Журналист и отец Евы, Тимофея и Лизы Никита Белоголовцев рассказал Reya о том, почему важно не ругать себя за ошибки в воспитании, как найти с детьми общие хобби и почему зацикливаться на ошибках своих родителей — плохая идея.
Дисклеймер: интервью вышло до 24 февраля 2002 года.
В одном из интервью твой папа как-то пошутил, что запретил бы детям до 30 лет рожать детей. А есть ли какой-то оптимальный возраст для этого?
Мои мама с папой стали родителями очень рано. Первый ребенок, то есть я, родился у них, когда маме с папой было по 22 года. А через полтора года родились еще двое, один из которых оказался тяжело болен [сразу после рождения брату Никиты Евгению Белоголовцеву поставили диагноз «детский церебральный паралич». — Прим. Reya]. В то время, уже имея троих детей, папа с мамой всё еще жили в одной — хотя и большой — квартире с мамиными родителями и семьёй её старшего брата. Больше десяти человек в одной квартире. Папа в то время вернулся из посёлка Солнечный на Дальнем Востоке, где был горным мастером, и по сути никем не работал: он играл в КВН, а в те годы это не оплачивалось. Так что его тезис про возраст понятен: довольно непросто приходится человеку, который еще довольно молодой, веселый и не очень опытный, а ему приходится решать так много проблем, заботиться о детях и так далее.
С другой стороны, мы с моей женой тоже заводили детей довольно рано. К 30 годам у нас уже была дочь Ева и сын Тимофей, а вскоре появилась Лиза. Нам всегда хотелось быть молодыми родителями, так что мы делали это полностью осознанно. Быть молодым отцом — это дико круто, я кайфую от этого состояния. Пока ты молод, тебе физически проще: не болят колени, спина и вот это все. И говорить с детьми на одном языке тоже проще, смотреть одни и те же фильмы, читать книжки, слушать музыку, «въезжать» в один и тот же «тик-ток».
При этом я понимаю, что не вправе советовать кому-либо тоже становиться молодыми родителями. Я из хорошей семьи, у меня отличная работа, машина, образование и вот это все. Далеко не все живут так же, и заводить детей в молодом возрасте у них просто нет возможности. Мне кажется, выбрать идеальный момент для рождения детей очень трудно. Это больше вопрос оптики, через которую ты смотришь на мир. Трудности и проблемы будут всегда, но если ты хочешь детей, то ты учишься вовремя их решать, обходить, не акцентировать внимание и делать, как тебе нужно.
То есть готовность к родительству — это больше внутреннее состояние?
Очень сложно реально оценить свою готовность к рождению детей. Ты можешь считать, что абсолютно готов, но все окажется совершенно иначе. С детьми так всегда: скорее всего, в жизни все будет совсем не так, как ты задумал. Например, когда моя жена была беременна Евой, мы хотели совместные роды. Но когда я привез Люду в роддом, оказалось, что его за два часа до этого закрыли на карантин, так что рождения Евы мне пришлось ждать дома.
Потом, со вторым и третьим ребенком, часто бывает так, что ты понимаешь: «Блин, в прошлый раз я делал все неправильно», и делаешь все иначе. А чего-то не делаешь вовсе. Например, внезапно оказывается, что соску можно не кипятить каждый раз во время мытья, и ничего страшного не произойдет.
Когда-то Андрей Максимов, телеведущий, психолог и педагог, сказал штуку, которая показалась мне дико важной и правильной. Суть его тезиса такова: образование и воспитание детей — уникальная сфера, где можно сделать все неправильно, а результат получится классным или хотя бы приемлемым. Это работает и наоборот: ты можешь делать все правильно с точки зрения учебников, пособий по педагогике и психологии, но итог окажется провальным просто потому, что не сложились какие-то иррациональные, независящие от тебя вещи. Так что понять, был ли ты готов к рождению ребенка, можно только со временем, когда этот ребенок у тебя уже появится.
А как вы с Людой готовились к появлению первого ребенка?
Мне кажется, большую роль сыграло то, из каких семей мы сами. Я из многодетной семьи и привык, что родители молодые, а родственников много. Люда лет с десяти де-факто воспитывала своего младшего брата Матвея, готовила ему еду, водила в школу. Как-то раз, когда Матвей обиделся на нее и маму, он сказал: «Вы мне больше не родители». Так что и Люда, и я хорошо понимали, что такое воспитание детей.
Что касается более конкретной подготовки, то мы, например, ходили на какие-то курсы для родителей во время беременности. Честно говоря, я ничего из них не помню, но терапевтический эффект в том, что мы куда-то вместе сходили, определенно был. К тому же мы религиозная семья [Никита и Люда — пятидесятники. — Прим. Reya] и перед свадьбой у нас были добрачные консультации у священника, чем-то похожие на поход к психологу.
Ты не раз говорил, что многодетным родителям важно проводить время с каждым ребенком по отдельности. Как найти на это время, когда еще есть работа и другие дела?
Нужно понять, что у тебя хорошо получается. У меня получается по утрам возить в школу Еву, и я всегда стараюсь превратить эту поездку в небольшую тусовку. Например, мы часто вместе слушаем хит-парад «Яндекс.Музыки». Мой средний сын Тимофей зафанател от вселенной Marvel, и ему важно знать, кто круче, Железный человек или Человек-паук. И так сложилось, что я единственный в семье, кто может с ним содержательно об этом поговорить. Еще мы оба любим складывать оригами, и сын придумал, что мы будем делать это с ним вдвоем и ни с кем больше. А младшая дочка Лиза, которой скоро исполнится три, решила, что она будет делать со мной зарядку. Когда я на карантине стал заниматься спортом дома, Лиза поняла, что ей интересно быть в это время со мной. Она начала сама ко мне прибегать и говорить: «Папа, я с тобой отжимаюсь» — и делать вид, что отжимается. Вот так все и сложилось.
Конечно, чтобы эти совместные занятия сохранялись, надо прикладывать усилия. Время от времени я оглядываюсь назад и смотрю, что я с кем делал, как давно. Могу подумать: «Ага, что-то я давно не тусил с Тимофеем, надо что-то с ним придумать» — и придумываю. Однако если не получается, не стоит себя казнить, я считаю это очень вредным и непродуктивным.
Конечно, дети, как и взрослые, тоже могут и расстраиваться, и обижаться. Например, я пообещал Тимофею посмотреть с ним фильм «Мстители. Финал», но так и не посмотрел спустя неделю. Он приходит и говорит, мол, папа, почему мы посмотрели фильм, который предлагала Ева, а мой все еще нет? Но, слава богу, у нас с детьми конфликты и недопонимания всегда решаются довольно просто. Нам правда с ними очень повезло, они все получились классные, прикольные и так далее. И я иногда задаюсь вопросом: какой вклад во все это сделали мы с Людой? Какова наша заслуга в том, что у нас такие кайфовые дети? Наверное, большая, потому что их все-таки трое, и гипотеза воспроизводится. Но при этом я понимаю, что не нашей заслуги в этом тоже очень много.
А чьей заслуги? Книжек, которые они читают? Фильмов?
Генетика, хороший иммунитет, какие-то такие штуки. Когда историки не могут что-то объяснить, они говорят: «Так исторически сложилось». Вот и у нас в семье так сложилось.
Что касается книг и фильмов, то как раз они — наша заслуга. Я скептически отношусь к разговорам в духе: «Я даю ребенку свободу читать и смотреть, что он хочет». Когда мы говорим о свободе выбора для ребенка, я считаю это лукавством. Потому что эта свобода — до подросткового возраста, как минимум — очень сильно определяется родителями. Например, ты не водишь куда-то своего ребенка, считая, что он сам туда пойдет, если захочет. Ну блин, а как он пойдет? Он же еще маленький и общественным транспортом пользоваться не умеет. Поэтому мне кажутся гораздо более честными те родители, которые говорят, что они влияют на выбор ребенка и на его свободу. А те, кто говорит, что не влияет, просто не хотят признаться в обратном.
Раз уж мы заговорили о свободе выбора. Насколько я поняла, вы не запрещаете детям интернет и гаджеты. Как вы заботитесь об их безопасности в сети?
Дико важно, чтобы дети вам доверяли. Мы над этим очень много работаем и стараемся сделать так, чтобы дети всегда могли с нами откровенно поговорить и не боялись. Это правда важно, и мы инвестируем в это много времени и терпения. Конечно, у нас случались истории, когда мы узнавали, что дети в интернете смотрят что-то не то. Мы стараемся их за такое жестко не ругать, иначе ребенок просто закроется и решит, что в следующий раз надо лучше прятаться. А если родитель сумел перебороть в себе первое желание поругаться, то шанс на откровенность в следующий раз гораздо выше.
Что касается гаджетов, то у наших детей есть четкое ограничение по времени сидения в интернете, просмотра мультиков и так далее. Плюс есть некоторые технические ограничения. У Евы, которой сейчас 11 лет, есть свой смартфон, но там стоит родительский контроль. Мы с ним не перебарщиваем, но он есть. Ева даже умеет его обходить, и мы об этом знаем.
И ничего с этим не делаете?
Ну, на Еву наше доверие накладывает дополнительную ответственность. Она знает, если вдруг ей взбредет в голову смотреть что-то запрещенное, она не просто нарушит правила, но и обманет наше очень высокое к ней доверие. Я сомневаюсь, что Ева когда-нибудь такое сделает, она очень осознанная. Например, у нее нет аккаунта в «Тик-Токе», потому что она просто не хочет устанавливать себе это приложение.
Что касается других детей, то у Тимофея телефона пока нет, но недавно мы подарили ему смарт-часы, и он от них дико кайфует. У Лизы, которой сейчас три года, пока нет гаджетов.
Я сейчас опять скажу пафосную вещь, но мне кажется некоторым элементом луддизма [луддизм — критика научно-технического прогресса, борьба с новыми технологиями — Прим. Reya] отказ от гаджетов — просто потому что они стали неотъемлемой частью современного мира. Запрещать детям взаимодействовать с гаджетами — это как запрещать им носить кроссовки. Носить тапочки, шлепки, туфли, зимние ботинки можно, а кроссовки нельзя. Да, ребенок выживет без кроссовок, но просто это очень странно. Мне кажется, такие запреты — это какое-то самодурство.
Бывает такое, что ты чувствуешь себя недостаточно хорошим отцом, испытываешь чувство вины или неловкости перед детьми? Как ты с этим справляешься?
Чувствовать себя недостаточно хорошим отцом — контрпродуктивная штука, очень разрушительная для тебя и для ребенка. Быть идеальным отцом или матерью невозможно, нет никаких критериев того, какие родители могут считаться идеальными. Это все очень индивидуально, у всех разные условия, разные семьи, дети очень разные, в конце концов. И, как я уже говорил, родительство — это такая сфера жизни, где можно сделать все неправильно и получить отличный результат. Заранее не угадаешь. Так что не надо стараться быть абстрактными идеальными родителями, надо быть достаточно хорошими именно для ваших детей.
С чувством вины похожая история. Оно не мотивирует становиться лучше, только тянет из тебя силы, энергию и эмоции. Если ты чего-то не сделал, сделай. Если не получается, подумай, почему не получается, можешь ли ты изменить ситуацию. Условно: проводишь мало времени с детьми, потому что вечно занят, — поменяй работу. Не можешь поменять работу, потому что будет нечем платить за ипотеку? Не переживай по этому поводу.
По отношению к своим детям, как и к людям в принципе, я не раз вел себя не очень хорошо. И продолжаю это делать. Я не выполняю все обещания, которые даю, я часто склонен переоценивать свои силы, иногда мне лень придумать, чем заняться с детьми в свободное время. Об этом можно размышлять бесконечно: вот тут я мог бы уделить им больше внимания, купить более дорогой подарок, найти более хорошую школу и так далее. Но погоня за идеалом сильно выматывает, а главное, от нее никому не становится лучше. Делайте то, что в ваших силах, об остальном не загоняйтесь.
Есть мнение, что с детьми нужно общаться так же, как и со взрослыми, и относиться к ним как ко взрослым людям. Ты с этим согласен?
Многое зависит от того, кого можно считать взрослым человеком, как мы общаемся с этими взрослыми и так далее. Но если отвечать просто, «да» или «нет», то я скорее скажу «нет». Я не общаюсь с детьми так же, как я общаюсь со взрослыми, хотя бы потому, что дети гораздо сильнее от меня зависят, я за них отвечаю, и у меня над детьми намного больше власти, чем над любым из взрослых. Могу ли я вести с Евой или Тимофеем взрослые разговоры? Да, могу. Считаю ли я их достаточно мудрыми или умными, чтобы отвечать за свои поступки? Да, считаю. Но к детям я могу проявлять гораздо больше терпения, снисходительности, внимания, чем ко взрослым.
Мне близок подход педагога Сергея Казарновского, директора школы «Класс-Центр». Он как-то сказал, что дети успеют побыть взрослыми. Они действительно еще успеют пожить в не самом дружелюбном взрослом мире. А детство — это меньшая часть их жизни, и не надо ее укорачивать.
Как тебе кажется, становится ли в России больше включенных отцов, которые готовы уделять детям внимание, менять им подгузники, проводить с ними время?
Включенных отцов определенно становится больше, но происходит это сильно медленнее, чем мне бы хотелось. Вообще включенность отцов в воспитание детей — это важный маркер цивилизационного развития, как и равноправие в целом, отсутствие домашнего насилия, равные зарплаты. Рост количества включенных отцов — это естественный процесс. И мне нравится, что это количество растет вопреки негласно принятым в государстве консервативным ценностям, которые вроде бы говорят, что место женщины на кухне. Потому что когда женщина на кухне, то подразумевается, что мужчина — добытчик и охотник, который где-то там убивает мамонта и ему совсем не до воспитания детей.
Мне еще кажется важным сказать вот что: я искренне считаю, что менять подгузники детям — это правильно. Когда ты начинаешь менять подгузники своему ребенку, у тебя возникает совершенно другая степень близости с ним, любви к нему. Это не значит, что до этого ты любил его как-то не так, — просто это другое чувство. Поэтому, пацаны, кто не пробовал менять подгузники, пробуйте. Интересный экспириенс, в крайнем случае перестанете.
Но при этом у разных семей все равно должно оставаться пространство выбора. Консервативные семьи, где жена уделяет воспитанию детей больше времени, — это тоже нормально. Такая семья у нас, например. И такие штуки не должны быть социально порицаемыми. Оказаться в мире, где мужчины и женщины обязаны пополам ходить в декретный отпуск, мне бы, пожалуй, не хотелось. Хотя бы потому, что физиологически декретный отпуск для женщины чуть более естественная штука, чем для мужчины. По крайней мере, пока мы не научились кормить грудью. Короче, включенность отцов — это хорошо и круто, но она должна быть осознанной и добровольной.
Я вспомнила еще один момент из интервью твоего папы. Ты на него не в обиде за то, что он недостаточно внимания тебе уделял?
Папа, действительно, был не самым включенным отцом: когда я был маленьким, он строил телевизионную карьеру и был очень загружен. Но его отсутствие дичайше компенсировалось той любовью, которую нам передавала мама. Так что мы с братьями любили папу примерно так же, как своих отцов любят дети капитанов дальнего плавания. С папой у нас сейчас обалденные отношения. Это один из примеров того, что в детстве не все было идеально с точки зрения книжек и теории, но в итоге все получилось хорошо.
Есть люди, которые оправдывают свое отсутствие тем, что вместо близости с ребенком они купили ему квартиру, дали образование, счет в банке. На самом деле, эти вещи никак не компенсируют, что папы или мамы не было рядом. Это с одной стороны. А с другой — загоняться по поводу вещей, которые ты не можешь изменить, бессмысленно. Да, я хотел бы проводить с детьми больше времени. Но моя работа не дает мне такой возможности, и пока что я не готов ее менять. Потеря работы принесет гораздо больше проблем, чем чего-то хорошего.
Думаю, мы все оглядываемся на своих родителей, и это абсолютно естественно. Конечно, я тоже анализирую, как мама с папой меня воспитывали. Что-то мне нравится, что-то не нравится, что-то я сознательно стараюсь не повторять. Но в целом я чудовищно благодарен родителям за детство и за результат, который получился.
Мне кажется, мы все сейчас немножечко драматизируем и под лупой рассматриваем все наши взаимоотношения, в том числе с родителями. Понятно, что это очень важно, понятно, они оставляют следы и так далее. Но при этом я думаю, что надо осторожнее жаловаться на родителей. Пережевывать родительские «косяки» — это очень увлекательно. То, что сейчас кажется «косяком», 20 лет назад могло вообще им не быть! Защищаться родительскими ошибками очень легко и увлекательно. Но не всегда справедливо и оправдано, как мне кажется.
Дай, пожалуйста, несколько советов включенным отцам, которые будут читать это интервью?
Не загоняйтесь — это самый жизненный совет. Не загоняйтесь по поводу того, что вы недостаточно включенные, что вы чего-то там не делаете. Поверьте, сам факт, что вы рефлексируете об отцовстве, уже делает вас достаточно хорошим отцом.
Совет номер два — с разумным скепсисом относитесь ко всем сторонним идеям, рецептам и советам — в том числе к моим советам и к вот этому совету. Потому что все очень индивидуально, и, возможно, мой опыт окажется для вас неподходящим.
Повторю совет, что важно придумать, чем вы можете заняться с вашим ребенком отдельно от других членов семьи. А если детей несколько, то и со всеми детьми и с каждым ребенком по отдельности.
И последний совет, довольно пафосный. Не забывайте, что у вас не получится отмотать время назад. Моим детям сейчас одиннадцать лет, семь лет и скоро будет три года. Ни в какой другой момент жизни им столько не будет, и я не буду таким же, как сейчас. Я стараюсь не забывать об этом — и вы не забывайте. Вы не сможете поменять подгузник взрослому ребенку. Вы не сможете с пятиклашкой обсудить, как прошло первое сентября в первом классе. Отдавайте себе отчет, что второй раз так не случится.
Фотографии: из личного архива Никиты и Людмилы Белоголовцевых, фотографы — Полина Привалова, Лилия Власова, Надежда Данилова.