Пап, кто звонил? — Лиза выглянула из комнаты.
— Ошиблись номером, котёнок.
Шли годы. Лиза выросла доброй, умной. Артём был ей и отцом, и матерью. В школу ходил на все собрания. Помогал с уроками. Учителя говорили: девочка — светлая, но замкнутая, особенно перед Днём матери.
— Артём Сергеевич, — позвала его однажды классная. — Лиза отказывается участвовать в концерте ко Дню матери…
Он пришёл домой, отвёл дочку в парк. И она сама сказала:
— Пап… мама ушла к другому, да?
— Откуда ты знаешь?
— Я слышала. В школе. И так давно всё поняла. Просто не хотела говорить.
Он обнял её:
— Прости, что врал.
— Ты у меня самый лучший, пап.
Прошло ещё десять лет.
Лиза поступила в университет. Артём болел всё чаще — давала знать о себе работа на износ.
Он держался. Даже в больнице шутил:
— Помнишь, как ты в пять лет решила стать певицей и пела на балконе?
— А ты аплодировал из окна соседнего дома. Даже соседи хлопали.
Он ушёл весной.
Лиза осталась одна в квартире, где всё напоминало об отце. Две другие квартиры, доставшиеся от бабушек, она сдавала.
А через месяц раздался звонок в дверь.
На пороге стояла женщина. Постаревшая, седая, с несчастным взглядом.
— Здравствуй… Лиза.
— Вы опоздали лет на тридцать.
— Можно войти?
— Вам не кажется, что вы уже вошли — и вышвырнули всё хорошее, что было в нашей жизни?
— Я… мне некуда идти. Я больна.
— И Вадим не приютил?
— Он давно с другой…
— Как неожиданно.
— Лиза, я знаю, как много упустила. Прошу — не ради себя. Ради тебя. Позволь хотя бы быть рядом.
— А где вы были, когда мне было шесть и я рисовала маму в виде облачка? Когда папа варил суп и учил завязывать шнурки?
— Я посылала деньги…
— Деньги?! — в голосе Лизы дрожала ярость. — Знаете, что отец делал с вашими деньгами? Копил. Ни копейки не взял. Сказал: "Это Лизина."
Она достала коробку с рисунками:
— Вот, смотрите. Все детские работы. Отец сохранил каждую. Хотите вернуться? Поздно.
— Я понимаю…
— Нет. Вы — женщина, родившая меня. Но не мать. Мать — это забота, тепло, терпение. Вы — чужая. И не смейте снова стучаться.
Она закрыла дверь перед ней.
Позже Лиза сидела в отцовском кресле, пересматривала фотографии.
И на следующий день отправила пожертвование в фонд помощи онкобольным.
Анонимно.
Потому что отец учил её:
"Добро — это не про тех, кто заслужил. Это про тех, кто нуждается."