Как я ни хотела выбраться уже из болот туда, где посуше, один тип болот я всё же пропустить не могла. Тем более, что на их фоне разворачивается действие одного из романов Артура Переса-Реверте. Итак - солёные марши.
«Но другие кричат, что ничего подобного, это британцы. Что дорога впереди перерезана, что деревянный мостик через канал разрушен. И от этого многие, кажется, совсем теряют рассудок. Толкотня и сутолока на узкой дороге. Кто может – пускается бегом. Опять выстрелы, но стрелявших не видно, и никто не ранен.
– Шевелись, шевелись! Они хотят перерезать путь на Чиклану!
Иные ломятся напрямик, без дороги, через заросли кустарника, но болотистые ответвления каналов, топкие, глинистые берега препятствуют им».
(А. Перес Реверте. Осада, или шахматы со смертью)
«Скоро рассвет. Задувает яростный левантинец и, не встречая препон на плоских низменных плавнях, взвихривает пыль, взметает песчаные смерчи, закрывающие звезды. Тысячи невидимых иголок впиваются в лица четверых – троих взрослых и подростка, которые уже несколько часов кряду шлепают в темноте по болоту. Вооруженные саблями, тесаками, навахами, удавками, обвернув лица тряпками или платками для защиты от безжалостного ветра, секущего колючими песчинками. И такого сильного, что, когда они выбираются на твердое место, в два счета высушивает набухшую селитряной водой, пропитанную илом и жидкой грязью одежду.
– Вот он, большой канал, – шепчет Мохарра.
Он стоит, не распрямляясь, навострив уши, в колючих ветках можжевельника. Но слышен только посвист ветра в кустарнике да шум прибывающей приливной воды в ближайшем канале, который своим матовым блеском выделяется в окружающей его черноте.
<…>
– Где мы? – чуть слышно спрашивает Карденас.
Фелипе Мохарра сам не очень-то понимает. Ветер сбивает с толку: солевар опасается, что просчитался с каналами, оставшимися позади, прошел слишком далеко вперед и сейчас выведет товарищей прямо на французские траншеи.»
(А. Перес Реверте. Осада, или шахматы со смертью)
Романы Переса-Реверте завораживают, и прежде всего благодаря атмосфере, описаниям. Причём описаниям, сделанным не в виде сплошных «простыней» текста, а в виде множественных точечных деталей. Мы видим очень своеобразный рельеф: песчаные гряды, чередующиеся с понижениями, прорезанными множеством заиленных каналов с глинистыми берегами.
Кстати, обратите внимание, что в «Осаде, или шахматах со смертью» на протяжении всего текста используется трудное для подачи настоящее время; но оно же «играет» на создание атмосферы, усиливает эффект присутствия. Вот почему я не могла пройти ни мимо этого романа, ни мимо тех растительных сообществ, на фоне которых разворачивается действие.
Солёные марши возникают в низменностях, в устьях рек. Это места, подтапливаемые морской водой, которая во время прилива или сильного ветра с моря заливает покрытые жёсткими травами участки берега. Испаряясь, вода оставляет в почве соль. И снова, и снова, день за днём. И только во время сезонных дождей эти болота слегка распресняются.
Большая часть маршей покрыта растительностью, но есть и «солончаковые плеши» - голые, лишенные растений участки с особенно пересоленной почвой.
Растения маршей приспособлены к повышенной солёности (такие растения называют галофитами). Самые характерные из них – солеросы, саркокорнии и другие растения с мясистыми стеблями и крохотными листьями, но к высокой солёности приспособились и некоторые злаки, полыни, гвоздичные и сложноцветные. Всего в мире насчитывается около двух-трёх тысяч растений-галофитов, и это совсем немного, ведь общее число цветковых растений достигает двухсот пятидесяти тысяч видов.
Как галофиты выдерживают солёность и в чём тут затруднение?
Дело в том, что растения могут поглощать воду только путём диффузии, а для этого надо, чтобы солёность их внутренней среды была выше, чем солёность почвенного раствора. (Вы когда-нибудь пробовали посолить землю в горшке с комнатным растением? Если нет – то и не пробуйте!)
А что делать, если солёность внешней среды высока? Как поглощать воду? И уж если её получил – как удержать?
Во-первых, уменьшить испарение воды. Вот почему солерос по внешнему виду слегка напоминает кактус-лилипут, только без колючек: потребность в экономии воды на солончаках не менее жёсткая, чем в пустыне.
Во-вторых, можно поглощать много соли и накапливать её в клеточном соке либо выделять через специальные желёзки.
В-третьих, можно повышать осмотическое давление, накапливая сахара.
Но повышать внутреннюю солёность или «сахаристость» до бесконечности невозможно, отсюда – те самые «солончаковые плеши», места, где расти уже не может никто.
Прибрежные марши – место обитания множества животных, в особенности птиц. Птицы в изобилии гнездятся здесь, на богатых кормом участках, но особенно много птиц скапливается на приморских болотах во время сезонных перелётов.
А что за каналы упоминаются в тексте?
Не только в районе Кадиса (об осаде которого повествует А. Перес-Реверте), но и в самых разных уголках Земли приморские болота издавна были местом добычи соли. Система каналов в окрестностях Кадиса, по-видимому, являлась остатками каких-то очень древних сооружений; обустройство солеварен здесь оказалось удобным до неизбежности. Ведь прибрежные солеварни во всём мире устроены по одному и тому же принципу: морская вода по системе каналов поступает в водохранилища - либо специально созданные, либо природные; под действием солнца вода испаряется, а соль кристаллизуется.
Канадский фотограф Эдвард Буртынски, прославившийся своими фотографиями индустриальных пейзажей, не обошёл вниманием и солеварни Кадиса. Современное их состояние, конечно.
Болота затягивают не только в прямом смысле: я посвятила им уже пять публикаций. Надеюсь, следующая попытка выбраться из болота окажется удачной.
©Татьяна Виноградова для Синего Сайта
Не пропустите новые публикации, подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее! Приносите своё творчество на Синий Сайт! Самые интересные работы познают Дзен!
#синий сайт #полезно для авторов #литература #биология