Что касается дикой лошади Пржевальского, то модные ныне исследования генома недавно одарили мир очередной сенсацией. Лошадь эта не дикая, а лишь одичавшая вторично. В ДНК вида были обнаружены признаки того, что некогда он являлся породой. И практического значения это открытие, кстати, не имеет никакого. Лошадь Пржевальского одичала в незапамятные времена и на очень ранней стадии доместикации, так что, от вымершей дикой лошади отличить её можно именно лишь анализом на молекулярном уровне, — что и было проделано.
...От вымершей дикой лошади. Вот. Первая настоящая сенсация заключается в том, что дикие лошади полностью вымерли, — ещё до появления людей в Северной Америке и несколько тысяч лет назад в Евразии. И сенсация эта, в принципе, так себе. Ибо вымирает — давно, ещё с неогена — весь отряд непарнокопытных, некогда господствовавший, славный, включавший первые удачные проекты крупных травоядных, — но позже проигравший в конкурентной борьбе с хоботными, а потом и с парнокопытными.
Лошади ещё не плохо держались, прокачав общественный образ жизни, интеллект, остроту чувств и ряд уникальных адаптаций, обеспечивших им высочайшую выносливость. Но преимуществ парнокопытных в эффективности пищеварения компенсировать не смогли…
И это, — да, — так себе сенсация. Куда интереснее другой факт. Домашние лошади не вымерли… в естественной среде. И более того, в ней они процветают тем более, чем в большей степени одомашнены. Численность мустангов всегда регулировалась, — и сейчас регулируется в заповедниках, — человеком. Будучи предоставленными себе, лучше в степи, но можно и в лесу, — «лесные лошади» тарпаны были выловлены в средние века, — мустанги плодятся в геометрической прогрессии. Американские прерии в своё время они основательно заселили всего за полтора века.
То есть, домашняя лошадь оказалась более приспособленной, чем дикая. И более, чем вторично одичавшая на раннем этапе селекции лошадь Пржевальского. Обычно, по очевидным причинам ситуация является обратной, — домашние животные приспособлены к симбиозу с человеком, но не к естественной среде. На воле они закономерно проигрывают диким. Однако, в данном случае человек что-то сломал. Вернее, чем-то помог лошади.
...Ну, чем — понятно. Домашняя лошадь, — если иметь в виду верховую модель, при всяком удобном случае трансформирующуюся в мустанга, — минимум, вдвое больше дикой. А к тому же ещё и быстрее. Причём, не уступает выносливостью, хотя, конечно же, более прожорлива, — требовательна к условиям. В полупустыне мустангам не прокормиться.
Но им и не надо прятаться от парнокопытных в полупустыне или холодных степях. Они не боятся конкуренции. Не боятся же, потому что практически неуязвимы для хищников — волков. Мустанги быстры, сильны, внимательны, организованы и опасны в слишком удачном сочетании.
Поддержка канала: Перевести средства
В своё время, стремясь сохранить одни характеристики — выносливость, — и улучшить другие — силу и скорость, — человек, подкармливая лошадь зимой, помог ей преодолеть эволюционный потенциальный барьер. Дикие лошади не могли вырасти сами, так как на первоначальном этапе увеличение массы снижало приспособленность за счёт большей потребности в пище, но не давало выигрыша в защищённости.