– Вера Олеговна? Здравствуйте. Меня зовут Ирина Павловна, я супруга вашего отца.
– Отца? У меня нет отца! – резко ответила женщина на другом конце телефонного провода.
– Как нет отца? У каждого человека есть отец, – растерялась Ирина Павловна. – Я жена Олега Васильевича.
– Понятно, – равнодушно протянула Вера. – Он ещё жив?
– Да жив, но болен сильно, лежит в больнице. Хочет дочерей своих повидать напоследок.
– Каких дочерей? – посуровела Вера.
– Как каких – вас, Надю и Любу. У него день рождения через несколько дней, 1 октября. Он действительно сильно болеет. Пожалуйста, приезжайте после тихого часа. Отделение кардиологии, палата триста третья.
*****************
Вера положила трубку и посмотрела в окно. Стояла тёплая тихая осенняя погода. Странно, обычно в это время шли дожди. И только 1 октября, в день её именин часто светило солнце.
Её отец тоже родился 1 октября.
- Верочка, милая, ты – подарок на мой день рождения! – часто говорил он ей.
Отец мечтал о трёх дочерях, хотел назвать их Верой, Надеждой и Любовью. Мечтал, что до конца жизни будет устраивать большой семейный праздник в первый день октября. А праздновать он точно умел! С отцом Вере всегда было весело и интересно.
Бывало, получит Вера в школе пятёрку, отец подхватит её на руки и смеётся громко:
- Верунчик, а не отметить ли нам твою отметку? А!? Маринка, - кричал он своей жене, Вериной маме, - я за тортом побежал!
Потом они своей небольшой семьёй садились за круглый стол и пили ароматный чай, заедая его вкусным тортом. Отец рассказывал анекдоты, а его жена и дочь заливисто хохотали. Через несколько дней веселье возобновлялось, а поводом было всё, что угодно.
Когда Вера пошла в четвёртый класс, в семье начались конфликты. Девочка любила обоих родителей и плакала, когда они ссорились, не понимая, что происходит. Через какое-то время отец ушёл из семьи.
Мать Веры отмалчивалась, только соседка однажды обмолвилась:
- Олег прижил ребёночка на стороне.
Когда девочка спросила маму Марину, что это значит, она не стала увиливать:
- У папы родилась другая дочка по имени Надя, и он ушёл к её маме. А мы с тобой уезжаем к бабушке и дедушке.
В другом городе, вдалеке от отца, Вера очень тосковала по нему и не понимала, почему её любимый папа забыл про своего Верунчика: ни писем, ни звонков, ни подарков... Новую папину дочку Вера ненавидела всей своей детской душой.
Через много лет мужа Веры пригласили работать в её родной город, куда она и вернулась. Только тогда её мать Марина призналась, что отец пытался видеться с дочерью, но она поставила жёсткие условия: она не подаёт на алименты, а Олег не видится с ребёнком. Он пообещал и выполнил обещание.
Вере от этой информации стало нелегче, наоборот. Получается, отцу были важнее деньги, нежели родная дочь! Поэтому встретиться с отцом она не захотела, а он не знал о её возвращении. Так и жили они – старшая дочь и отец в одном городе, где ни разу не столкнулись.
И обиду свою детскую на младшую сестру Надю – новенькую дочку отца, Вера перебороть не смогла. А уж попытаться наладить с ней отношения – подавно!
Теперь, видите ли, папочка вспомнил о ней и ждёт встречи. Ни за что, обойдётся!
*****************
– Надежда Олеговна? Здравствуйте. Это Ирина Павловна, жена вашего отца. Вы помните, что у него первого октября день рождения?
– А почему это вдруг я должна об этом помнить? Вы его спросите: про мой день рождения он вспомнил хоть раз в жизни?
– Вы послушайте, он болен сейчас …
- И что? Грехи свои хочет вымолить? Давайте без меня! Пусть батюшке кается, а не мне! Папаша! – пренебрежительно ответила Надя. – Он сто лет обо мне не вспоминал, не интересовался, как мне в детском доме жилось, а я ждала его. Или он забыл про это? Да откуда же ему помнить, когда он совесть всю пропил! «Давай, Надюша, сбегай в ларёк, - передразнила она отца, - нам с мамкой твоей голову надо полечить». А когда матери не стало, знаете, что сказал? Забирайте ребёнка, мне кормить её нечем. Сволоч! Вы жили в детском доме? Нет. А я вот жила и сполна хлебнула. Сейчас у меня ни жилья путного, ни мужа, ни детей! Кому я, сирота невоспитанная нужна, дочь алкоголика? Даже сестра старшая знать меня не хочет – интеллигенция, видите ли! Обиделась она! А я тут причём? Отец их с мамашкой бросил, а я, значит, виновата?!
- Надежда Олеговна, сейчас-то что вспоминать? Обиды отпускать надо. Олег Васильевич не пьёт давно. Простите вы его, и вам легче станет.
- Вот только не надо меня жизни учить! У него, кажется, ещё дочь есть? Вот пусть она и подставляет ему судно. А я умываю руки!
*****************
- Любаша, это мама.
- С папой что случилось? – забеспокоилась девушка.
- Нет, он в той же поре. Я сёстрам твоим звонила. Не знаю... Вряд ли они приедут.
- Думаешь? – расстроилась Люба. – Жалко, конечно. Всё-таки сёстры мы, пора познакомиться и про обиды забыть. Веру можно понять – почти сорок лет с отцом не виделась и не общалась. Он для неё – старик чужой. Да и Надю тоже понимаю. У неё с ним свои счёты. Как она тебе показалась? Шумная? Ну, такая она... Я, когда пыталась с ней встретиться, тоже неудачу потерпела. «Нет у меня отца» - отрезала по телефону. На работу к ней приходила, только не вышла она ко мне. А охранник у них очень хорошо отзывался о Наде: трудяга, ответственная очень, так плитку выложит, ни один мужик за ней не угонится. Я ведь хотела рассказать сёстрам, что отец не такой уж и плохой, что побила его жизнь и он, в конце концов, выправился, пить перестал, и дочерей своих не забывал никогда. Помнишь, говорил он как-то: «Одна Любовь у меня осталась. Но я верю, что появятся однажды и Вера, и Надежда». Я надеялась, что они согласятся. Ему хочется уйти прощённым. Ладно, мама, не расстраивайся. Отец поймёт.
******************
... 1 октября во дворе больницы на лавочке сидели три женщины разного возраста. Между собой были чем-то похожи. В основном молчали, разве перекидывались несколькими фразами и настороженно смотрели друг на друга. Пока не совсем было понятно, что их объединяет, кроме общего отца, который мечтал когда-то иметь трёх дочерей – Веру, Надежду и Любовь.
- Здравствуйте, девчонки! – бодро сказала Ирина Павловна, вышедшая из стационарного корпуса. – Пойдёмте, я договорилась, чтобы нас всех пропустили к Олегу Васильевичу. Вот уж он обрадуется!