После того, как лев – натурщик ушел искать очередного претендента на героическую скульптуру, Леха с анчуткой скучали недолго. Баюн прислушался, повертел хвостом и радостно сообщил:
- Во, Серенький Волчок.
К друзьям и правда бодрой рысцой приближался крупный волк. Анчутка смерил нового гостя взглядом и ехидно посмотрел на Баюна.
- Ничего так волчок, не всякий теленок к году так разъестся.
Баюн махнул на анчутку лапой.
- А каким ему быть? Он же не только в лесу всякую мелкотню пугает, случается и царевича возить. А царевич, между прочим, в одних усах – под центнер, а если в доспехах – даже представить страшно.
И Баюн в подтверждение своих слов закрыл лапой глаза, показывая, как страшно представить. Леха посмотрел на Баюна и честно постарался понять, насколько страшен царевич в доспехах, однако по хитрой морде кота понять это было совершенно затруднительно.
Волк тем временем подошел вплотную, кивнул Лехе, подмигнул анчутке и бесцеремонно ткнул лапой кота.
- Привет, побрехушка!
Баюн убрал от глаз лапу и пристально посмотрел на волка.
- Что-то ты больно веселый. Кого за бочок ухватил?
Волк фыркнул.
- Ну точно побрехушка! Ты хоть одного встречал, кого я за бока хватал? Это же аллегорическое выражение!
Баюн махнул хвостом.
- А я-то думал, что это неприкрытая угроза насилия в отношении несовершеннолетних.
Волк зевнул.
- Так это же не я пугаю, это мной пугают. Ты хоть одну сказку слышал, чтобы волк приходил и говорил: «Сейчас за бочок ухвачу»?
- Про бочок не слышал, - не сдавался Баюн, - а вот угроза сожрать кого ни попадя – сколько угодно сказок. «Колобок, я тебя съем… Поросенок, я тебя съем… Красная Шапочка, я тебя съем…».
Волк погрустнел.
- Про шапку не будем, там история запутанная, но я точно не при делах. А вот про колобка и поросят – кого я съел?
- Так потому и не съел, что избушка оказалась крепкая. А соломенную то разломал в пароксизме нескромных желаний, поросятинки захотелось…
Волк покрутил лапой у виска.
- Трепло ты, Баюн. Я, между прочим, в тот момент инспектором подрабатывал.
- Каким инспектором? – Леха думал, что после льва удивить его уже ничем не удастся, но волк в лице инспектора, или инспектор в лице волка – это была сильная заявка.
- При архитектурной комиссии. Жалоба поступила – три каких-то свиньи по беспределу затеяли незаконное строительство на землях лесного фонда. С нарушением градостроительных норм и правил, между прочим, да еще за границами исторически сложившейся застройки. И, кстати, из ворованного материала.
Леха в изумлении хлопал глазами. Происходящее не просто не укладывалось ни в какие рамки – происходящее, честно говоря, даже за границами рамок никак не ложилось.
- И у кого же Нуф-Нуф стройматериал таскал? – ехидно спросил кот.
- Не знаю никаких «нуфов», - отмахнулся волк. – Когда я подошел, эти свиньи орали мне «нах-нах». Это потом, когда их в участок загребли, начали выкручиваться – дескать, имена у нас такие, свинские. Ну, с их слов и записали «нафами» да «нуфами».
- Да, документов с поросенка не спросишь, - согласился анчутка.
- Конечно, откуда у них документ, - кивнул волк. – Они же вообще развели канитель, типа мы – вынужденные переселенцы, порядков местных не знаем, а если бы знали – так в лучшем виде соблюли бы. И материалы как бы не ворованные, а найденные. Ну не поросята, а благочестивые девицы… когда в участке под замком сидят.
Анчутка задумался.
- Так откуда им материал брать? Я вообще не слышал, чтобы кто-то в сказках материалы покупал. Как обычно: «Срубил мужик избу», или «построил зайка избушку лубяную».
Волк отрицательно покачал головой.
- Еще как покупают. Вон, пан Тыква – всю жизнь по кирпичику с рынка таскал. А эти свиньи…нашли, что плохо лежало… нах-нах…
- И куда их после разбирательства? – поинтересовался анчутка.
Волк зевнул.
- Да я не интересовался. Скорее всего, выгнали, пока они весь участок не зас… не запачкали.
Баюн посмотрел на волка и нахмурился.
- Какой-то ты нервный, что случилось?
- Да ничего не случилось, пока тебя не встретил, - покосился волк. – Твои прибаутки потом народ пересказывает, а мне сплошные неприятности.
- Это потому, что ты неуживчивый у нас, - ответил Баюн.
- С мышкой-норушкой, значит, в одной избе уживались, а там нас было, между прочим, такая орава, что я вздохнуть боялся, как бы ненароком кого не проглотить. А у тебя, стало быть, неуживчивым стал…
- Так это может от исполнения обязанностей, - вмешался анчутка. – Тебе же то царевича возить, то зайца в лесу гонять, то с лисичкой разбираться, то за бочок кого хватать…
- Да не хватал я никого ни за какой бочок! – взорвался волк. – И колобка не жрал вашего, я вообще мучного не ем! Напридумывают всякой ерунды, а потом пальцем из-за угла тычут! Да мало того, еще и верят в это. Только и слышу: «Ты сходи, там кто-то на краю лежит…». Я раз сходил, так этот с краю до утра на крыше просидел. И все одно: «придет серенький волчок». Вон, умные люди давно уже научились крысами да пауками детей пугать. А меня не надо по всякой ерунде отвлекать, я санитар леса. По совместительству.
Баюн завалился на спину и задрыгал ногами.
- Ахаха, санитар!!! От чего лечишь, дохтор?
Волк посмотрел на кота жалостливым взглядом и кивнул егерю.
- Вы не обращайте внимания, он у нас сызмальства малахольный.
И, наклонившись к Баюну, неожиданно ласковым голосом сказал:
- Ампутация конечностей. Быстро, качественно, с выездом на дом.
Баюн вскочил на лапы и метнулся за спину анчутки.
- Это, хватит. Я, между прочим, в люди выйти собрался, а ты мне ампутацию тут впариваешь. Как я без лап буду ходить, эта, кругом дуба?
Волк ухмыльнулся.
- А почему без лап? Давай мы тебе башку ампутируем, это у тебя самый больной орган.
- Совсем очумел, - Баюн старательно прятался за спиной анчутки. – Где ты видел, чтобы голову так лечили? Это уже казнь получается.
Волк закатил глаза к небу.
- Так я санитар, мое дело маленькое. А что там получилось, и тем более процесс выздоровления – это тебе к доктору надо. Он консилиум соберет, палочкой в тебя потыкает, градусник поставит…
И, неожиданно замолчав, волк повернулся к егерю.
- А куда это он собрался, я не расслышал?
Леха посмотрел на Баюна, сидевшего с очумелой мордой за спиной анчутки.
- Да есть у нас задумка, как кота в иной мир вытащить.
Волк покосился на пещеру с застывшими горгульями.
- Ну, только если в виде кошачьего фарша вы его протащите.
- Да нет, попробуем целого, - сказал анчутка. – Есть надежда, что выдернут сначала меня, а вслед за мной и кота – видишь, он ремешком привязан. Хотя, честно говоря, механизм не очень понятен, мы не проверяли.
Волк кивнул на Баюна.
- Тогда у меня есть деловое предложение – вы на нем сначала этот… эксперимент поставьте. Оно всегда так, я слышал – сначала на кошках тренируются, а потом уж на остальных. А если не получится – я вам парочку свиней подгоню, для экспериментов. Они недалеко ушли, переселенцы вынужденные.
Баюн выгнул спину и зашипел.
- Ты в дорогу то всякие напасти нам не говори, а то накаркаешь.
Волк рассмеялся.
- Какой-то ты нервный. Аль случилось что?
Анчутка замахал лапками.
- Хватит друг друга подкалывать. Мы ребята тихие, мирные, и никого обидеть не хотели. Мы тут вообще проездом, так сказать.
Волк снова покосился на горгулий.
- Так вы всерьез отсюда свалить собрались?
- Всерьез, - кивнул егерь.
- Тогда я останусь, - волк нашел местечко поудобнее и лег. – Интересно.
Анчутка посмотрел на волка, на кота, обвел взглядом окрестности и поднялся на ноги.
- Пошли, Леха, поищем какие-нибудь палки, пора трибуны ставить. Скоро тут любопытных набьется столько, что придется билеты продавать.