Большой текст о книге Алекса Паппадимаса «Киану Ривз: победы, печали и правила жизни» вышел на прошлой неделе в онлайн-журнале «Горький». Но не будем забывать традиций «Кинодрафта»: у меня остались не вошедшие в тот материал цитаты, из которых я, как водится, сделал не менее познавательную подборку!
О Киану Ривзе:
«Мы видим не самого Киану, а Киану, порождённого нашим воображением.
Мы считаем, будто Киану лучше нас, будто ему доступнее дзен, будто он порядочнее и храбрее. Мы полагаем, будто Киану разделяет наши политические взгляды. {…} Мы представляем, что он всегда занят каким-то праведным делом, вне зависимости от того, чем он на самом деле занимается. Воображение рисует нам целую жизнь Киану, которая наверняка не имеет ничего общего с действительностью».
«В отдельных ролях Киану я замечаю фальшивые нотки и неудачные, порой смехотворные решения, но в целом его работа – удивительный, амбициозный и порой обескураживающий проект артиста, который вопреки всему хочет создать нечто достойное».
«Я думаю, если Киану есть что рассказать о себе и своём опыте профессионального актёра и человека в этом мире, то он уже рассказал об этом в своём творчестве.
Я думаю, все фильмы Киану отчасти автобиографичны, знает он сам об этом или не знает, вкладывал он в них подобный смысл или нет.
“Важно, – писал режиссёр Робер Брессон об актёрах в своих фильмах, – не то, что они показывают, а то, что скрывают, и в особенности то, о чем они в себе не подозревают”. Он писал это в “Заметках о кинематографе”, книге, изданной в 1975 году, – в ней Киану не фигурирует ни разу, но о нём как будто говорится едва ли не на каждой странице.
Я думаю, Киану всегда заметен в своей работе, даже против собственной воли».
«Кэтрин Бигелоу с восхищением будет отзываться о его невинности, рассказывая, как выбирала его на роль в фильме “На гребне волны”; Бернардо Бертолуччи, говорят, сообщил Киану, что в нём чувствуется “невозможная невинность”, когда утверждал его на роль Сиддхартхи в “Маленьком Будде”. “С одной стороны, он очень непосредствен и невинен, как Кэри Грант, а с другой стороны – так силён”, – скажет в 1994 году режиссёр “Скорости” Ян де Бонт».
О корнях:
«Согласно статье The Hawaiian Journal of History1974 года, женщина по имени Сара Момилани Виктор ведёт своё происхождение от китайского иммигранта, “сахарного мастера”, переехавшего на остров Кауаи в начале XIX века, чтобы выращивать в Ваимеа тростник. Сара Момилани Виктор – бабушка Киану по отцовской линии. Как следует из поста на Reddit 2019 года, где данные этого исследования, имеющие отношение к Киану, суммированы для читателей сабреддита r/KeanuBeingAwesome, Киану – “на 9/16 британец, на 7/32 коренной гаваец, на 1/16 ирландец, на 1/16 австралиец, на 1/16 португалец и на 1/32 китаец. Если говорить о культуре и исторических корнях, было бы столь же справедливо утверждать, что линия отца – китайско-гавайская (и большинство его родственников тоже), но иногда в семье заключались браки с иностранцами”.
Не уверен в точности этой информации и даже не проверял, сходятся ли приведённые дроби».
О фильме «Акт возмездия»:
«Я утвердил его на роль, как только увидел, – скажет годы спустя режиссёр “Акта возмездия” Джон Маккензи. – Едва начинаешь его снимать, плёнка просто горит. Он непредсказуем, я бы не назвал его очень хорошим актёром, но стоит ему попасть в точку, как в нём открывается настоящий Божий дар».
О театре:
«В 1989 году, спустя несколько месяцев после появления на экранах “Невероятных приключений Билла и Теда”, радикально изменивших реальность Киану, он находится в Беркширах, и критики хвалят его шута Тринкуло в “Буре” труппы “Шекспир и компания”, где роль Просперо играет Андре Грегори из фильма “Мой ужин с Андре”. Это не последний раз, когда Киану, оказавшись на перепутье, предпочтёт театр.
“Я в детстве часто ходил в театр с отчимом, – рассказывает он в 1992 году, – и театр стал моей первой любовью. Там играешь по-настоящему. Ты настоящий актёр, а не какая-то говорящая голова”.
Еще в 1985 году, когда Киану балансирует между фильмами, которые вот-вот выйдут на экраны, карьерой на телевидении и занятиями в Театральной школе Лии Послунс в Торонто, куратор Льюис Баумандер ставит его на роль Меркуцио в “Ромео и Джульетте” – роль, которую актёр впоследствии назовет “одним из решающих моментов в моей жизни”».
«Я бы очень хотел сыграть с Ривером Шекспира, – рассказал как-то Киану в их совместном интервью. – Можно „Сон в летнюю ночь“ или „Ромео и Джульетту“». “Чур, я буду Джульеттой”, – ответил Ривер».
О прорыве:
«1991 год становится для Киану настоящим прорывом. Он играет главную роль в трёх отличных фильмах о парнях, пустившихся в невероятные приключения, причём каждый из этих фильмов кардинально меняет уже сложившиеся взгляды о Киану и его актёрских возможностях, хитроумно подрывая старые понятия о мужественности на экране. Этот год – один из лучших в кинокарьере актёра; в этот же период он становится культурным символом уже сам по себе, вне любого отдельно взятого фильма, поп-звездой, музой творца и полноправным творцом одновременно».
«В 1991 году Киану сыграл главные роли в трёх крупных картинах: “На гребне волны”, “Новые приключения Билла и Теда” и “Мой личный штат Айдахо”. Между съёмками “На гребне волны” и “Айдахо” в 1990 году почти не было перерыва: первый снимался с июля до конца октября, второй – в ноябре и декабре, а к “Новым приключениям” Киану приступил уже в январе 1991-го.
Тот факт, что, едва закончив съёмки своего первого крупномасштабного боевика, Киану тут же отправился на площадку сюрреалистичного авторского квир-фильма, красноречиво свидетельствовал о спектре возможностей, которые актёр хотел исследовать, а вот “Новые приключения” были просто работой».
«Ещё до появления на экранах первого из фильмов 1991 года Киану постоянно мелькает на MTV, однако не в фильме, а в его точной имитации. Видеоклип к песне Полы Абдул “Rush Rush” – рубеж, который максимально приблизил Киану к образу настоящего кумира подростков: это педантично воссозданная подростковая драма Николаса Рэя “Бунтарь без причины” 1955 года, где Киану воплощает образ Джеймса Дина, а Абдул – Натали Вуд. {…}
Киану и Абдул повторяют все ключевые моменты “Бунтаря без причины” – гонки, обсерватория Гриффита, пустой тёмный особняк, сцену, где Дин прижимает к лицу бутылку молока, чтобы охладить подростковый гнев, – и, оказывается, нужно быть Джеймсом Дином, чтобы этот жест выглядел эффектно, хотя Киану очень старается. {…}
Однако настоящая проблема в том, что Киану слишком положителен, чтобы сыграть культово мятущегося Джима Старка. В экранизированных 50-х, сквозь которые явно проглядывают 90-е, ниспадающие на лицо волосы должны показаться верхом бунтарства; но при этом Киану исключительно мил, от него не исходит никакой опасности, ни на секунду невозможно поверить, будто он способен представлять какую-то угрозу для себя или для Абдул. {…}
В начале 1991 года Киану – по крайней мере, некоторое время – подходил для этой задачи: он уже вполне прославился, чтобы примерить на себя образ легенды и наполнить его плюс-минус достоверным содержанием, и ему хватило ума в нём не задерживаться».
О фильме «На гребне волны»:
«Если это боевик, то боевик, где экшн – способ избавления от ложного “я”. Если это фильм о любви, то о трагической: о двоих влюблённых, дарующих друг другу свободу, которую им не суждено разделить».
«На каждом представлении пародийной театральной постановки “На гребне волны – живьём”, впервые сыгранной на сцене в Сиэтле в 2003 году, выбирается один счастливчик из зала, которому выпадает честь натянуть на себя гидрокостюм и, воспользовавшись суфлёрскими карточками, произнести все реплики Джонни Юты. “Благодаря этому методу, – гласит программка, – спонтанность игры Киану Ривза доступна даже тем, кто считает себя бездарным актёром”.
Однако в контексте фильма игра Киану – именно то, что нужно».
О фильме «Мой личный штат Айдахо»:
«…Киану с Фениксом получают сценарий к следующему проекту Гаса Ван Сента.
Присланный текст отличается от обычных сценариев. Это документ на 72 страницах, набранный всевозможными эксцентричными шрифтами раннего “Макинтоша”. В нём собраны идеи из отложенных сценариев Ван Сента предыдущих лет: фильм об уличных геях-проститутках, который Ван Сент бросил, обнаружив книги Джона Речи на эту тему; фильм-путешествие о двух персонажах из “Дурной ночи”; адаптацию шекспировских хроник “Генрих IV” и “Генрих V”, особенно тех частей, которые Орсон Уэллс соединил в “Полуночных колоколах”, пересказав пьесы о Генрихах с точки зрения Фальстафа. Квазишекспировские фрагменты “Моего личного штата Айдахо” – по сути, квир-гранж-ремейк “Полуночных колоколов”, вплоть до выбора Уильяма Ричерта, режиссёра, снявшего фильмы “Зима приносит смерть” и “Одна ночь из жизни Джимми Рирдона”, на роль Фальстафа».
«Оказывается, к тому моменту, когда позвонил Ван Сент, Киану уже некоторое время хотел сняться в малобюджетном фильме. Его манили шекспировские мотивы проекта. Он как-то говорил в интервью, что не прочь однажды сыграть Меркуцио или Генриха V, а Скотт Фейвор во многом и есть Генрих V – паршивая овца в стане отца-правителя, юноша, завлечённый старым пьяницей и его фрондой, медлящий перед возвращением к богатству и власти. {…}
Привлёкшие Киану шекспировские сцены в основном из фильма вырезаны; на “Ютьюбе” можно найти удивительную семиминутную сцену с участием Киану и Уильяма Ричерта, основанную на пьесе-внутри-пьесы из первой части “Генриха IV”».
«В 2008 году, закончив работу над “Харви Милком” Ван Сента, Джеймс Франко тусуется с режиссёром в Портленде. Они ходят по местам, где Ван Сент снимал “Айдахо”; позже режиссёр покажет Франко черновые кадры – материалы, которые видели только сам Ван Сент и его монтажёры. {…} Франко с Ван Сентом обсуждают, как режиссёр монтировал в 90-е свой “Айдахо” и как бы фильм выглядел, если бы его монтировал нынешний Ван Сент. В конце концов Франко, называвший Ривера Феникса своим любимым актёром, а “Айдахо” – лучшей его ролью, уезжает из Портленда с материалами Ван Сента и его разрешением перемонтировать их в изощрённой манере а-ля Гас Ван Сент и Бела Тарр плюс Джеймс Франко.
В этот момент Джеймс Франко стал также новым лицом мужского аромата Gucci Pour Homme {…}. Франко уговаривает “Гуччи” профинансировать его проект с “Айдахо” и в результате из черновиков Ван Сента создаёт не один, а два “новых” фильма – 12-часовой документальный фильм о жизни во время съёмок “Бесконечный Айдахо” и “Мой личный Ривер”, импрессионистский вариант “Моего личного штата Айдахо”, совпадающий с ним по продолжительности, но скроенный из неиспользованных кадров и упразднённых сцен. {…} Поскольку права на “Мой личный штат Айдахо” до сих пор контролирует студия New Line Cinema, Франко не может официально выпустить ни один из фильмов, но в 2012 году получает разрешение от брата Ривера, Хоакина Феникса, на публичный показ обоих фильмов на выставке в галерее Гагосяна в Лос-Анджелесе. После выставки Хоакин Феникс попросил Джеймса Франко больше не показывать эти фильмы никогда.
“Бесконечный Айдахо” увидеть трудно, зато “Мой личный Ривер” с 2015 года полулегально выложен на “Ютьюбе”, где его посмотрели свыше миллиона раз. Как глубокое погружение в игру Феникса эта муть берёт за душу, но сведение Киану к актёру второстепенной роли убивает динамику, за счёт которой оригинал был одновременно зыбким и трагичным…»
О фильме «Дракула»:
«Сценарий Джеймса В. Харта “Дракула” Фрэнсису Форду Копполе принесла Вайнона Райдер. Коппола хочет снять этот фильм с Райдер в роли Мины Мюррей; на роль жениха Мины, стряпчего Джонатана Харкера, режиссёр предлагает бойфренда Райдер Джонни Деппа. {…} Но когда студия Columbia Pictures говорит Копполе, что Депп недостаточно знаменит, режиссёр советуется с Вайноной, кто, на её взгляд, подошёл бы на эту роль, и Вайнона предлагает Киану».
«Кроме того, он предлагает ревизионистский, сексуально заряженный взгляд на материал; Киану, актёр, упустивший свой шанс стать кинопиарщиком, рассказывает британскому журналу Smash Hits, что это фильм о “вампирах, подчинении, изнасиловании, доминировании, зоофилии, вине, библейских обертонах, Сатане, Боге, христианских мотивах, мёртвых, восставших из мёртвых, крови, мести, опере, классицизме и оральном сексе”».
«Киану завершит съёмки, считая себя слабым звеном фильма, и эта мысль станет для него тяжким бременем. “Я плохо сыграл в [„Дракуле“], – скажет он несколько лет спустя Дэвиду Ритцу. – Во мне не было жизни. Мои коллеги по фильму – Энтони Хопкинс, Вайнона Райдер, Гэри Олдман – играли с оперным драматизмом. А мне оставалась только тоска по опере”. {…}
…Его дальнейшая репутация плохого или по меньшей мере крайне ограниченного актёра во многом сложится именно из-за “Дракулы”».
О музыке:
«…В 1991 году, где-то между “На гребне волны” и “Дракулой” – взрослый ведь уже человек, мог бы подумать головой, – Киану создаёт группу. {…}
Так начинается история Dogstar, профессиональной рок-группы, которая появляется на свет, а потом гастролирует по миру и выпускает два альбома на крупном звукозаписывающем лейбле, и всё потому, что на четвёртом десятке довольно трудно найти новых друзей, особенно в Лос-Анджелесе, тем более если ты Киану Ривз.
“Играем мы ужасно, – с удовольствием рассказывает он в 1993 году. – Сыграли уже раз десять, и, хотя кое-что уже подправили, всё равно в гараже у нас выходит поприличнее. Но я считаю, лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть”. {…}
Разумеется, Dogstar – это очередной “Гамлет”. Так Киану отрицает свою славу – или как минимум хочет от неё передохнуть, – но отрицает её способом, который был бы невозможен, не будь у него этой славы».
«Их первые концерты – результат спонтанных договорённостей, почти никак не меняют их статус, но по вполне понятным причинам публика сметает все билеты. Как-то вечером в марте 1992 года они в последнюю минуту попадают в программу клуба Raji’s на Голливудском бульваре. Когда солист другой местной группы, ещё новее, позвонил наобум в клуб в тот же день, надеясь получить шанс выступить, владелец заведения решил поставить рядом с коллективом Киану вторую местную группу. Каким-то образом получается, что эта группа выступает последней, после группы Киану, когда толпа желающих поглазеть на актёра в основном уже растворилась в темноте голливудской ночи, и всего человек двадцать оказались свидетелями, как потом выяснилось, первого живого концерта группы Weezer».
«К концу 1995 года Dogstar выступает на разогреве у Дэвида Боуи в Лос-Анджелесе и гастролирует в Новой Зеландии и Австралии с группой Bon Jovi… {…} Стинг приглашает Киану бас-гитаристом на запись своего диска, но у актёра не хватает времени. Ему ещё нужно сниматься в кино.
Как часто разрешается басистам, Киану поёт пару песен. Он берёт на себя вокальную партию в песне “Isabelle”, посвящённую, как он рассказывает, трехлетней дочери его друга, и “Round С” – по его словам, песню о сыре. Петь на сцене – это потрясающее ощущение, говорит он, это напоминает ему о любимых моментах актёрской профессии: “От этого закипает кровь, это физическое ощущение, твоё сердце открыто”. Но по большей части он, не поднимая головы, играет на бас-гитаре. Домроуз часто говорит, что, выступая с Dogstar, он всегда видит море из левых ушей, потому что все взоры прикованы к Киану, пока тот наяривает на правой стороне сцены».
О фильме «Уроды»:
«А лучшее камео – при всём почтении к Мистеру Ти, Бобкэту, Морган Фэйрчайлд и Брук Шилдз – это не упомянутый в титрах Киану Ривз в роли “Ортиса, юноши-пса”.
Не зная, что это Киану, вы бы сами никогда не догадались. Он неузнаваем даже в крупных планах, потому что всё лицо ему закрывает мех а-ля Лон Чейни, а свои реплики он цедит с абсурдным латиноамериканским акцентом».
О фильме «Маленький Будда»:
«Эпизод с медитацией в “Маленьком Будде” служит предварительной выжимкой роли, которую Киану исполнит в “Матрице”, – роли того, кто не позволит нам заблудиться и растеряться, каким бы потоком устрашающих образов постреальности ни заливало нас кино. {…}
Типичный Киану – сидит себе, наблюдает и не реагирует; он – наш умиротворённый созерцательный фокус на фоне иллюзорной катастрофы и опасности, которые обрушивает на него кино».
О фильме «Скорость»:
«Киану отвечает, что достоинство съёмок в “Скорости” состояло в том, что фильм не слишком нагрузил его мозг, оставив много места на старом добром жёстком диске для полутора тысяч строк из Шекспира, которые он старался выучить. Между дублями он ходил по перекрытым участкам эстакады, декламируя монологи. На вопрос Хита, что же это говорит нам о “Скорости”, Киану отвечает: “Что это не Шекспир”».
О фильме «Джонни Мнемоник»:
«Лонго так описывает декорации, которые готовятся в Торонто, – в том числе и башню из телевизоров, часть тайного города, собранную из обычного мирского мусора: «„Бэтмен“ в постановке Феллини», волшебный, кэмповый и дешёвый. {…}
Внезапно Tristar понимает, что скромный артхаусно-научно-популярно-да-как-его-ни-назови проект Лонго и Гибсона в два счета можно превратить в киберпанковский экшн-блокбастер со звездой “Скорости” в главной роли. {…}
Прокатная версия “Джонни Мнемоника” в итоге не становится ни дерзким артхаусным фильмом, ни боевиком, который бы особенно полюбился массовому зрителю. {…}
Наверное, нам так никогда и не суждено увидеть изначально задуманную Лонго и Гибсоном артхаусную версию фильма, хотя Лонго рассматривал гипотетическую возможность перемонтировать существующий фильм до примерно часа лучшего материала, превратив его в чёрно-белый артхаус, как и задумывалось изначально».
О фильме «Матрица»:
«Самый мощный эпизод в первом фильме сегодня представляется и самым немыслимым. Киану и Кэрри-Энн, запасшись оружием – в большом количестве, – входят в здание, где держат Морфеуса. Когда охрана останавливает их на проходной – в точке, которой суждено стать одним из наиболее политически заряженных пространств в американской жизни, унифицирующей точке взаимодействия с государственной властью, – они убивают всех, кто пытается помешать им попасть наверх, начиная с охранников и заканчивая командой парней с ружьями и в шлемах, то ли спецназовцев, то ли военных. Вы видите, как герои фильма в режиме приятного, соблазнительного рапида совершают массовый расстрел.
Позднее первую “Матрицу” будут называть возможным источником вдохновения организаторов массового расстрела в школе “Колумбайн” – во многом потому, что на Эрике Харрисе и Дилане Клеболде были плащи-тренчи, как на Киану в этой сцене; адвокаты, которые настаивали на невменяемости подозреваемых в других расстрелах, в том числе так называемого Белтуэйского снайпера Джона Ли Мальво, столь часто упоминали воздействие фильма на умы их клиентов, что эта тактика стала известна как «защита „Матрица“». В дальнейшем дискуссии о сцене расстрела на проходной в “Матрице” будут развиваться так же, как практически любые споры о влиянии жестоких сцен в кино на распространение насилия в реальном мире: сторонники Первой поправки утверждают, что изображение не является одобрением, сторонники Второй поправки – что фильмы со стрельбой больше способствуют насилию с применением огнестрельного оружия, чем доступность самого огнестрельного оружия. Никто не обсуждает одного: что же на самом деле отстаивает “Матрица”? Это фильм о необходимости насильственной революции, написанный с точки зрения антиавторитарного левака; в “Матрице” копы метафорические, но они могут служить метафорой настоящих копов».
«До “Матрицы” “буллет-тайм” использовался в паре кадров в фильме “Затерянные в космосе” и в рекламном ролике водки Smirnoff, который снял режиссер Мишель Гондри; после “Матрицы” этот эффект будут копировать, цитировать и пародировать все кому не лень – начиная с трансляции канала Fox Sports с “Супербоул XXXV” и вплоть до “Шрэка” и мультфильма “Мой маленький пони: дружба – это чудо”. Как строчка в сценарии (“Его ПИСТОЛЕТ СТРЕЛЯЕТ, и мы ПОПАДАЕМ в жидкое пространство – ЗАСТЫВШЕГО ВРЕМЕНИ”) – это одна из многих деталей “Матрицы”, которые никто не может себе представить, не увидев; зато потом эта неотразимо крутая техника почти мгновенно превращается в клише».
О фильме «Наблюдатель»:
«После “Наблюдателя” Чарбаник станет больше всего известен как парень, якобы хитростью втянувший Киану Ривза в съемки.
“Сценарий никогда не казался мне интересным, – уже значительно позже признается Киану изданию Calgary Sun, – просто один мой друг подделал мою подпись на контракте. Я не мог этого доказать и не хотел, чтобы на меня подали в суд, поэтому мне не оставалось ничего иного, как сняться в этом фильме”.
Далее он наблюдал, как роль, которую ему выдавали за камео, раздувалась до объёмов второй главной роли в фильме, который станет худшим из всех, где ему доводилось сниматься».
О фильме «Помутнение»:
«…Это фильм о наркотиках, где играет куча актёров, на собственном опыте знающих, чем чреваты запрещённые вещества, в том числе Райдер (которую после ареста за кражу в магазине обвинили в хранении рецептурных препаратов, полученных нелегальным путем), Дауни (кто не раз признавался виновным в ненасильственных преступлениях, связанных с наркотиками, и чей путь к супергеройскому искуплению лежал через тюремный срок и реабилитационный центр) и Харрельсон (арестованный в 1996 году за посадку четырёх конопляных семечек в Биттивилле, штат Кентукки, в знак протеста). А Киану, играющий копа из отдела по борьбе с наркотиками, выдающего себя за наркомана, дружил с Ривером Фениксом и был сыном человека, пойманного с наркотой и севшего в тюрьму. Может, такой кастинг и случаен, но с этим не согласится ни один уважающий себя параноик».
О фильме «День, когда Земля остановилась»:
«Вопреки всему этому “День, когда Земля остановилась” 12 декабря 2008 года был вписан в историю кинематографа как первый фильм, который транслировался в открытый космос. Цитата из пресс-релиза студии Fox: “Когда миллионы живущих на Земле поклонников кино впервые увидят „ДЕНЬ, КОГДА ЗЕМЛЯ ОСТАНОВИЛАСЬ“... фильм понесётся в космос на скорости 186 тысяч миль в секунду к не охваченной до нынешнего дня возможной аудитории на орбите трёхзвёздной системы альфа Центавра… Специалисты и историки кино отмечают, что из-за расстояния между нашей Солнечной системой и системой альфа Центавра на получение оттуда отклика уйдёт свыше восьми лет (если рассчитывать на обратную связь). Эта трансляция – не узконаправленный сигнал, рассчитанный исключительно на систему альфа Центавра, – его может уловить любая технологически развитая цивилизация по пути к альфе Центавра и далее”. По данным на 2022 год, за шесть лет после этой попытки выхода “Дня, когда Земля остановилась” на рынок первостепенной важности в альфе Центавра ответа так и не последовало; варианта два: либо мы одни во Вселенной, либо инопланетяне просто очень вежливые».
О фильме Марка Л. Манна «Трое в Нью-Йорке»:
«Пока тянутся эти сцены, фильм не претендует ни на что, кроме документальной съёмки Киану. Манн делает в этом эпизоде ставку на то, что некоторые люди просто кинематографичны по своей природе и Киану – один из таких людей: достаточно направить на него камеру и всё происходящее будет казаться фильмом, даже если он просто наливает себе кофе из автомата на заправке или выжимает кетчуп на тарелку с завтраком в закусочной. И здесь Манн оказывается прав.
Те моменты “Троих в Нью-Йорке”, где Киану ничего не делает, кинематографичнее сюжетных фрагментов. Жан-Люк Годар говорил, что для фильма нужны только девушка и пистолет; в этом уравнении Киану – и пистолет, и девушка. {…}
Манн снимает, как Киану вскрывает почту и кормит кошку так, как Энди Уорхол снимал Эмпайр-стейт-билдинг, и по той же причине: кумиром невозможно не интересоваться, даже если он просто стоит столбом».
О франшизе «Джон Уик»:
«“Джон Уик” начинается со сценария о наёмном убийце, которому пошёл восьмой десяток. Дерек Колстадт, на счету которого значатся два фильма с Дольфом Лундгреном, наметил на эту роль Пола Ньюмана, но Киану находит в образе Джона Уика что-то своё. Такое решение говорит нам что-то об инстинктах Киану; если Том Круз (к примеру) отрицает ход времени, в свои пятьдесят с лишним вися на самолётах, то Киану минует этот неловкий этап, его приходится даже состарить для роли, потому что он для неё слишком молод, – эта звезда погружается в средний возраст, как в ванну горячего сожаления».
«К концу фильма, когда за головой Джона охотятся все местные убийцы, схватки накладываются одна на другую. Мы видим, как он переходит к новому сопернику, ещё не покончив с предыдущим; и снова это участь фрилансера, ощущение накапливающейся работы, размытие границ между задачами».
«Джон Уик – великий усталый герой боевиков нашего времени. Он утомлён, как Индиана Джонс Харрисона Форда, как герой Стива Маккуина в финале “Побега” Сэма Пекинпа, снятого в хронологическом порядке, чтобы усилить драматический эффект усталости Стива Маккуина и Эли Макгроу. Джон достигает тут элитного уровня усталости героя экшна».
О фильме «Кто там»:
«“Кто там” – самый впечатляющий фильм Плохого Киану со времён “Дара”, потому что он позволяет нам взглянуть на реального Киану, а потом использует наше представление о нём, чтобы нами манипулировать».
О фильме «Репродукция»:
«Все в “Репродукции” предполагает немедленное попадание в сеть видеопрокатов, но он выходит на большой экран – почти в 2400 кинотеатрах. В премьерный уик-энд он собирает всего 2,5 миллиона долларов – минимальные премьерные сборы за всю карьеру Киану. Несколько месяцев спустя в прокат выйдет “Джон Уик 3” и соберёт свыше 171 миллиона долларов в Соединённых Штатах и Канаде и 326 миллионов в мире. По крайней мере в этот момент Киану словно существует в двух параллельных и противоречащих друг другу состояниях одновременно: с одной стороны, наслаждается наступившим благодаря “Джону Уику” Кианессансом своей карьеры и статусом культурного символа, с другой – соглашается на такие вот гонорарные проекты, жалкое кино вроде того, что по четыре-пять штук в год шлёпает Николас Кейдж, чтобы хватало на обслуживание его пирамиды. {…}
Но несмотря на всю слабость, “Репродукция” – очередное наглядное доказательство главного актёрского умения Киану: его способности одновременно выявлять и глубоко вживаться в эмоциональную правду нелепой сцены…»
О фильме «Билл и Тед снова в деле»:
«Он гладко выбрит, и не прикрытая привычной бородкой Джона Уика нагота его лица резко бросается в глаза. Лицо Киану превращается в самый действенный спецэффект фильма – он редко бывал настолько постаревшей версией себя молодого. Много лет все шутили, будто Киану не стареет, что, разумеется, не так и никогда так не было. Время не щадит его, как и всех нас, и в фильме “Билл и Тед снова в деле” это подчёркивается… {…}
Тем не менее возвращение Киану к персонажу, который его создал и грозил стать определяющим для его амплуа, до сих пор ощущается как подведение итогов, душевная реинтеграция, где вся просветлённость и мудрость современного Киану, оказывается, изначально уже у Теда были».
О мемах:
«Феномен Грустного Киану возник в момент небольшого застоя его карьеры. Когда же она начала потихоньку сдвигаться с мёртвой точки, мем уже привёл к переосмыслению его публичного образа. Быть может, Киану не так уж и грустит, но в народном сознании он грустная звезда. Темы утраты и испытаний становятся неотъемлемой частью его истории».
«Однако по состоянию дел на июль 2021 года самое очевидное свидетельство того, что культура мемов приняла Киану как своего рода духовного лидера, – существование блокчейн-криптовалюты под названием “Киану Ину”. {…}
Создатели “Киану Ину” обещали жертвовать 0,2% от суммы легитимных транзакций на благотворительность, но криптовалюта как-то не полетела: когда я проверял последний раз, она стоила $0,000000000067».
О личном:
«В 1990 году в журнале Interview Деннис Купер – уточняя, что он интересуется, поскольку друзья просили узнать, – спрашивает Киану: «Так ты гей или как?» А потом добавляет: «Да ладно, чего тут стесняться, говори».
Ответ приводится в Interview в следующем виде: “КР: Нет. [Продолжительная пауза.] Но мало ли что”.
После этого ответа вопрос как бы продолжает висеть в воздухе. Он так никуда и не девается, и сам Киану никогда не говорит ничего, что сняло бы вопрос с повестки, ведь таким образом он бы невольно высказал негативное отношение к гипотезе о его негетеросексуальности. Разумеется, когда на вопрос Купера отвечаешь «нет», напоминающее «может быть», в этом тоже есть своя прелесть: не развеиваешь ничьих фантазий».
«В августе же в центральной статье номера Vanity Fair, посвящённой “Прогулке в облаках”, Киану отметает предположение, выдвинутое журналистом Майклом Шнейерсоном, что стоило бы “раз и навсегда” развенчать слухи о своей гомосексуальности – например, прямо на страницах Vanity Fair.
“Так в гомосексуальности нет ничего дурного, – отвечает Киану, – а опровергать её означало бы судить”.
Это достойный ответ, пусть и не тот, на который рассчитывал журналист Vanity Fair».
О любимом кино:
«В 2013 году он назвал несколько фильмов, изменивших его жизнь: “Гарольд и Мод”, “Монти Пайтон и Священный Грааль”, “Звёздные войны” – особенно сцены с отрезанием конечностей; “Голова-ластик” (“После него я вышел другим человеком”), “Таксист” и фильмы с Питером О’Тулом, в частности “Правящий класс”, “Бекет” и “Лоуренс Аравийский”. {…} В интерактивном интервью на Reddit этот список пополнится “Апокалипсисом сегодня” и “Строшеком” Вернера Херцога».
«В ответ на просьбу перечислить свои любимые боевики Киану называет три исторические драмы британских режиссёров, причём самая новая из них вышла на экраны в 1981 году: “Мне нравится батальная сцена в „Экскалибуре“, бои в „Дуэлянтах“, хмм, „Трёх мушкетёрах“ с Оливером Ридом”».
#КиануРивз #АлексПаппадимас #кинозвезды #киноактеры #знаменитости #фильмы #кино #съемкивкино #книгиокино #книгипрокино
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Самый одинокий из Киану Ривзов. О биографии звезды «Матрицы», написанной Алексом Паппадимасом
Рецензия на книгу Гэвина Эдвардса «Мир по Тому Хэнксу»
Рецензия на книгу Тома Хэнкса «Уникальный экземпляр. Истории о том о сём»
Рецензия на книгу Марии Ривы «Жизнь Марлен Дитрих, рассказанная её дочерью»
Рецензия на книгу Александра Ширвиндта «Опережая некролог»
Рецензия на книгу Мэттью Макконахи «Зелёный свет»
Продолжение следует! Ставьте лайк, комментируйте и подписывайтесь!