Без обеда нельзя (рассказ)
В маленьком сельском доме, недалеко от храма, жила Мария Николаевна, постоянная прихожанка и завсегдатая незаменимая помощница. В свое время она с еще несколькими бабушками занималась восстановлением сельского прихода и являлась самым активным участником инициативной группы.
Несмотря на возраст, она была очень бойкая, на месте ей сидеть было в тягость, характер требовал деятельности. То она чего-то закручивает на зиму, то стирает, то в огороде, то вон, взгромоздила здоровенную флягу непонятно с чем на тележку и куда-то повезла. Цветы и клумбы на территории храма тоже были в ведении неугомонной старушки.
Но в этот день с самого утра почувствовала Мария Николаевна себя неважно.
Выпила сердечных капель, но лучше не стало. Прилегла на кровать, смотрит в потолок и думает про себя:
— Вот сейчас помру и без покаяния… как безбожница какая — эта мысль обожгла ее как горячая сковородка.
Из последних сил она поднялась с кровати и, опираясь на стенку, дошла до прихожей, где на тумбочке, аккуратно укрытой белой вышитой салфеткой, стоял телефонный аппарат. Набрав номер отца Анастасия, сразу же, без всяких лишних слов, огорошила его фразой:
— Батюшка, приходи скорее, я умираю.
В это время отец Анастасий возвращался из командировки и скоро должен был прибыть на свою станцию. За много лет службы немолодому священнику уже приходилось не раз получать такие известия, голос бедной старушки звучал болезненно и серьезно. Без лишних предисловий батюшка сообщил ей ситуацию:
— Я сейчас еще в поезде, прибуду на станцию примерно через минут сорок, значит у вас буду не ранее чем через час, постараюсь как можно быстрее, вы вызвали врача?
— Не надо вызывать — на удивление твердо сказала бабушка — У меня тут Лидия Степановна под боком, она врач, справимся — и повесила трубку.
Лидия Степановна, соседка Марии Николаевны, работала до пенсии фельдшером в местной районной больнице, тоже неугомонный человек, но касательно не действий, а разговоров. В молчаливом состоянии, кажется, ее никто никогда не видел. Говорила она громко и быстро, от этого смысл часто терялся, но она не смущалась повторять одно и то же по нескольку раз.
Марья Николаевна уже собралась набрать ее номер, потом представила какой шум с собой приведет ее неутихающая соседка и передумала.
— Если уж умирать, то в тишине — на этих словах она развернулась и, шатаясь, побрела, держась за стенку, обратно к кровати.
Вглядываясь в потолок, тяжелые мысли в унисон плохому самочувствию наполняли голову. Она попыталась молиться, но и молитва получалась плохо и крайне сбивчиво.
— Ой, скорей бы батюшка, хотя как скорей… поезд то ради какой-то умирающей старухи быстрее приехать не сможет — грустно рассуждала бабушка, пока вокруг нее вся комната плыла и закручивалась — Господи, дай мне сил... — шёпотом бормотала она.
— Дай, Господи, сил и служителю твоему Анастасию — на этих словах, помимо переживаний близости смерти, ее посетила мысль о несчастном батюшке, который с дороги, не отдохнув, сломя голову помчится к ней на выручку, а с утра у него наверняка и маковой росинки во рту не было.
Постепенно переживание за голодного священника отодвинуло на второй план предсмертное состояние.
— Нет, оставлять батюшку без обеда нельзя.
Старушка кое-как выпрямилась и села на кровати, вся комната ходила ходуном так, что было не совсем ясно, где потолок, а где пол со стенами. Посидев так несколько минут, она с кряхтением встала и потихоньку пошла в сторону выхода. Маленькая проходная кухонька скромно ютилась сразу возле комнаты. Бабушка достала большую чугунную сковородку и из последних сил поставила ее на плиту.
— Что же я для батюшки своего перед смертью картошки не смогу пожарить
Однако оказалось, что в шкафу, где хранится малый запас корнеплода для быстрого доступа, осталась всего одна картофелина, а остальное в погребе. Недовольно что-то бормоча, еле передвигающаяся Мария Николаевна пошла на штурм погреба — умереть и оставить голодным ни в чем не повинного священника для нее было непозволительно и даже позорно.
Меньше, чем через час, в дом вбежал растрепанный бледный и запыхавшийся отец Анастасий. В комнате никого не было. На столе, покрытым новой скатертью, стояло несколько красивых вазочек с разнообразными салатами, тут и соленые грибы в маринаде, и свежие, только из огорода, аккуратно нарезанные огурцы и помидоры с лучком, заправленные сметаной, и отдельно консервированные помидоры в собственном соку, батюшка такие очень любил, а Мария Николаевна, зная это, периодически его баловала своими закрутками. В центре на специальной подставке стояла большая жаровня с дымящейся, только что пожаренной картошкой.
Батюшка, не понимая, что происходит, выглянул из дома во двор. Недалеко от бани стояла умирающая старушка и что-то энергично застирывала в тазу с водой, при этом напевая мелодию, отдаленно напоминающую Амурские волны.
— Марья Николаевна, вы живы? — сбивчивым голосом окликнул ее недоумевающей священник.
— Ох, батюшка уже тут — бабушка вынула из таза застиранную вещь, перекинула ловко ее на бельевую веревку и заторопилась в дом.
— Накрываю на стол, смотрю, а на скатерти пятно откуда ни возьмись, думаю, помру, люди соберутся, увидят такое безобразие — стыда не оберешься потом — заходя в дом, оправдывалась умирающая, потом посмотрела на гостя и деловито добавила — Так, мыть руки и за стол, картошка стынет, я сейчас еще компот открою, не даром с погреба принесла — и указала на трехлитровую банку, стоящую на столе в кухне.
— Так вы же, вроде как, при смерти? — полушепотом спросил отец Анастасий
— Что же, я помру, а человек с дороги голодный останется, вот сначала отдохни, поешь как положено, а потом и помирать мне не стыдно будет.
ссылка на мой телеграм-канал: https://t.me/ierDavid
#Православие #Христианство #Рассказ