Но чтобы там не думалось, Сафие-хатун искренне восхищалась Османской принцессой, под обаяние которой попала с первой минуты общения.
В царственной госпоже ее восхищало абсолютно все: дорогие, но всегда элегантные одежды, изысканные и со вкусом подобранные украшения, душистый, только ей присущий, аромат. Даже походка, которая порой смотрелась немного неуклюже и та приводила в восторг. Сафие старалась идти так же, как султанша — словно на голове находился сосуд с водой и ее нельзя было расплескать. Красивой ее можно было назвать с большой натяжкой, однако она была в прямом смысле слова Совершенством во всем.
Самое удивительное, что в ее приемной постоянно толпилось много просителей, ей часто приносили дорогие подарки, но султанша никогда ничего не принимала. Полученные дары передавала в созданный матерью вакф. Там все это выставлялось на торги, а вырученные деньги шли на благотворительность и помощь обездоленным.
Говорят, что точно также себя вела и ее матушка, великая Роксолана, принимавшая подарки только от своего супруга, султана Сулеймана. Как бы Госпожу Босфора не чернили злопыхатели, никто из них за долгие годы не смог упрекнут ее в том, что брала взятки или, как здесь принято было говорить «бакшиш» за оказываемую поддержку.
Кстати, это слово стало едва ли не первым, которое хатун узнала в своей новой жизни. Рабыне сразу дали понять — без этого удачи не видать! Хочешь жить, раскошеливайся золотыми! А откуда было брать средства на этот самый бакшиш, когда ей полагалось на содержание всего два-три акче?! Вот и приходилось вертеться, всего добиваться своим умом и стараниями.
Это сейчас благодаря Михримах-султан у нее на груди лежит увесистый мешочек, которым собирается воспользоваться с умом и в будущем обязательно приумножить. А поначалу денег совсем не имелось. В пору было выть, когда другие могли позволить себе небрежно расплатиться с торговками, что приходили в гарем с товарами — тканями и прочими необходимыми в быту предметами.
Особенно нравились шелковые чулочки, которые в Европе только-только стали входить в моду. Ах, как хотелось их натянуть на стройные ножки и гордо пройтись по гарему, как это делали другие девушки! И если бы только чулки! А разные милые безделушки — зеркальца в резной оправе, шкатулки из слоновой кости, краска для губ и щек. и прочая косметика!
Приходилось делать вид, что тебя ничего не интересует и с независимым видом просто покидать комнату, где начиналась бурная торговля. Как хорошо, что эти черные дни позади.
Сафие-хатун знала: ей, как наложнице шехзаде будет полагаться зарплата, а если хорошо себя зарекомендует, то станут платить больше, чем другим. А золото в этой жизни все! Без него ничего не достичь: ни расположения наследника, ни положения в его гареме.
Когда никто не видел, девушка становилась посредине своей комнаты, поднимала руки вверх и представляла, как на нее сыпятся золотые монеты и она просто купается в этом необыкновенном дожде! Ах, как было бы здорово, чтобы все случилось так, как ей мечталось…
Подобную картину она представляла весь долгий путь в Манису, делая вид, что дремлет. А еще она представляла встречу с Нурбану-султан. Никому в жизни она так и не призналась, что во время этого утомительного путешествия, ей безумно захотелось увидеть венецианку, о которой была наслышана. Даже принца не так хотелось. Ну что принц? По крупному счету, он пока еще ничего не представляет.
Юный безусый юнец, за спиной которого плечом к плечу стоят грозный дедушка, султан Сулейман, его главный наследник, единственный оставшийся в живых сын, шехзаде Селим и властная родительница. В этой троице последняя представлялась самой сильно фигурой, ибо имела на своего сына неограниченное влияние, о чем, не скрывая говорила Михримах-султан.
Сафие-султан очень надеялась, что у нее получится понравиться султанше, во власти которой было приблизить либо удалить от него любую наложницу, даже не находясь рядом с ним.
Единственная надежда, что Принцесса Света не вступит в открытое противодействие с Госпожой Луны и Солнца. Кто же станет протестовать против «живого подарка»,преподнесенного ее сыну! Ведь это ничего более, как просто подарок, который, в случае, если разонравится, можно будет убрать на дальнюю полку. Сафие было неприятно осознавать все это, но она для себя твердо решила не сдаваться и сделать все, дабы оказаться на одной ступени с Нурбану-султан, а быть может подняться выше нее.
Говорят, покойная Госпожа Босфора любила повторять фразу, приписываемую великому завоевателю Чингиз-хану:
— Двум ханам не бывать в одном улусе, двум солнцам не светить на одном небе…
Ей всегда придется помнить данное правило, по крайней мере, пока рядом будет находиться Нурбану-султан. Кстати, впервые услышала ее именно от Михримах-султан и поначалу не поняла заключенного в них смысла. Долго думала, пытаясь расшифровать и жутко сокрушалась, что мозгов не хватает. Лишь когда подъезжали к Манисе, сообразила: один из них должен будет уступить. И в том, что это будет не она, сомнений не имелось...
Публикация по теме: Некоронованная королева Османов. часть 42
Продолжение по ссылке