Найти тему
Iolanta Serzhantova

Новелла "Лермонтов и мы" из сборника "За спиною прошлого..."

Новелла "Лермонтов и мы" из сборника "За спиною прошлого..."

Иоланта Сержантова

Мальчишки, рождённые накануне Великой Отечественной войны, любили щеголять друг перед другом намерением «ни за что не пережить Лермонтова»...

В детстве, когда мы с ребятами играли в войну зимой, то, налепив гранат из снега, - много простых, разлетающихся в снежные брызги «лимонок», да драгоценный запас противотанковых, с куском льда в сердцевине, - приникали к сугробам подле шлакового заборчика лимонного цвета. Не признавая за щеками права синеть, или как-нибудь иначе выдавать свою слабость, мы таились, как самые, что ни на есть, всамделишные разведчики. Настоящие-то, на войне, не брали в расчёт жидкую кашу грязи на дне окопа, подёрнутую ледком, заместо невкусной молочной пенки.

Подход «вражеских лазутчиков» не заставлял себя долго ждать. Заводским, той их части, что расквартировалась в бараках, было не миновать нас никак. И едва лишь не подозревающие ни о чём работяги ступали на нашу узкую улочку, то смаху попадали в засаду. Бой завязывался сам собой, и если не обрывался сердитым окриком со стороны в самом начале, длился недолго. Девчата, те сразу убегали с поросячьим кокетливым визгом, парням же было за радость позабыть ненадолго про круговерть четырёхсменки. Споро черпая белый снег занозистыми ладонями с навечно забитыми сажей линиями жизни, хриплым гиканьем сопровождали они каждый бросок нам в ответ.

Впрочем, единожды обстрелянный неприятель, в следующий раз и сам загодя набивал полные карманы снежных колобков всех мастей, дабы достойно отразить ребячью атаку. После пары таких сражений, оценив противника по заслугам, мы записывали его в товарищи, и подыскивали для нападения очередную жертву.

А потом... Потом заборчик между домами зачем-то снесли, и прятаться стало негде.

Было это не так давно, немногим более полувека назад, почти что вчера. Парням, родившимся в сорок пятый, победный год тогда исполнилось всего-то по двадцать четыре. Мальчишки ещё, младше Лермонтова, что ушёл в вечность, не дожив восьмидесяти дней до своих двадцати семи.