Начало истории здесь. ("Флёр и шаман") Главка 1.
Начало второй части здесь. ("Флёр и зимний дракон") Главка 1.
Наверное, в те времена, когда мир был молод и между миром людей и йотунов еще не установились границы, древние йотуны-исполины обтесали на этом месте каменные блоки и построили себе жилище над рекой, сделали над ним земляную насыпь. Однако неумолимые законы мира людей погребли его в толще земли и в толще времени. Люди, изгнавшие йотунов, а может, просто пришедшие на их место, обнаружили под землей каменное строение и устроили в нем погреб. Затем пришла Великая Чума и забрала в одночасье людей этого селения. Лес поглотил дороги в вымершую деревню и подземный дольмен должен был, наверное, простоять нетронутым по самый Рагнарек.
Если бы не Флёр.
Даже если бы все сложилось так, что эту вертихвостку стали бы дотошно расспрашивать о том, как же она нашла остатки строений древних великанов, она бы отвечала ой как не охотно и каждое слово из нее пришлось бы тянуть клещами. А все потому, что нашла она этот дом (или не дом?) при обстоятельствах, за которые себя очень ругала. Нашла как раз в ту зиму, когда голодная, сама не своя от ужаса, преследовавшего ее по пятам, набрела на вымершую от чумы деревню, укрытую заросшим лесом, а затем и заметенную снегом.
Впоследствии Флёр понимала, что вела себя как сумасшедшая, когда лазила по разрушенным домам и разговаривала со скончавшимися от чумы скелетами как со своей погибшей семьей. Творила она в ту зиму еще много безумств, одно из которых было то, что она, шастая под этому двору, танцуя и хохоча как безумная… провалилась в этот заметенный снегом погреб и… ни капли не испугалась, когда увидела небо как со дна колодца. Ну провалилась и провалилась. Это потом, когда Флёр вернулось умение рассуждать, она ужаснулась – как она могла быть столь неосторожна в таком месте, где на каждом шагу таился в кустах и сугробах разрушенный колодец. И как это она не испугалась, что могла убиться при падении с большой высоты. И как она не испугалась тогда того, что не сможет из этого странного места выбраться.
Не убилась Флёр потому, что приземлилась на кучу занесенной в погреб ветром опавшей листвы, копившейся годами. Листва чередовалась слоями с не таявшими годами пластами снега, который попадать в погреб попадал, а таять не таял. Выбраться в одночасье она смогла потому, что попросту сгребла эту кучу повыше, да накидала сверх нее обломки бочек, полок и глиняной битой посуды – то, что осталось в погребе с той поры, когда древняя чума вошла в это селение и за один час положила его обитателей за теми занятиями, за которыми застала. Час спустя Флёр и не вспомнила, куда свалилась и откуда выбралась. У нее были заботы где надрать коры и сварить себе хоть какой-то съедобный отвар.
Это потом, когда наступила весна и сошел снег, когда у Флёр прояснилось в голове, она ужаснулась своему поведению. Ей удалось убежать от семи смертей, спрятаться в этой затерянной чумной деревне – и так пренебрежительно отнестись к своей жизни! Саму себя чуть по глупости не убила! Флёр наведалась к этому погребу и оглядела его уже весной. Так она поняла, что из себя представляет этот погреб. Только в ту пору ей это открытие казалось лишним. Ее тогда больше заботило, как бы теперь выбраться к людям, которые могут ей дать работу за миску похлебки и кусок хлеба.
И вот когда она увидела промчавшегося сквозь лесную чащу дракона, она вспомнила об этом погребе-дольмене. Вспомнила, какие деревья змей на пути ломал, а о какие ранился. Силен был змей, но при этом против его силы можно было кое-что противопоставить.
Трое спутников Флёр с замиранием сердца смотрели на круг неба, выход наружу из убежища и прислушивались к тому, как в отдалении трещит дерево…
-Проклятье! – выкрикнул Гуннар, когда увидел, что на фоне неба завис этот ненавистный шаман, готовый вот-вот нырнуть вслед за ними в погреб.
-Ну уж нет! – сказал Гуди и хватился за топор у себя за спиной, - только сунься!
Зависший на фоне неба мертвец на миг замешкался, пронзим желтыми глазами темноту и увидев внутри людей, рявкнул… И в следующий миг все увидели на фоне неба огромные лязгнувшие челюсти, которые сомкнулись быстро и близко-близко к шаману. Тот метнулся прочь и в следующий миг круглое окно в небо стало закрыто, поверху что-то заскрежетало и закапало на положенные под выход тюфяки.
Гуди поспешно схватил лампаду и поднял ее как можно выше. Мало что он мог высмотреть, только по звуку было понятно, что дракон проползал над выходом в их убежище, скрежеща о землю колючей чешуей. Капнуло сверху на лампаду. Затрещал огонь.
-Кровь! – воскликнула Камилла, - это его кровь!
И в самом деле – с оцарапанного пуза змея в погреб накапало крови, но Флёр и Гуди уже наблюдали и до этого, как та же кровь, некоторое время постояв, стала исчезать. Над выходом мелькнул острый конец хвоста дракона, и треск со звуками волочащихся камней стал удаляться. Так дракон прополз над их укрытием, даже не обратив внимания на дыру в земле, слишком малую для того, чтобы он туда мог пролезть.
Все четверо некоторое время смотрели друг на друга, напряженно, до закладывания ушей вслушиваясь в наступившую тишину. Через некоторое время раздался тот звук, которого, оказывается, некоторое время не было, а им было не до того, чтобы это замечать: к шуму снаружи прибавился птичий щебет. Как-то все разом поняли, что снаружи стало безопасно.
-Не совсем проверка, конечно, удалась, - заговорила первой Флёр, - он не пытался пробиться. Проклятый шаман. Дракон за ним погнался! Не проверили…
-И не надо проверять, - сказала Камилла, - помрем от страха если он будет тут долбиться.
-Да не продолбится он, - с уверенностью сказал Гуди, провел рукой по окровавленной стене и проследил, как с ладони исчезает кровь, - вы же видите, как он режется о камешки и сучки на земле. У него, конечно, плоть не такова, как у существ нашего мира, но все же плоть. Больно ему камень бить. Не земля это…Не знал, что буду рад этому проклятому шаману, ишь, погнался за ним, - сказал Гуди и взялся за веревку, - ну что, я сейчас выберусь наверх и мы поосмотримся.
И он полез вверх по стене, ловко цепляясь за узлы веревки, а ногами опираясь в тесаные плиты.
-Гуннар, мы тут с тобой сейчас отличную лестницу сделаем, - сказал он, пока пробирался вверх по стене, - доведем это все до ума, будет не жилище а загляденье…
-Гуди, - позвал его Гуннар снизу, задрав голову, - а как обычно тир наказывают? Может, мне ей ремня дать?
Не смотря на увещевания Гуди, Гуннар все еще был зол на Флёр.
-Не знаю, - отвечал Гуди, - никогда не наказывал женскую прислугу. А что касается этой… мне кажется, ее и поленом бить бесполезно.
Флёр стояла рядом с Гуннаром и явно его ни капли не боялась.
-И чего мне с ней делать, - буркнул Гуннар.
-Не знаю, - отозвался Гуди уже наверху, - твой трофей, ты и майся…
Дракон пробил просеку к их селению, но в самом разрушений почти не наделал, так как прополз вдоль по улице. Конечно, заросшей, но при этом он словно ее расчистил, да так, что стало заметно, как стояли друг против друга дома в этом селении об одну улочку. Он убрался, похоже, той же самой просекой, которую проложил. Наверное, поймал шамана, что тоже не могло не радовать.
Гуннар как-то не сообразил, почему Флёр по-быстрому посдирала с него и Гуди одежду, испачканную в земле и масле, и удрала на реку стирать. Полуголому Гуннару оставалось сидеть довольно долго в доме, завернувшись в одеяло и ждать, когда Флёр вернется с его одеждой. Все, что он думал о двуличной тир, пришлось выслушать Камилле, которая поудобнее пристраивала масло под полом. Мерзавка вернулась с реки с хорошо отжатым платьем как раз тогда, когда Гуннар выпустил пар, о чем, скорее всего, узнала от Камиллы, которая бегала к речке за водой для супа.
Гуди посмеивался:
-Хитрая она у тебя, шельма! Ты с ней точно не пропадешь!
-Да уж! – бурчал Гуннар в тот момент, когда хоть сколько-то смягчился. Однако разговора Флёр все-таки не избежала. Гуннар поднял ее среди ночи, выволок за шиворот на холод из-под теплого одеяла в морозный лес, усадил на замшелый камешек под звездами и вывалил:
-Мы с тобой пообещали друг другу, что вместе пойдем в Хель! Так-то ты держишь слово, тир? Собиралась идти туда без меня?
Продолжение следует. Флёр и зимний дракон. 64 главка.