В комментарии к статье «Презрение к себе», где я размышляла о фразе иноагента Дмитрия Быкова о презрении к человеческой природе, имея в виду, в первую очередь, телесность человека, читатель отметил:
«Но, увы, уважаемый автор, вы не поняли "инициаторов происходящих сейчас событий". Презрение они испытывают как раз к таким человеческим качествам как доброта, сострадание и честность. Себя же они превозносят как сверхчеловеков, которые избавлены от этих качеств человеческой природы».
И читатель, конечно, прав – и этот смысл, очевидно, закладывал Дмитрий Львович в своей фразе. Но в своей интерпретации я рассматривала именно телесность, потому что она для меня как раз очень тесно связана с человечностью в плане доброты, сострадания и честности. Полноценное ощущение себя человеком, обладающим всем спектром человеческих качеств, на мой взгляд, невозможно без тесной дружбы со своим собственным телом.
Презрение к своей человеческой природе, ощущение себя сверхчеловеком, безусловно, позволяет человеку не беспокоиться о честности и доброте, но это возможно, как я думаю, как раз от пренебрежения своей телесностью, от ощущения себя неуязвимым и бессмертным, как бог. Бог может позволить себе не думать о доброте и милосердии именно потому, что он бессмертен и неуязвим – именно благодаря этому он сам не нуждается в доброте и милосердии по отношению к себе.
На чем основана доброта, сострадание, милосердие? На эмпатии – то есть способности ощущать переживания и страдания других людей, как свои собственные. Но для этого надо хорошо уметь чувствовать и различать свои собственные эмоции, переживания и страдания. Например, определять, отчего вы испытываете уныние, раздражение или досаду. От того, что вам кто-то нахамил? От того, что вас обманули или подвели? Или от того, что вы не выспались, чувствуете изжогу или надели неудобную обувь?
Удивительно, но факт – очень многие люди действительно не умеют различать эти эмоции. И, например, выплескивают свое раздражение на ни в чем не повинных людей просто потому, что у них болит живот. И, собственно, их трудно очень в этом винить – так уж устроена наша нервная система, она у нас одна и для тела, и для психики. И для того, чтобы хорошо различать физические ощущения и психические реакции, нужно очень хорошо знать и понимать свое тело, принимать свою телесность, свою физическую природу.
Это знание и понимание, в свою очередь, как бы «отстраивается» от знания и понимания своей психической сущности, своей личности в социальном плане, тем самым, давая простор для ее изучения. Например, если вы понимаете, что вы больны, вы перестаете неоправданно брюзжать на людей, которые вам кажутся здоровыми, как бы постоянно «притормаживая» себя. Ваши физические ощущения и психические реакции при этом как бы разделяются, как вода и масло, и вот вы уже можете спокойно анализировать свое отношение к этим людям, абстрагируясь от физической боли.
Если же вы не умеете разделять свои чувства и ощущения, даете себе волю смешивать их, то вы можете, допустим, попасть в ситуацию, когда вы испортили отношения с людьми своим брюзжанием, и свое здоровье ухудшили, потому что не обратили вовремя на сигнал вашего тела и не провели вовремя соответствующего лечения. То же самое происходит, когда вы тренируете в себе «выученную бесчувственность» - чтобы не страдать и не испытывать боли, приучаете себя не реагировать на чувствительные сигналы, в том числе и в эмоциональном плане.
Все это, в моем понимании, и лежит в основе «презрения к своей и чужой человеческой природе». Только человек, умеющий чувствовать и распознавать свою боль, способен представить себе боль другого – и ужаснуться этой боли, постараться ее прекратить и нивелировать ее последствия. Человек, который понимает, что такое страдание, стремится во что бы то ни стало уменьшить это страдание в мире для других людей. Так рождается и сострадание, и милосердие, и сочувствие, и доброта, так человек и становится человеком.