Писатель Стивен Кинг вспоминал, что главным кошмаром его юности стало известие о запуске 4 октября 1957 года первого искусственного спутника Земли. Потрясение от того, что Америка оказалась не первой.
Текст Владимира Тихомирова
Короля ужасов особенно ужаснуло, что обогнали его страну не европейцы, а русские. Несколько десятилетий до этого американская пресса представляла их оборванцами.
Была, конечно, Вторая мировая, когда англосаксы на короткий срок забыли русофобию. Но потом началась холодная война.
К концу 1950-х в США выросло поколение, «знавшее» Россию отсталой холодной страной с ГУЛАГом и коммунистами в кожанках.
И вдруг эти русские запускают спутник, который на полгода опередил разработки американских учёных.
Изначально русские разрабатывали совсем другой спутник – огромную космическую лабораторию для изучения солнечного ветра и межзвёздного излучения. Планы конструктора Сергея Королёва вызывали смех членов Политбюро и генералитета. Королёву напоминали, что партия поручила ему делать баллистическую ракету для ядерной бомбы.
И вдруг в 1955 году президент Эйзенхауэр объявил о планах США отправить на орбиту первый космический аппарат. Наступил звёздный час Королёва. Ему предстояло как можно быстрее запустить в космос что-нибудь самое простое, например шар с радиопередатчиком, чтобы каждый радиолюбитель планеты смог поймать сигнал и убедиться в реальности русского спутника.
Проект получил кодовое обозначение ПС-1 – «Простейший спутник – 1».
Сложной частью проекта был носитель Р-7. С его помощью Советский Союз демонстрировал американским генералам, что у нас таки есть баллистическая ракета, способная шандарахнуть по Америке ядерной боеголовкой. И сбить её не получится, это вам не тяжёлый бомбардировщик.
Сегодня нам вновь не хватает какого-то прорыва вроде спутника – и для уверенности в собственных силах, и в качестве новой «прививки страхом» англосаксов, которые за минувшие тридцать лет потеряли уважение к нашей интеллектуальной элите. Потому и не воспринимают нас пока страной, с которой нужно договариваться на равных, идти на компромиссы, а затем без дураков их выполнять.
Дружить они с нами так и не захотели. Ну, может быть, пусть хоть боятся?
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.