Анюта бежала через лес, между белыми, голыми еще после зимы березками, между высокими соснами и елями, оглядывалась, словно кто то невидимый гнался за ней, торопилась. А главное, боялась остановиться. «Если остановлюсь, не дойду, поверну обратно»,- стучало у нее в висках. Уставшая, взъерошенная, выскочила она к бабкиной избушке и остановилась , как вкопанная. Избушка изрядно покосилась, почернела, ушла в землю одним боком и вся крыша поросла темно зеленым мхом. Она смотрела на нее двумя крошечными оконцами, а у трухлявой двери виднелось, заросшее сухой травой бревно, вместо крыльца. Устало скрипели за ней такие же старые наклонившиеся ели, подернутые ржой, осыпая землю вокруг сухими коричневыми иглами. Доносилось громкое карканье одинокой вороны. Ей стало страшно. Бабку боялась вся округа, а уж прийти к ней в дом могли только самые отчаявшиеся люди, которым нечего было терять.
- Что встала?- услышала она за спиной скрипучий старческий голос. Резко обернулась и увидела перед собой сгорбленную старуху с охапкой сухого хвороста.- Ишь глазищи то вылупила.
- Так и будешь смотреть? Глаза смозолишь. - Сердито сказала старуха и обошла девушку, зацепив ее веткой.
Она открыла дверь избушки и скрылась в ней. Постояв еще пару минут, девушка решилась.
- Мне бы,- начала было она, войдя в комнату, но старуха резко остановила ее взглядом и разжигая старую печь, продолжила закладывать ветки.
- Знаюю, чегоо тебе надобнооо. Ходют и ходют, ходют и ходют. Не живется вам спокойно. Все лучшей доли хотите.- Назидательно скрипел ее беззубый шамкающий рот.
Анютка, вдруг разревелась белугой и начала причитать, с силой царапая дверной косяк:
- Лучшей доли? Да вы на меня гляньте. Волосенки, как солома, глазищи огромные, в деревне совой да филином кличут. Разве это хорошая долюшка-ааа-аа. В люди выйти нельзя. Срамотааа…
И правда, Анютка представляла собой неказистое зрелище. Худенькая, бледная, с огромными карими глазами, кучей несуразных волос на голове, сарафанчик болтается, словно тряпка на палке, да она была больше похожа на чучело огородное, чем на деревенскую девушку. Родилась Анютка слабенькой, синей, обмотанная пуповиной, еле пискнула и примолкла на руках бабки- повитухи. В ту же минуту мать ее, обессиленная родами, отдала богу душу, оставив свое дитя на произвол судьбы. Так и повелось с тех пор, росла она , как придорожный сорняк на ветру, никто не приголубит, никто не обогреет, если болела, то долго и сильно, никто не страдал и не заботился о ее здоровье.
- Выживет, так дальше будет жить, а нет: на то божья воля,- говорил отец, крестясь на икону в углу. Он давно привел в дом новую женщину, детей у них не было, а сиротка тяготила мачеху своими проблемами. Лишний рот - не шутка.
- бабушка, миленькая, помоги! Дай мне зелье приворотное. У Маришки- соседки жених страсть какой красивый. А на до мной только смеются. Я тоже хочу женихаааа.- заливалась слезами просительница.
- Ээ-эх! Дура ты. Ну како приворотно зелье удумала. Знаешь что бывает таким.
- Бабулечка, родненькая, что хошь для тебя сделаю, хошь полы тебе помою, я все могу.
- Ишь лиса, какова! Ладно. Поди вон воды принеси с ручья, да помой мне тута все. А я приготовлю.- Голос ее стал меняться. Охриплость прошла, и стала она мягче и добрее.
Девчушку уговаривать не надо, схватила бадейку, да притащила водицы студеной, приткнула подол сарафанчика и пошла намывать. Каждый уголок, завалинку, лавочку. Всюду прошлась тряпицей, даже бревно перед дверью очистила от травки. Устало смахнула волосы с мокрого лба, стряхнула юбку и присела с краешку стола.
Потом схватилась, вдруг. Притащила другую тряпицу и отмыла закуренное дымом одно оконце, затем второе. Одинокий лучик солнца, пробившийся сквозь гущу леса весело заиграл веселыми зайчиками на вымытом полу. Бабулечка улыбнулась, наблюдая за этой картиной.
- Вот тебе девонька зелье, - поставила бутылку черного стекла, крепко закупоренную пробкой из еловой шишки. – Пить его сама будешь, утром и вечером по пять капель, а еще, каждое утро, как только прокричат первые петухи , бегом беги к Семеновскому роднику, там омоешь лицо свое ключевой водой, попей водицы чистой и домой. Три раза в новолуние прочитаешь этот заговор. А в ночь на Ивана Купала напоишь своего любимого вот этим.- Она поставила перед Анюткой маленькую прозрачную бутылочку. Она играла на солнце яркими бликами и завораживала глаз своей необычной формой. Зачарованно смотрела Анюта на волшебные капли, в них было все: ее мечты, ее судьба, ее счастье, ее новая жизнь.
Анютка шла домой счастливая, но ноги подкашивались, страх заползал в душу ядовитой змеей. В шорохе листьев она слышала таинственный шепот: вееедьмаааа, привоооорооожжжит.
Дома, немного успокоившись, она приступила к выполнению бабкиного предписания. Каждое утро, вставала она с петухами и омывалась холодной ключевой водой, усердно пила настой из черной бутылки, бегала босиком по утренней росе и встречала рассветы. Близился день Ивана Купалы. Сердце ее начинало бестолково биться. Она судорожно брала в руки заветный флакончик и ощущала на себе его колдовское действие. Страх окутывал черной пеленой ее сознание. Завороженно смотрела она на игру бликов и страшилась все больше и больше. Испуганно прятала его в дальний угол сундука и воровито оглядываясь, убегала по делам.
Деревенские девушки веселясь, готовились к празднику, одевали самые красивые свои наряды, искусно расписанные витиеватыми узорами. Длинными морозными вечерами упорно трудились они над вышивкой, соревнуясь в красоте рисунков, изгибах линий и сочетании красок. Под задушевные песни вплетали они в узор свои мечты, фантазии и волшебство своих искусных рук. А теперь можно было показать расписные наряды на празднике, красоваться в них перед влюбленными парнями, показывая себя и уменье свое. Это старинный русский обряд. Молодцы видели, какую хозяюшку могли привести в дом: с руками или без. Смеясь, собирали все луговые травы, цветы, плели венки, пели песни. Тут же, на поляне, парни готовили большой костер. Подносили сухие ветки, коряги. Наряженная молодежь водила веселые хороводы. Анютка смотрела на веселящихся , стоя у березы и искала глазами своего любимого. Вон, вон он бежит с раскрасневшейся Маришкой. Отчаянно трогала рукой, припрятанный в кармане заветный флакон. Сегодня или никогда.
- Анютка! Вот ты где. Пойдем в хоровод! – услышала она рядом, и не успев опомнится, была поймана за руку горячей сильной рукой. Суматошно бежала она вслед за высоким молодцом в красной рубашке, к группе прыгающих через костер ребят. Весь вечер веселилась, задорно смеялась, крепко сцепив руки с бравым парнем, бесстрашно прыгала с ним через высокий костер. Еще и еще раз. Сердце замирало от счастья и радости, а горячая ладонь парня будоражила кровь. И под покровом ночи бросила Анюта свой венок из ромашек и васильков на речную гладь, отдавая свою мечту серебристым водам. Послышалась заунывная песня - призыв, разносящая по округе девичью грусть и грезы. Сунула Анютка руку в карман, а пузырька то и нет. Куда делся не знает. Испуганно искала его под ногами у речки, и у костра, только ничего не нашла более. А тут и молодец подошел. Увидел слезы в глазах.
- Почему плачешь, любая!- проговорил он. Вытер слезы и долго смотрел на ее светлое лицо в предрассветной дымке. В черные, как два омута, глаза и тонул в них, тонул глубоко и навсегда.
Шла домой Анютка веселая, смущенная. Жарко целовал ее добрый молодец под сенью старого клена, губы горели огнем, а внутри зарождалось новое неведомое еще чувство, женственности, покоя и благодати. Жалела лишь об одном она: пузырек был бесследно потерян. Да к чему теперь он, когда и так пылало от любви сердце девичье, раздувая ответный пожар в душе добра молодца. И радость выдавливала грусть, не оставляя последней даже капельки места в ее светлой душе.
Через некоторое время пришли в дом Анюты сваты. Сватья нахваливала девицу - красавицу, да и по правде сказать всем она понравилась и статью своей и телом хороша, а уж красавица какая, румяная да гладкая, работящая да сговорчивая. Дело сладили. Обговорили сроки свадебки. И побежала Анютка снова в лес.
Не со страхом бежала, с радостью.
- Бабушка, милая, свадьба у меня будет. Спасибо тебе родная,- обнимает она старую колдунью.- Только флакончик то я потеряла.
- Не налила значит молодцу зелья?
- Нет, не налила. Что же теперь делать то?
- А что делать, жить. Там ведь обыкновенная вода родниковая была. А приворот то ты сама сделала. Вон какая красавица стала, любо дорого посмотреть. Да и силы теперь у тебя другие, дух ты в себе воспитала, тело закалила, свежесть воды красоту лицу придала. Живи да радуйся. Будь счастлива, миилааая.
Бабушка стояла долго у своей пригнувшейся избенки и махала белым платочком , удалявшейся Анютке.
- Вот и еще одну уберегла от беды- улыбалась старая ведунья.