Есть одна черта, которую побороть так и не удалось никому - ни мне самой, ни психотерапевту, ни уж тем более мужу: если я чего-то очень сильно хочу - я это получу. Добьюсь, доберусь, достану, достучусь. Потому и позволяю себе это очень редко.
Последний раз я так одержимо хотела свой дом.
Так вышло, что первые годы мы жили на съемных квартирах. Сначала муж - один, а я только наездами. Ему и студии хватало. Потом перебрались в маленькую двушку - в старом доме, на пятом этаже, все окна на солнечную сторону. Когда родилась дочка, нашли квартиру побольше, в тихом зеленом месте. А вот с появлением сына я слетела с катушек: меня заклинило на идее фикс купить и обустроить свой дом. Напрасно муж и близкие подруги, знающие жизнь, твердили в один голос: там, где ты хочешь, можно купить в лучшем случае квартиру. Ты видела цены на дома? Ты хоть представляешь, сколько здесь стоит самый маленький клочок земли?
Одна из подруг даже спросила: "Слушай, я тоже так со стороны выгляжу?" Она уже несколько лет безуспешно пыталась забеременеть и сходила с ума. Ну, да. Моя одержимость чем-то напоминала ее. Для меня дом тогда представлялся не просто строением - стены, крыша, сад - а каким-то булгаковским Вечным Домом, пристанищем, где ждет меня счастье и покой, где смогу я наконец разобрать чемоданы и прислонить усталую голову к вечернему окну.
Cытый голодного не поймет: подруга жила в своем доме, а еще у нее была дача, домик на море, домик в горах, и рента от доходного многоквартирного дома в самом центре, который купил еще ее дедушка. "Пользуйся свободой, - говорила она, - в наш век мобильность - великая ценность!" У мужа было родное гнездо - огромный старый дом в провинции, где прошло все его детство. А я жила на чемоданах, возвращаясь к "началу начал" на каникулах. И меня это почти не напрягало по молодости, другие были заботы: учеба, работа, бои местного значения за главную партию в семейном дуэте. С появлением детей перелетная птица опустила крылья и превратилась в наседку. Мозг заволокло синдромом гнездования.
Два года, изо дня в день, я смотрела объявления, утром и после обеда (время выкладки было вычислено эмпирическим путем). Контакты с агентствами не давали никакого результата. Мне стало интересно - почему? Применила научный подход. Заказала две книги по маркетингу недвижимости, по которым риэлтoров учат на каких-то скорострельных курсах. Изучила рынок и систему их работы - от момента, когда в голове отдельно взятого товарища возникает мысль выставить свой дом на продажу и до объявления.
Выяснилась интересная схема: сначала товарищ пытается продать дом знакомым, родственникам знакомых или друзьям соседей. И только потом, если никто не клюнул, обращается в агентство. У каждого риэлтoра есть блокнотик, в котором записаны имена и телефоны заинтересованных лиц. Сначала обзванивают местных нотариусов (та еще мафия): если участок позволяет раздел на два или даже три куска, с дальнейшим строительством - это жирный куш. Потом - платежеспособных клиентов, которые обрисовали свои критерии и терпеливо ждут. И в самом конце, если дом никого не заинтересовал (слишком дорогой или требует глобального ремонта), на сайтах появляется объявление.
Я так и не поняла, за что риэлтoры требуют свои 5%. В оформлении сделки они не участвуют, ни на один вопрос толком ответить не могут.
- Так, - говорю, - я понимаю, сад здесь выходит на север?
- И да, и нет, - отвечает, и глазом не моргнув.
- То есть, простите, это как? Тут либо на север, либо не на север!
Вот такая география.
Kак-то осенью - у меня гостила моя ненаглядная бабуля, которая раз в год приезжала воспитывать правнуков вахтовым методом - вижу частное объявление: без фото, только краткое описание дома, цена, номер мобильного. Висело всего два часа. Потом убрали. Звоню: мужской голос, немолодой, охрипший.
- Здравствуйте, я по объявлению, скажите, когда можно посмотреть дом?
Молчание.
- Ну... Тут такое дело. Я живу далеко. Этим всем свояченница занимается там, на месте. А она только что позвонила и сказала, что будет продавать через агентство.
Я никогда не работала кризисным переговорщиком - из тех, что держат человека голосом в телефоне. Но с теорией была знакома. Все, чему меня учили, все, что я когда-либо применяла на практике, включая поверхностный гипноз - все это я бросила на незнакомого человека на том конце провода. Уговорила его дать мне номер телефона свояченницы, предупредить ее и попросить визит напрямую, благо обратилась она сразу в три агентства и ни с кем эксклюзивный контракт не подписывала.
- Понимаете, нам бы продать побыстрее, - объяснил мне мужчина, - их две сестры, наследницы. Одна - моя жена, но она в этом ничего не смыслит. Скоро налог на наследство платить, а где деньги взять? Мы уже договорились, сын знакомых хотел дом купить, но в последний момент им банк кредит не одобрил, и все сорвалось, а время поджимает.
Свояченица оказалось женщиной хваткой и бескомпромиссной. Дом продавать не торопилась - там уже два года как "временно" жила ее дочь с детьми, всех все устраивало. О встрече, однако, удалось договориться - видно, были у свояка какие-то тайные рычаги.
Вот представьте: дождливый, холодный, мрачный ноябрь. Крыльцо в пять ступенек. Прихожая с деревянными панелями, двери на террасу в маленький сад - голые ветки сирени и магнолии, деревянные перила, захламленный подвал с треснувшим окном, серые, пыльные, волосатые какие-то обои в гостиной, розовый кафель в ванной с ядовито-голубой занавеской, линялые гобелены на стенах спален. И паркет: старый, деревянный, еще слабо пахнущий воском. Такой, как в моем детстве. И окна, окна, и свет, и ставни, и двери резного дерева.
Я в один миг осознала, каким этот дом может стать, если вложить в него совсем немного души. Сердцем увидела. Это была любовь с первого вздоха. Мне стало страшно. Я поняла: или он будет моим, или меня не будет.
Когда хозяйка позвонила, и сообщила, что покупатели, которые приходили через агентство, предложили больше, и дом продан, меня не стало. Cлегла. Впервые в жизни. Я скорее борец, временами - меланхолик, но уж никак не истеричка. А тут как будто надломилось что-то. Наверное, я смогла себе это позволить еще и потому, что с детьми была бабушка. Я лежала, вытянув безвольные руки вдоль тела, смотрела в потолок, и слезы текли вдоль щек на подушку. Муж присел рядом:
- Ну, ты чего? Найдем другой дом.
Мне не нужен был другой. Я любила этот.
В комнату заходили, что-то говорили, я не двигалась. Целые сутки.
Потом жизнь вошла в свою колею.
Незаметно в календаре нарисовался декабрь.
Бабушка поехала домой - встречать Новый год. Мы - в старый деревенский дом, готовиться к Рождеству.
На мой День рождения поехали, как обычно, в ресторан, потом гуляли по улочкам старинного города, вернулись только под вечер. На мобильный пришло короткое сообщение: "Дом снова выставлен на продажу".
Бабуля потом сказала, что этот дом я себе выплакала. А мне казалось, что во Bселенную ударил такой поток моих надежд, любви, скорби, боли разочарования, что матрица пошатнулась. Помните, как в старом фильме про Супермена? Злодей устраивает гигантский катаклизм, машина девушки падает в разлом земной коры, а влюбленный в нее супергерой устремляется в космос и поворачивает Земю вспять, чтобы вернуть время и успеть ее спасти?
Дом мы купили. Mесяц я своими руками красила кафель в ванной, пылесосила и отмывала выцветшие гобелены, чтобы заново обшить стены красивой тканью. Разгребала, красила, белила, скребла. Выискивала на блошиных рынках мебель, лампы, рамки для картин.
Любовь наша скоро стала взаимной: он начал открывать мне свои тайны, показывать сокровища, что я находила всюду - в подвале, в саду, на чердаке. (Если интересно, как-нибудь расскажу).
Семь лет прошло, но мне кажется, что потраченные на эту одержимую любовь с хэппи-эндом силы так и не восстановились до конца. Заметила, что с тех пор мне ничего больше так сильно не хочется. Жизнь проходит под девизом: "Могу копать, а могу и не копать".
Может, просто старею? Защитный механизм, наверное, наконец-то включился.